Буранный год

В конце декабря Фарлоу получил письмо от некого неизвестного ему подполковника Армии Соединенных Штатов Метью Риджуэя с властным требованием представить свои транспортные планеры для армейских испытаний в 'Форт-Беннинг' не позднее 5-го марта, да еще и в количестве не менее пяти штук. На попытку объясниться с Моровски, прилетело телетайпное сообщение, в котором Адам пообещал дать полный отчет чуть позже (опять это его мерзкое 'позже'!). А пока он просил Крисса переслать полученный от Армии аванс на фирму 'Вако' и заключить с ними новый контракт с указанным временем готовности первого образца для прочностных испытаний через три недели, а двух первых летных экземпляров планеров уже в двадцатых числах февраля. Было ясно, что Моровски послал тому майору фотографии 'техасских макетов', и наплел ему с три короба небылиц, чтобы получить контракт от армии. И этот аферист имел хорошие шансы тот контракт получить. И если это дело выгорит, то для их корпорации рисовались очень вкусные перспективы стать поставщиком Армии, а это... С тех пор на завод 'Вако-Эйркрафт' приходилось ездить часто, благо расстояние от Монтгомери было не слишком большим. Работы по переделке 'летающих автомобилей' тоже шли у Фарлоу, ни шатко, ни валко. А в начале февраля от Моровски пришел фактический приказ, срочно везти все три переделанных по его проекту 'фордовские жестянки' в Ригу, и далее в Даугавпилс. Туда же ехали топливные баки и керосиновые ракетные 'моторы Годдарда' (трехкамерные, произведенные все на той же фабрике 'Близард'). Вскоре все три 'эрзац-ракеты' прибыли в Латвию вместе с Криссом и парой наемных механиков. И уже там выяснилось, что ждали американцев работы по монтажу двух 'прыгающих парашютных кресел' конструкции какого-то румына с зубодробительной фамилией. В общем, Моровски был как всегда в своем репертуаре. Там же крутился и еще один акционер их корпорации Винцент Фрогфорд, который регулярно поставлял Моровскому пороховые ускорительные ракеты для его безумств. И все это происходило в продолжающихся декорациях к международным автомобильным гонкам на малолитражных автотележках карт. До начала Даугавпилского Форума Моровски даже успел вместе с Фарлоу четыре раза побывать членом Жюри (в Брюсселе, Амстердаме, Стокгольме и Талине). Как они всюду успевали? Пришлось много полетать. Так много, что Кристофер зарекся еще хоть раз путешествовать вместе с Адамом. Но, заключенные контракты на поставку спортивных картов в национальные отделения новосозданной 'Европейской Лиги картинга' все же, грели его душу. Изрядная усталость от хлопот и дорожные издержки, к концу зимы должны была окупиться серьезными прибылями от продаж.

***

Вообще-то сейчас любой контакт с лично знавшими Павла Колуна советскими гражданами, мог запросто привести к провалу. Вечером после прилета в Ригу, именно на эту тему состоялась короткая встреча с новым связным. Лицо куратора сразу напомнили боль от удара в голову, обрыв недалеко от Гавра, и упертый в затылок пистолет. 'Товарищ Максим' поделился куском белого хлеба, который оба разведчика неторопливо скармливали купающимся в полынье уткам. Эти пернатые почему-то не улетели на юг, и с жадностью набрасывались на корм, бросаемый им щедрыми руками горожан и гостей Даугавпилса. Павла ожидала долгих занудных нотаций и идеологической накачки, но внешне увлеченный кормлением уток связной, оказался скупым на слова 'лакоником'. Разговор шел на английском.

– - Со 'старыми знакомыми' говорите кратко и в основном по-немецки и по-английски.

– - Опасаетесь, что раскроют?

– - С ними провели работу, так что - не опасаемся. Но общаясь, будьте предельно аккуратны.

– - А если...

– - Проявите смекалку. Вас же этому учили.

Советский разведчик Павел Зарубин (а это был он), кивнув знакомому по Франции молодому агенту, отправился к центру города, а его недавний собеседник остался в компании шустро гоняющихся за кормом уток. С точки зрения опытного сотрудника ГУ ГБ, вся история с Пешке-Моровским была шита белыми нитками. Что во Франции, что сейчас. Все-таки русские корни агента рано или поздно должны вызвать интерес контрразведчиков. Но критиковать легенду коллеги, или давать ему наставления без санкции начальства Зарубин не собирался. А к Павле уже настолько приросла ее маска, что даже эта молниеносная беседа с чекистом шла под лозунгом 'молчанье золото'.

'Угу. 'Смекалку проявите'. Мастак давать бесплатные советы этот матерый развечище. Сам-то, не то кадровый питомец ОГПУ-НКВД, не то коминтерновец со стажем. Стало быть, если не врет, то 'нежданных встреч' и узнаваний можно почти не опасаться. Если не дурить, конечно. Хотя если честно, я совсем не уверена, что столь талантливо сыграю, когда вдруг кого из харьковчан тут увижу. Да и они, думаю, 'те еще лицедеи'. Да-а уж, замутила я новую интригу. Ну, вот надо было мне этот форум городить?! На кой хрен?! Не, случайно ведь мне что ни ответ из Центра, то пламенный приказ 'прикинуться ветошью и не отсвечивать'. А я вместо этого... М-дя. И все-таки... Да, пусть это моя блажь! Импровизация? Типичная! Но я хочу верить, что все мои трепыхания помогут хоть немного оттормозить 41-й. Хочу в это верить, и буду! Да и технологии наши иначе не получат. Зря я, что ли, Хьюза уболтала новую британскую систему дозаправки в воздухе "Looping-Hose" выкупить. Он ее передаст нашим, лишь для своей беспосадочной кругосветки. А уж наши-то, не будь дураки, придумают потом, как Берлин или Лондон бомбить, так чтоб с пустыми баками потом домой не тянуть. Да и румынские катапультные кресла нашим должны помочь. Глядишь, и катастроф с реактивными машинами поменьше выйдет. И жизни испытателей сбережем. А если все впустую? Если опять от Бреста до Москвы?! А вот, хрен им!'.

То, что бизнес-партнер Фарлоу не остался в Даугавпилсе, смотреть на воздушные испытания было даже на руку советскому разведчику. Ведь одна из 'эрзац-ракет' с самым мощным мотором, но без крыла уже отправилась прямиком в Москву в большом ящике на двухосной платформе. Треугольное крыло к ней, с отогнутыми вверх законцовками, должны были сделать руки уже советских рабочих и инженеров. По крайней мере, Павла на это надеялась. А здесь, в прекрасном городе на Даугаве, пока предстояло лишь пускать пыль в глаза. Видимо происходящее курировалось на высоком уровне в Москве, поскольку большинство запросов выполнялось влет. Даже целых два невооруженных носителя ТБ-3 приземлились на местном аэродроме Грива. Причем один из них уже нес под фюзеляжем крепления для подвески ракет. Сама конструкция 'учебной ракеты Моровски' не один день обсуждалась участниками Форума. Новшеств в этом эклектическом произведении было немало. Прежде всего, привлекали внимание кабина с катапультными креслами и спасательные парашютные системы, которые должны были включаться по команде пилота, или автоматически в случае срабатывания специального прибора.

Несмотря на массу опасений, наименее желательных эксцессов так и не случилось. В своем сером замшевом костюме, с оригинальной прической и в дымчатых очках (а-ля Штирлиц), личность заезжего спортсмена-изобретателя вызывала массу критики, но совсем по иным причинам. Предоставивший лицензию на производство катапультных кресел Драгомир, критиковал Моровски за готовность начать испытания его системы без длительных тренировок на тренажере. Оберт старший критиковал за несогласованные с ним действия по разработке ракет в Америке. Оберт младший с сарказмом накручивал своего папашу в том, что Моровски сделал их статистами. Стечкин и Годдард много говорили о безопасности. И даже хотели принять резолюцию, запрещающую Моровски провести испытания и кресла и ракеты. Но талантливому двадцатилетнему оратору удалось-таки переубедить собравшихся. В итоге было признано, что отработка поиска 'вернувшегося из космоса пилота' была бы полезным опытом для участников форума. Моровски демонстрировал специальный радиомаячок, НЗ ракетонавта, и арендованную им в Чикагской Радиотехнической компании 'Гэлвин' систему радиопеленгации сигнала (по типу используемых в будущем для спортивной 'охоты на лис', правда, не столь компактную). В общем, мероприятие вышло отнюдь не скучным. Краткие встречи с прежними 'колунскими знакомцами', проходили на диво, нейтрально.

И вот, морозным малооблачным днем серо-голубое небо над аэродромом Грива оживилось демонстрационными полетами будущих покорителей космоса. Павле уже несколько раз довелось слетать в своих 'учебных ракетах', но пока без отцепки. В документах Форума эти ракеты именовались почему-то 'Ракеты Моровски-Годдарда', хотя правильнее было их называть Моровски-Фарлоу-Форда-Годдарда- Фрогфорда (от Годдарда там был лишь расчет жидкостных керосиновых моторов производившихся в пиротехнической компании 'Близард' руководимой Фрогфордом). Ракеты взлетным весом от полутора до трех тонн (в зависимости от налитого топлива и навешенных ускорителей) подвешивались на узлах под брюхом туполевского гофрированного красавца. ТБ-3 сравнительно легко поднимал меньше чем две тонны груза на высоту девяти километров. Трехтонный вариант мог подниматься до восьми, но и это был не предел. В 1935 на таком же, но подготовленном самолете удалось поднять пятитонный груз на почти девять километров высоты (что стало мировым рекордом). Первые полеты производились без отцепки от носителя. Моровски катался на ракетах сам, и поочередно возил с собой участников Форума. ТБ-3 совершал посадку, но не заруливал. В кабине ракеты меняли пассажира и снова в небо. Чем-то это напоминало их с Терновским 'Арфлерские полетушки'. Годдард со Стечкиным и Котельников отказались от такого аттракциона, но около сотни человек участников с Моровски слетали. Удалось покатать в левом кресле ракеты даже будущего отца советской космонавтики Сергея Королева, которого здесь почему-то именовали инженер Сергеев. Немецкий язык Королев знал неплохо, поэтому в полете шла бурная дискуссия о конструкции будущих космических ракет.

– - Герр Сергеев, сколько, по-вашему, должна весить ракета для вывода одного пилота на низкую круговую орбиту перигеем 110 километров?

– - Это нужно считать, но не так уж много как вам кажется, герр Моровский. Максимум тонн пятьдесят...

– - А вы представляете, сколько стоят эти ваши тонны? А во сколько станет один килограмм на орбите?

– - При серийном производстве вполне приемлемо стоят! И уж всяко не дороже цены шестимоторного АНТ-20 бис с ракетой под брюхом! Знаете, сколько стоит только один его вылет?

– - Догадываюсь. Но 'Туполев-20 бис' может подниматься каждый день, а ваши любимые большие ракеты, дай небо, хоть раз в году. И давайте прервем нашу занимательную дискуссию, чтобы еще раз пройти по процедуре запуска с носителя. Кстати, а это, правда, что вы уже участвовали в запусках аппаратов герра Оберта?

– - Опыт есть, правда, не в качестве пилота. Но у меня хорошие навыки планериста!

– - Не сомневаюсь, герр Сергеев! В вас я наблюдаю удачное сочетание качеств конструктора и испытателя. Поэтому, если ваше начальство будет не против, то в третий полет с отцеплением от "Туполев-6" и запуском ракетных моторов, я приглашаю вас. Есть возражения?

– - Нет возражений! Благодарю вас, герр Моровски. Разрешите зачитать этапы процедуры запуска?

– - Конечно! Временно считайте себя командиром экипажа этой ракеты.

С Михаилом Громовым, Георгием Шияновым и Глебом Лозино-Лозинским раскланивались и вовсе, как чужие. То ли и вправду Колуна не узнали, то ли 'чекисты' с ними, действительно, хорошо поработали. Во второй полет с отцеплением на высоте пяти километров пришлось взять с собой Юлиуса Оберта. Правда вместо ЖРД запускались только пороховые ракеты, но для румынского немца хватило и экстремальной посадки на снег. Его отец Герман Оберт, как мог, скрывал свои чувства, но было очень заметно его сильное волнение. Ничего особо выдающегося в том полете не происходило. Ракета сбрасывалась с ТБ-3, в течение нескольких секунд летела в безмоторном полете, затем включала пороховые ускорители. В следующих трех полетах американец тренировал Шиянова и Люсьена Боссутро вести ракеты по прямой. Затем состоялось первое пробное катапультирование манекена с места правого пилота. В следующем полете Шиянов должен был лететь один, и сам выстреливать манекена катапультой. И только после этого Моровски решился лично опробовать 'кресло Драгомира'. Громов настоял на использовании испытателем специального резинового корсета и мощного шлема. По всей видимости, этот инвентарь уже применялся советскими испытателями катапультных кресел. На земле врач с тревогой заглядывает в глаза.

– -- Герр Моровски, как вы? Есть ли болевые ощущения? Головокружение?

– -- Я нормально, герр доктор. Испытываю бесподобное удовольствие от продолжающейся жизни.

– -- Но я рекомендовал бы вам сделать рентген.

– -- Благодарю, но в другой раз.

Все участники Форума при этом внимательно наблюдали работу спасательной команды, которая должна была пеленговать сигнал радиомаяка выпрыгнувшего из ракеты парашютиста. После этого, Моровски приступил к отработке высотных тренировочных стартов на своей ракете с подвески русского четырехмоторного бомбардировщика. Суммарный вес двух ступеней не более двух с половиной тонн, вполне позволял максимально облегченному ТБ-3 поднимать его на высоту около девяти тысяч. Хьюз даже предложил установить на второй ТБ-3 систему дозаправки, чтобы облегченный носитель набрал еще километр высоты, а потом получил топливо с летающего танкера. Идея нашла массу сторонников, но ее реализацию временно отложили.