Бургундская монахиня

– Какие новости, Гильеметта? – поинтересовалась Жанны, заметив возбуждённое состояние последней.

– Только что приехал Ваш брат, мадемуазель.

– Шарль?

– Да. И не один.

– Кто же с ним?

Гильеметта таинственно усмехнулась.

– Наверно, какой-нибудь друг моего брата? Или лекарь для Джейн? Что же ты молчишь?

– Уж не знаю, что и сказать Вам, мадемуазель. Увидала-то я его издали. И сразу побежала к Вам.

– Ну, и на кого он похож?

– На Вашего зятя барона де Оре.

Девушка захлопнула книгу:

– Пойду посмотрю: может, ты ошиблась?

– Может и ошиблась, мадемуазель.

Однако сердце Жанны противоречило разуму. Зная, что, согласно обычаю, гостя обязательно отведут в зал, чтобы поднести ему чашу с вином, она поднялась наверх и проскользнула на внутренний балкон, предназначенный для музыкантов. Гость действительно уже был в зале и беседовал со старшим братом Жанны, кареглазым брюнетом, похожим на мать. А вот волосы гостя, выбивавшиеся из-под шляпы, отливали медью. Кроме того, невзирая на рост чуть выше среднего, он имел атлетическое сложение. Без всякого сомнения, это был муж Луизы.

Стараясь унять сердцебиение, девушка раздумывала, как ей поступить. И тут гость заметил её и что-то сказал Шарлю.

По первым же звукам его речи с иностранным акцентом Жанна поняла, что ошиблась, приняв незнакомца за своего зятя.

– Это моя сестра, сеньор, – угрюмо сообщил Шарль.

После чего добавил:

– Уж коли ты здесь, спускайся, сестрица. Поприветствуй моего шурина графа Олтона.

Спускалась Жанна довольно медленно, так как ей не очень хотелось знакомиться с братом Джейн.

– Вы не похожи на своих сестёр, – сказал Роберт.

Девушка промолчала, так как считала, что у неё действительно мало что общего с сёстрами.

Англичанин же отличался удлинённым, немного лошадиным лицом с крупным носом, как у Артура. И глаза у него были такого же небесного цвета. А вот губы – более тонкие. Не говоря уже о небольшой бородке, которой он пощекотал шею Жанны во время приветственного поцелуя. Вероятно, из-за этой бородки Роберт показался девушке очень старым. Хотя, по словам Джейн, её брату должно было вскоре исполниться тридцать три года.

После поцелуя Паркер не сразу отпустил Жанну:

– Прелестное дитя!

– Моя сестра уже почти невеста. В мае она обручится с Жилем де Лорьяном.

– Этому юноше повезло. Жаль, что не я буду на его месте, – последнюю фразу Роберт произнёс по-английски.

Щёки Жанны окрасились в цвет зари и Шарль это сразу заметил:

– Что это ты так покраснела, сестрица?

– Хочу Вас предупредить, сеньор, что моя сестра знает английский язык, – добавил затем он, уже обращаясь к шурину.

Однако Роберт нимало не смутился:

– Готов повторить всё по-французски, если только это не обидит мадемуазель де Монбар.

– Лучше не пытайтесь, сеньор, потому что моя сестра по натуре – монашка.

В первый раз Жанну обидело то, что брат назвал её монашкой, но она не посмела ничего возразить ему. Когда с Джейн случилось несчастье, Шарль едва не избил Мари, подумав, что это она рассказала его жене об его изменах. К счастью, ни сестра, ни невестка не выдали Жанну, хотя на баронессу де Шато-Солен это было совсем непохоже.

В это время с чашей в руках в зал вошла баронесса де Монбар (отец Жанны был на охоте). После вопросов о здоровье и родне Лоренца сказала:

– Надеюсь, Вы добрались до нас благополучно, сеньор.

– Я рвался во Францию ещё год назад, когда получил Ваше письмо, баронесса. Но между нашими королевствами шла война. И вот, как только военные действия немного поутихли, попросил лорд-канцлера направить меня послом в Брюссель, откуда и написал Вам. А потом барон де Шато-Солен проводил меня до границы, где уже ждал мой зять.

– Да, я написала сыну в Дижон, чтобы он встретил Вас.

– Насколько я понял из его слов, моей сестре не стало лучше?

– Увы, физически моя невестка здорова, но её душевное здоровье желает лучшего.

– Джейн с детства была очень уязвима, поэтому мы с тётушкой Бриджит, как могли, оберегали её.

– Простите нас за то, что мы не смогли…

– Ваш сын уже попросил у меня прощение. Как мужчина, я понимаю его. Но как брат Джейн был готов убить на месте!

– Шарль ещё молод… Поверьте, он любит свою жену и раскаивается во всём.

– Это чистая правда, сеньор, – поспешил подтвердить старший брат Жанны.

– Признаться, я ехал сюда, полный гнева. Но когда увидел Вас, баронесса, и Вашу дочь, то вспомнил письма Джейн, в которых она писала о том, как счастлива в доме мужа и как её все любят в Монбаре.

– Мы действительно полюбили Вашу сестру, – подтвердила Лоренца.

– Что-то я заговорился, – спохватился вдруг Роберт. – А ведь меня привело сюда единственное желание: как можно скорее увидеть Джейн!

– Надеюсь, Вы с дочерью проводите меня к ней, баронесса? – добавил он затем.

– Конечно, сеньор.

Шарль же прошептал на ухо Жанне:

– Хоть на что-то ты сгодилась, сестрица!

Девушка же была рада тому, что он не назвал её снова монашкой.

Когда они вошли в спальню Джейн, то увидели, что она сидит на кровати и смотрит в сторону камина с разложенным там огнём.

– Сестра! – громко позвал её граф Олтон.

Но Джейн внезапно натянула до подбородка одеяло:

– Не трогайте меня!

– Разве ты не узнаёшь меня, Джейн?

– Нет, нет! Не хочу!

Паркер беспомощно посмотрел на мать Жанны:

– Что мне делать?

– Позвольте мне, сеньор.

Лоренца присела на кровать и погладила невестку по голове:

– Всё хорошо, дорогая. Приехал Ваш брат из Англии. Разве Вы не рады ему?

– Нет, я боюсь его!

– Попробуй ты, Мэри, – предложила баронесса де Монбар.

Служанка тотчас склонилась над Джейн:

– Это Ваш брат милорд Олтон, мистрис. Вам не нужно бояться его.

Внезапно граф схватил висевшую на гвоздике лютню и запел низким бархатным альтом: