Бяк-бяк-бяк-бяк
Шрифт:
— Надо успеть до американцев…
— Думаю, что в любом случае успеем: тут товарищ Челомей тоже захотел в космос, и у него ведутся работы по собственной программе пилотируемых полетов. В конце концов его УР-300 уже вытащила на орбиту шеститонный спутник…
— А страна потянет две пилотируемых программы?
— Челомея готовы финансировать и ВМФ, и ВВС. У него программа строго военная.
— У Королева тоже.
— «Заря» — программа военная, а пилотируемые полеты — нет. Но пока эти полеты дают СССР возможность доказывать преимущества социалистического строя, затраты на нее, можно сказать, окупаются. Кстати, товарищ Косберг приступил к разработке новых двигателей для новой третьей ступени для Р-7, и с ними Королев готовится запускать уже трехместный
— А если Королеву оставить только корабль? Ведь Челомей уже шесть тонн поднимает…
— Он и семь поднимет, но проекты кораблей принципиально разные. У Королева это больше исследовательский, а у Челомея именно военный. Так что пусть каждый делает то, что уже делает, в конце концов деньги на это в стране есть.
— Можно подумать, что мы деньги только на космос тратим, у нас еще очень много программ страдают от недостатка финансирования.
— Я понимаю… но есть мнение, что и космические полеты скоро окажутся способными приносить стране деньги.
— Это как?
— Буквально. Немцы уже готовы оплатить полет в космос германского космонавта, причем они, даже не догадываясь о реальной стоимости каждого пуска, готовы заплатить достаточно, чтобы мы получили даже небольшую прибыль.
— И ради этого…
— И вот если немца — да и кого угодно еще — включить в состав экипажа нового корабля Королева, то они, по сути, оплатят все расходы на полет. Конечно, это будет еще не скоро: по словам самого Королева корабль ожидается года через четыре. А вот на корабль Челомея никаких иностранцев…
— Ну что же, оставляем в работе обе программы. А что по «Заре»?
— Поскольку завод Королева с программой производства не справлялся, в Сарапуле запущен новый завод, занимающийся исключительно изготовлением спутников по программе «Заря». Более того, сейчас рассматриваются предложения и по передаче им выпуска «Востоков» — но это, скорее всего, не потребуется: Королев просто не успеет им передать производство до того, как выпуск этих кораблей прекратится. Но пока вопросы эти даже не начали прорабатываться, так что точнее сообщу в конце года.
— Хорошо, а по остальным программам? Средмаш с планами справляется? Затыков нет? В том числе и по финансированию?
— После запуска второго и третьего энергетических реакторов в Томске-7 дополнительное финансирование там вообще не требуется, там хватает выручки от электричества и тепла. Да и если смотреть экономию на топливе в самом Томске…
— То есть атомные электростанции довольно быстро окупаются… я большие станции имею в виду. Думаю, нам стоит этим заняться всерьез, но расходы на их строительство…
— Они действительно окупаются довольно быстро. Но и расходы на строительство… к тому же пока мы не можем сказать, что в СССР избыток урана. Однако работы в этом направлении ведутся, причем за счет собственных доходов предприятий ВПК.
— Я гляжу, что под вашим руководством ВПК скоро вообще всь страну не только защищать, но и кормить будет, а также одевать и обувать.
— И доставлять вам новые проблемы. Да, ВПК очень неплохо поработал в плане развития сельского хозяйства, но и проблем создал немало.
— Это каких? Урожай складывать некуда стало?
— Если бы. У нас на селе тридцать процентов несовершеннолетних, почти двадцать — пенсионеры. Но пятьдесят процентов — люди вполне работоспособного возраста… только вот со всей этой новой техникой уже больше половины колхозников не имею места, куда руки свои приложить. Нужна, и срочно нужна, программа переподгтоовки крестьян — а вот чему их обучать и чем их должно занимать, это к компетенции ВПК вообще не относится. Скажу так: ВПК свое дело сделал, а теперь партия должна плоды этой деятельности обратить на пользу всему СССР.
— Партия и правительство…
— А вот нет, только партия. Правительство решает вопросы экономические, а вот о чем люди будут мечтать и у чему стремиться — это должна определять именно партия.
— Понятно к чему: к победе коммунизма.
— А я, между прочим, совершенно
всерьез…Глава 27
Вообще-то космос — занятие не для бедных стран, как, впрочем, и авиация — но в СССР какие-то (причем не самые маленькие) средства имелись, да и энтузиазм народный со счетов сбрасывать явно не стоило. А уж если энтузиазм хорошо подкрепляется финансами, то и результат получается… достойный. И довольно впечатляющий: в конце шестьдесят первого и в начале шестьдесят второго на испытания поступили сразу три весьма достойных самолета. Достойных самого пристального внимания. Два самолета совершенно гражданских и один вообще не гражданский.
Александр Александрович Архангельский на испытания в ЛИИ выкатил сразу два «опытных экземпляра» лайнера на сто пятьдесят — сто восемьдесят пассажиров, которых он должен был перевозить на три тысячи километров со скоростью в девятьсот километров в час. А Сергей Владимирович Ильюшин — один самолет, который должен был перевозить столько же пассажиров, но чуть помедленнее — со скоростью всего в восемьсот — восемьсот пятьдесят километров, зато сразу на десять тысяч километров (или даже на одиннадцать: пока что «параметры серийного двигателя» до конца определены не были). На обеих самолетах были установлены почти одинаковые двигатели Павла Соловьева, только у Архангельского их было три (примерно как на планируемом у американцев семьсот двадцать седьмом «Боинге»), а у Ильюшина двигателей было уже четыре.
А свершено негражданский самолет на испытания выставил Дмитрий Сергеевич Марков, и он использовал для машины двигатели Кузнецова, специально для этого самолета и разработанные. С тягой (на взлетом режиме) в двадцать тонн, но двигатель был самой «незначительной» новинкой советского военного авиапрома. Для того, чтобы обеспечить возможность взлета и посадки на «обычных» аэродромах, Дмитрий Сергеевич применил «складное» крыло — и возле аэродромов машина по летным характеристикам напоминала скорее «пассажира», а вот поднявшись в небо и крылья сложив — мало уступала новейшим истребителям. Правда с дальностью полета было не особо хорошо, но на самолетах предусматривалась система дозаправки в воздухе и это военных заказчиков успокаивало. Правда представители ВВС все же нашли повод с Марковым поругаться: летчики сразу захотели заказать пару сотен машин даже не дожидаясь завершения испытаний, однако Дмитрий Сергеевич их поползновения отверг («гневно отверг») по очень простой причине: несколько довольно серьезных замечаний высказали уже пилоты, осуществлявшие перегон машины из Казани в Жуковский, и конструктор был уверен, что претензии эти далеко не последние…
Но если в авиации «все было понятно» — по крайней мере на ближайшие лет несколько, то вот с ракетами ситуация была очень неоднозначной. Потому что множество проектов находились на разных стадиях разработки и было совершенно непонятно, когда эти проекты смогут воплотиться в реально летающее «железо». К тому же у ракетчиков и заказчики были очень разными, а уж исполнители этих заказов… были еще более неодинаковыми. Да еще и к разным министерствам относились.
Владимир Николаевич Челомей после завершения испытаний системы запуска самолетов-снарядов из-под воды с удовольствием «тему закрыл» и передал все наработки по «подводному старту» Макееву, причем вместе с большинством специалистов, которые эту тему в его ОКБ и вели… Виктор Петрович «тему» с удовольствием подхватил и довольно быстро кое-что очень интересное для военных моряков даже сделать успел — тем более быстро, что Челомей ему «передал» и испытательную станцию на Иссык-Куле. Правда в результате Макеев окончательно разругался с Королевым (точнее, королев с Макеевым разругался) из-за того, что ВМФ тут же «закрыл» предложенную Королевым программу запуска ракет с подводных лодок: ведь у Сергея Павловича запуск ракет подразумевался с надводного положения, да и погодные условия требовались «подходящие». Для Королева подходящие — и морякам проект стал неинтересен, так что у «главного ракетчика страны» сразу резко сократилось финансирование.