Были два друга

–  Ты же говорила, что он был хорошим.

–  Да. Но после его письма… - У Даши на глазах заблестели слезы.

В комнате тихо Тишину нарушает только размеренное тикание ходиков. За окнами ночь, стекла затянуты морозными узорами. Галя, сунув под щеку ладонь, слегка посапывает. В розовом полумраке лицо ее кажется еще румянее. Чижик спит на спине, заломив руки за голову. У нее милое, почти детское лицо, рот полуоткрыт. У Веры одеяло сползло на пол, она свернулась калачиком. Даша подошла к ней, осторожно укрыла ее, снова подсела к Лиде.

–  Мне иногда страшно, - призналась Даша.
– Проснусь в полночь и не могу заснуть. В голову лезут разные мысли. Видно, я такая трусиха.

–  Нет, Дашенька, ты не трусиха. Ты даже смелая. Но, я сказала бы, несовременная, - заметила Лидия.

–  Почему?
– удивилась Даша.

–  Не ищи счастья в замужестве. Это блеф. Я давно присматриваюсь к замужним женщинам, и мне кажется, что все они, каждая по-своему, очень несчастны. Они только делают вид, что довольны своей судьбой.
– Лидия помолчала, о чем-то думая.
– Прости, что я с тобой откровенна. С другими я не такая. Разве можно говорить с Галиной и Валей?… Они не поймут меня, наклеют всяких ярлыков. Это глупые телочки, мечтающие стать коровами. Ты не похожа на них.

–  Лида, зачем ты так о них? Они - хорошие, - сказала Даша

–  Я это без всякой злобы. Девушки они хорошие, но очень ограниченные. Я с тобой откровенна потому, что ты умная. Знаю, все вы осуждаете меня. Но я не сержусь на вас. Каждый вправе устраивать свою жизнь так, как ему этого хочется. У меня знакомый был… ученый. Он был намного старше меня. И я не жалею, что была его любовницей. Он любил меня…

–  А ты?

–  Я не задумывалась об этом. В семейной жизни он был несчастлив. Жену свою он не любил, даже презирал, а жил с нею по обязанности, ради детей, семьи. И я охотно принимала его ласки. Иногда мне казалось, что я любила его.

–  Ну, а этого, конструктора, ты любишь?
– спросила Даша.

–  Не знаю. Наверное. Во всяком случае, он мне нравится. Он хороший, - тихо ответила Лидия.

–  Какой же он хороший, если изменяет своей жене? У него же дети, Лида, ведь это плохо жить с человеком, у которого жена, дети…

–  Знаю, это многие осуждают с точки зрения официальной морали. Но я стою выше предрассудков. Не люблю ходячую добродетель. Я же не размениваюсь на мелочи, верна ему. Мы оба счастливы. И я вольна, как птица.

–  А не кажется ли тебе, что ты обворовываешь чужую семью?
– сурово спросила Даша.

–  Но если он не любит свою жену? Не меня, так другую найдет, - ответила Лидия без малейшего признака смущения - Ах, Дашенька, ты еще ребенок! Нас любят, пока мы молоды и красивы. Семья, заботы, черная работа у плиты ужасно старят женщину. Мужья начинают поглядывать на более молодых. А с женами живут по обязанности. Нет, Даша, брак и семья - это тяжелые цепи.

–  Значит, ты против брака?

–  Я не против брака, я против цепей. В современных браках много устаревшего, много предрассудков.

–  А каким же ты мыслишь новый брак?

–  Не знаю Я против рабства. Брак должен быть таким, чтобы он не убивал личность, чтобы всем было хорошо, - ответила Лидия

–  Ты любила своего мужа?

–  Любила. Мне казалось, что лучше его нет человека во всем мире. А потом присмотрелась и ужаснулась - кого я полюбила, с кем связала жизнь…

Лидия скривила лицо, даже вздрогнула от неприятных воспоминаний

–  Он был пьяница или развратник?

–  Нет, он не был ни тем, ни другим. Для мещаночек - он идеал. Он не разрешал мне работать, не хотел, чтобы я училась. Он хотел, чтобы я была его примерной женой, домохозяйкой, стряпухой… А мне все это ужасно противно Я возненавидела мужа и ушла от него.

–  И не жалеешь?

–  О чем жалеть? Что он не сделал из меня рабыню?

СЫН

У Даши родился сын. Появилось на свет существо, ради которого она приняла столько мук, пережила столько сомнений и тревог. И странно, это крохотное существо будто перевернуло всю ее жизнь, изменило ход мыслей. Теперь Даша не спрашивала себя, для чего она живет. С рождением сына она словно сама заново родилась на свет, почувствовала вдруг, что жизнь, несмотря на все ее превратности и огорчения, хороша, и люди вовсе не злы, какими они порой казались ей, когда она жила у мачехи.

Няня каждый день клала на ее тумбочку кулечки с конфетами, пирожные, яблоки. Даша знала, от кого эти гостинцы. На тумбочке появлялись цветы, игрушки, открытки с шуточками и добрыми пожеланиями.

Как- то няня сказала ей:

–  У тебя, милая, наверное, родственников полон город.

–  У меня их как раз и нет, - ответила Даша.

–  А целый день трещат по телефону. Лицо Даши озарялось улыбкой.

Сын был крепышом. Когда Даша первый раз взяла его на руки, у нее радостно забилось сердце. Долго она всматривалась в розовое крохотное личико. Глаза, крутой лоб, чуть оттопыренные уши - весь в отца. И ей вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что одно время она намеревалась убить в себе это дорогое сердцу существо. Вот бы увидел Николай сына! Может, написать ему? Соблазн поделиться с ним своей радостью был большой, но каждый раз вспоминалось его письмо, и желание написать Николаю пропадало.

В солнечный воскресный день Дашу выписали из роддома. Она взяла узелок с вещами, приняла от няни сына, завернутого в одеяльце. Застенчиво и неуверенно она шла по коридору, держа малютку, как бесценное сокровище, боясь оступиться. Сын! Это ее сын!

Из вестибюля шумной веселой стайкой выпорхнули подружки и помчались ей навстречу. Впереди всех летела Валя. Лидии не было. За девушками степенно шла Александра Николаевна, неся что-то в руках. Девушки окружили ее, подняли такой шум, что няня вынуждена была прикрикнуть на них:

–  Тише вы! Не на танцульках находитесь. Вот попадете к нам, не очень-то посмеетесь.

–  А мы к вам не торопимся, - ответила Галя, беря на руки Дашиного сына.

–  Даша, дай мне подержать, - кричала Валя, стараясь оттолкнуть Галю.

–  Куда тебе! Уронишь.

–  Я только подержу немножко.

Валя почти выхватила из рук Гали ребенка.

–  Ой, какой же он маленький!

–  А ты думала, парни взрослыми родятся?
– улыбнулась Галя.

–  Девочки, ну, как, идет мне быть мамашей?
– опросила Валя, обводя всех озорными глазами.

–  Подрасти малость надо. Ну, подержала и хватит. Дай-ка сюда.

–  Подумаешь, подрасти, - Валя обиженно надула губы.
– Рада, что вымахала, как слониха.

–  Не ссорьтесь, девочки, - сказала Александра Николаевна.

Валя неохотно передала ребенка Гале, бросилась к Даше, принялась целовать ее.

–  Молодчина, Даша. Я так и знала, что у тебя будет сын.

Ребенок переходил из рук в руки, каждой хотелось подержать новорожденного. Дашу обнимали, целовали, совали в руки какие-то свертки. Она то и дело опасливо поглядывала, чтобы девушки не уронили ее сына.