Были два друга
Шрифт:
– Входите!
– сказала Даша.
Мальчик сполз с колен матери и побежал к двери, радостно крича:
– Тетя Ната, тетя Ната!
Дверь распахнулась, и Даша в темном квадрате увидела… Николая. Она испугалась от неожиданности, растерянно смотрела на него. Мальчик, вместо тети Наты увидев чужого дядю, бросился назад, ткнулся головой матери в колени.
– Добрый вечер, Дарья Алексеевна, - сказал Николай, глядя то на нее, то на мальчика.
– Вы меня, конечно, не ожидали. А я все-таки пришел…
Даша смотрела на него, не зная,
«Она ненавидит меня», - подумал Николай, присматриваясь к ее строгому лицу, к чуть прищуренным глазам.
– Пришел, чтобы продолжить наш разговор, - сказал он, стоя посреди комнаты.
Даша горько усмехнулась, погладила голову сына.
– Зачем?
– чуть слышно спросила она.
– Вы сегодня упрекнули меня…
– Вы хотите быть честным перед своей совестью? Вам неприятно, что кто-то может плохо думать о вас? А вы не обращайте на это внимание. О нашем разговоре забудьте.
– Это невозможно. Я хочу выяснить…
– Что выяснить? Кто из нас прав? Но я ни в чем не собираюсь обвинять вас. А если сегодня сказала что-нибудь лишнее, прошу прощения. Я и сама не знала, что говорила. Просто нервы…
Николай сделал к ней шаг. Даша вспомнила портрет Тороповой на его письменном столе. В душе пробудились старые обиды.
Мальчик внимательно рассматривал незнакомого ему человека.
– Даша, скажите, наконец, в чем дело?
– Если у вас сохранилось ко мне хоть немного чувства уважения, оставьте меня в покое. Я все сказала вам.
– Вы ничего не сказали.
– Вы пришли оправдываться? Вам стыдно за то, что вы тогда плохо обошлись со мной? Очень прошу вас… - Даша с мольбой в глазах посмотрела на него.
– Вы гоните меня? Неужели все то, что у нас было тогда, не дает мне права?…
– К чему вспоминать прошлое? Вам тут нечего делать,- уже окрепшим голосом заявила она.
– Это бессердечно. Вот и тогда вы поступили со мной так же. Мне страшно вспомнить то время… Вы не можете представить себе, что я пережил…
– Ах, оставьте! Если бы вы хотя бы час побыли на моем месте…
Голос Даши дрожал, вот-вот сорвется на рыдание. И странно, у нее теперь не было к нему той обиды, что жила в сердце столько лет. Если бы он сейчас, вместо того, чтобы оправдываться, сказал ей: «Даша, забудем все старое. Я по-прежнему люблю тебя», - она все простила бы ему, все забыла. Но он не скажет этого… Он пришел к ней оправдываться… Ему хочется быть чистеньким во что бы то ни стало.
– Даша, вспомните, как я любил вас…
У нее вдруг дрогнули губы, глаза заволоклись слезами, и она видела его, как сквозь запотевшие стекла очков. Еще минута, другая, и она не в силах будет сдержать своих чувств.
Взгляд Николая остановился на мальчике, который стоял все так же, обхватив колени матери, как бы боясь отдать ее чужому дяде. Чем пристальнее Николай всматривался в мальчика, тем больше преображалось его
лицо: на нем напряжение сменялось удивлением, радостью, счастливой догадкой. Он бросился к мальчику, схватил его на руки. Ребенок испугался, заплакал, начал вырываться. Даша почти выхватила сына из рук Николая.– Что вы делаете? Вы испугали его!
– Это наш сын?!
– Откуда вы взяли? Стыдились бы говорить. Не смейте прикасаться к нему. Уйдите, - ответила она, прижав к себе сына, будто у нее собирались отобрать его.
– Теперь я начинаю кое-что понимать… Даша, скажи, мой сын?
– Нет!
Николай снова сделал к ней шаг.
– Даша!
Ребенок опять заплакал.
– Уйдите, - сказала Даша.
Николай опустился перед нею на колени.
– Даша!…
– Встаньте!
– строго сказала она.
Снова стук в дверь. Теперь Даша не сомневалась, что на этот раз пришла соседка, и не знала - радоваться или досадовать.
– Встаньте!
– тихо повторила она.
– Не встану.
Даша покосилась на дверь.
– Войдите!
И каково было ее удивление и на этот раз, когда в комнату вошел Брусков с огромным букетом цветов. Увидев Николая, все еще стоявшего перед Дашей на коленях, он попятился к двери.
– Простите…
Николай поднялся с пола, растерянный, сконфуженный, бросил на Брускова неприязненный взгляд.
«Так вот почему она гонит меня!» - мелькнула догадка, и его охватило чувство тоски и отчаяния.
– Я, Дарья Алексеевна, пришел поздравить вас с днем рождения. Извините.
– Брусков взялся за дверную ручку.
Даша так растерялась, что не знала, как себя вести, что говорить. Все было похоже на сон. Она знала, что Николай и Брусков - друзья еще по институту, вместе работают над каким-то проектом. Из-за нее они могут рассориться, возненавидеть друг друга. В испуге она смотрела то на одного, то на другого.
Мальчик обрадовался Брускову, подбежал к нему, протянул к нему ручонки.
– Дядя Володя!
Брусков нагнулся и взял его на руки. Малыш обхватил его шею, припал головой к щеке, кося глаза на чужого человека. Николай подумал, что его товарищ здесь не случайный гость, если к нему успел привязаться сьн Даши. Он хмуро посмотрел на Брускова, потом на Дашу. Она все так же растерянно стояла у стола.
– Так, - мрачно проговорил он.
– Ну что же, счастливо оставаться.
– Повернулся и вышел из комнаты.
– Вы простите меня, Дарья Алексеевна, что нагрянул не вовремя, - сказал Брусков. Лицо его было озадачено и печально.
– Что вы заладили, простите, простите. Вот и хорошо, что нагрянули.
– Даша улыбнулась ему сквозь слезы. В ее улыбке было что-то горькое и непонятное.
Брусков опустил на пол мальчика.
– Как-то все получается странно… Да, очень странно и непонятно. Спокойной вам ночи, Дарья Алексеевна.
– Он холодно посмотрел на Дашу, поклонился и направился к двери.