Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника

У подвижной панорамы с круглыми стеклами собрались мальчишки и смотрят; кучер, подпершись в бока и присев, тоже смотрит. Старый немец в картузе с большим козырьком вертит за ручку и серьезно объясняет им:

«Gem"alde Gallerie 427 – в Дрезден. Sanct Stephan’s Kirche 428 – у Вьен».

«А нижегородские бани есть?» – спрашивает кучер.

«Нет», – строго отвечает немец.

«Это ничего не стоит», – говорит кучер, отходя от панорамы. Мальчишки молча продолжают смотреть.

«Петька, ты что видишь?» – спрашивает один другого.

«Ничего не вижу. Черт его знает что».

«Мотри сюда. Здесь видней». – Мальчишки меняются местами.

«Да и здесь все то же…»

«Теперь довольно», – говорит немец.

Мальчишки с неудовольствием отходят.

У другой панорамы зрителей гораздо больше, слышен хохот и однообразный голос причитает нараспев:

«А вот персидский шах Махмад, его жена Матрена сидит на троне, никто ее не тронет.

Вот Сенька на дудке играет, ее потешает, а Гришка Отрепьев на барабане сидит, сам картофелем в нее палит.

А вот, смотрите, господа, город Аршава: она прежде была шершава, нынче сгладили.

А это – город Лондон. Аглицкая королева Виктория едет разгуляться в чисто поле. Агличане в лодках катаются, сами себя держат за яйца, горючими слезами обливаются, потому как они горькие сироты, нет у них ни отца, ни матери».

«Ну-ка, повеселей, повеселей! » – вдруг кричит кто-то.

«По грошу с носа надбавки», – замечает голос; зрители сбираются в кучу и, притаив дыхание, слушают продолжение. Раздается смех. «А, чтоб тебя! – восклицает кто-то от избытка удовольствия. – Уморил со смеху. Ах, в рот те…» и т. д. 429

427

Картинная галерея (искаж. нем.).

428

Церковь Святого Стефана (искаж. нем.).

429

Слепцов В. А. Уличные сцены: II. Балаганы на святой // Слепцов В. А. Сочинения: В 2 т. М.: ГИХЛ, 1957. Т. 1. С. 52–53.

Обратим внимание и на забытый рассказ Ивана Генслера «Масленица, народное гулянье у гор в Петербурге» (1863), в котором автор знакомит читателя с райком:

Позвольте попросить взглянуть в стеклышко, в панораму. По копейке всего заплатим. Смотрите, краснобай, вертя валы, на которых навиты картины-виды, начинает говорить:

Вот турецкий город горит,Паскевич на коне сидит,Ничего не говорит,А только говорит: пускай себе горит.Вот сражение при крепости Варне:Турки валятся, как чурки,А русских Бог милует,Все без голов стоят,Трубки покуривают.Смех окружающей публики.Вот улица,По улице бежит курица,Курица бежит,На нее булочник глядит,А погнаться боится:Мало ли что может случиться —Пройдет хожалый,Прибьет, пожалуй.Вот город Париж,Войдешь туда, так угоришь.

А вот свадьба Генриха IV, на ней русской армии сорок тысяч. Там их угощают: суп аршете на чистой воде с осиновою коркою. Медведь начинает мороженое вертеть, жареная ворона с уксусом. Суконные ватрушки с дресвой. А французы-голопузы сушат на ногах арбузы.

Непрерывный смех.

А вот еще – больше ничего, по-нашему – все! – заканчивает он 430 .

430

Воскресный досуг. 1863. Т. 1. № 3. С. 40–42.

В 1873 году гулянья были перенесены на Царицын луг (Марсово поле), куда перебрались и райки. Нам неизвестно, сколько панорамщиков выступало на Адмиралтейской площади и Царицыном лугу, так как они участвовали в народных праздниках без подачи прошений, т. е. не платили за место на площади. Именно поэтому среди обнаруженных архивных документов, связанных с организацией и проведением гуляний, сведения о владельцах «потешных панорам» отсутствуют.

Интересен также факт, что владельцы райков, в отличие от остальных устроителей зрелищ, не приглашались на официальные праздники в Петербурге, проводимые ежегодно городскими властями 431 , вероятно, из-за непредсказуемости и неподцензурности их прибауток.

431

См., напр.: Об устройстве народных гуляний в 1867 году // ЦГИА СПб. Ф. 514. Оп. 1. Д. 510.

В 1881 году Дмитрий Ровинский опубликовал подобные раешные выкрики:

«А вот извольте видеть, господа, андереманир штук – хороший вид, город Кострома горит; вон у забора мужик стоит – сцыт; квартальный его за ворот хватает, – говорит, что поджигает, а тот кричит, что заливает».

Еще картинка:

«А вот андереманир штук – другой вид, город Палерма стоит; царская фамилия по улицам чинно гуляет и нищих тальянских русскими деньгами щедро наделяет».

«А вот извольте посмотреть андереманир штук – другой вид, Успенский собор в Москве стоит; своих нищих в шею бьют, ничего не дают» и т. д.

В конце происходят показки ультраскоромного пошиба, – о том, например, как: «зять тещу завел в осиновую рощу», и о том, как: «она ему твердила…» и т. д., которые для печати уже совсем не пригодны» 432 , 433 .

432

Ровинский Д. Указ. соч. Кн. V. С. 231–232.

433

Ср.: «Порою прибаутки раешника доходят до крайнего цинизма, особенно при отсутствии полицейского надзора и при наличии „любителей“» (В. П. [В. Н. Перетц]. Раек // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. СПб., 1899. Т. XXVI. 51-й полутом. С. 106).

В 1888 году Анатолий Бахтиаров писал в физиологическом очерке «Народное гулянье на Марсовом поле»:

Следует упомянуть и о раешниках, которые тоже с успехом подвизаются на гулянье.

Пожалуйте, господа, панораму смотреть!Показываю, рассказываю:Про города все столичные,Потому преотличные!А вот и я, развеселый грешник,Великопостный потешник —Петербургский раешникСо своей потешной панорамою:Верчу, поворачиваю,Публику обморачиваю.А себе пятачки заколачиваю!Вот изволите видеть:Город Лондон! Живут там англичане, Вечно в дыму и тумане. Там на десять богачей — Миллион стрекачей, В дыму не имеют хлеба, А так себе шляются, Кой-чем побираются! А это – город Константинополь, По-прежнему Царьград. А кто туда попадет, Так и сам не рад. Там живет турецкий султан, Он имеет свой «диван», А на диван-то не садится, Потому что сам его боится. А это – город Париж! Когда туда приедешь, Так и угоришь. Оттуда каждого года Идет к нам мода. Наша знать Ездит туда денежки мотать: Туда-то едут с полным золота мешком, А оттуда возвращаются пешком. А это – город Питер, Которому еврей нос вытер. Это город – русский, Хохол у него – французский, Рост – молодецкий, Только дух – немецкий! Да это ничего: проветрится! Воды в нем – тьма-тьмущая: Река течет пребольшущая, А мелкие реки не меряны, Все счеты им потеряны! А вот и петербургская дама, Только не из Амстердама; Приехала из Риги, Продавать фиги. Купеческих сынков обставляет, Да сети им расставляет. Карьеру начала с прачки, Да давали ей много потачки…

Около раешника – всегда толпа разной молодежи, преимущественно школьников и гимназистов 434 .

434

Бахтиаров А. Брюхо Петербурга. СПб.: Изд-во Ф. Павленкова, 1888. С. 314–316. См. также: Лейферт А. В. Балаганы. Пг., 1922. С. 68.

Как и прежде, показывали в райке основателя города и панораму столицы.

«Картинка переменяется, выходит петербургский памятник Петра Первого:

А вот андереманир штук – другой вид,Петр Первый стоит;Государь был славныйДа притом же и православный;На болоте выстроил столицу,Из кухарки сделал императрицу» 435 .А вот извольте посмотреть:С птичьего полета, а может и выше —С золоченой адмиралтейской крыши,Как на ладони – весь город Питер,Что многим бока повытер 436 , 437 .

435

Ровинский Д. Указ. соч. Кн. V. С. 231.

436

Алексеев-Яковлев А. Я. Воспоминания. С. 89.

437

К 1850-м годам относится литография И. И. Шарлеманя, изображавшая вид города с птичьего полета (с воздушного шара), которую, возможно, показывали в райке.

Выкрики острословов приводятся в сообщениях о народных увеселениях: «А раешник так и надсаживается грудью, орет во все горло: „И вот город Париж, приедешь туда – угоришь!.. Сам Наполеон бросил трон, за сороковкой бежит в кабак, вот как… Важно!.. А вот город Италия и так далее… А вот англицкая нация… Турок ее за нос водил-водил, денег не заплатил, потому у самого везде пусто, да и в кармане не густо: в одном кармане блоха на привязи кадрель танцует… Лихо!“» 438 .

438

Петербург ночью // Петербургская газета. 1880. 29 февр.

Петербургские газетчики все чаще прибегают к раешным прибауткам в своих обозрениях гуляний, написанных от лица панорамщика: «На Царицыном лугу стоят балаганы, бьют в них барабаны, из ружей стреляют, войну изображают, турок побивают! Там показывают „Кащея“, а там „Два злодея“, а Малафеев показал силу, закатил „Аскольдову могилу“! 439 Публика кругом ходит чистая, суконная, форсистая, – а неважная, просто сермяжная, еле-еле пробьется к карусели, на качелях качается, балаганным делом утешается… А то заплатит пятачок и глядит к нам в раек!» 440

439

Имеются в виду постановки «Кащей Бессмертный, или Царевич и трехглавый змей», «Бродяги» и «Аскольдова могила», которые шли на гуляньях 1888 года в балаганах Я. И. Вульфа и В. М. Малафеева (см.: Лейферт А. В. Балаганы // Петербургские балаганы. С. 55).

440

X.-С. Раешник. СПб., 1889. С. 45. «Не взыщите, картинки самодельные, не ученые, – иронизирует X.-С., – а присказки – редактором подстриженные, в приличный вид приведенные» (Там же. С. 32). В этот сборник вошли тексты раешника, печатавшегося под псевдонимом Х.-С. в газете «Свет» с января 1888 по март 1889 года.

Раек используется антрепренерами площадных театров для рекламы постановок. В 1897 году, когда в балагане Абрама Лейферта шло представление «Семь Симеонов» 441 , содержателем этого театра была выпущена и сама пьеса, переложенная на раешный стих: «Рассказ раешника о представлении в театре Лейферта под названием „Развлечение и Польза“ на Царицыном лугу во время сырной недели 1897 года» (СПб., 1897). Издание открывается зазывом панорамщика:

Господа, пожалуйте, подходите,Очи протритеДа представление мое посмотрите!

441

Лейферт А. В. Балаганы. Пг., 1922. С. 58.

Показывая и комментируя картинки, раешник излагает содержание «Семи Симеонов», а в заключение провозглашает:

Почтенная публика,Места от гривенника до рублика!Подходите, платите,На «новую» посмотрите.Пожалуйте!

Раек появляется и на сцене балагана, где его владелец выступает как персонаж представления. Сохранился сценарий феерии-арлекинады «Волшебные блины, или Проказы Арлекина на масленице», поставленной А. Я. Алексеевым у Лейферта в 1893 году 442 . В пятой картине арлекинады сцена являет собой праздничную площадь со всем комплексом увеселительных построек. «Слышна в разных местах музыка, раздаются крики торговцев, шутки карусельного деда, прибаутки раешника. Картина весьма оживленная. <…> Раешник (у панорамы): „А вот, извольте посмотреть: купецкая гостина, не то новомодна, не то старинна; разные висят по стенам картины 443 , начинается с середины: посредине висит муж – сед и именит – хозяин добродетель чтит, а по сторонам его двое – наши знаменитые герои: один – батюшка Кутузов, что отморозил пятки у французов, другой – герой Кульнев 444 , которому во славу и честь, даже у немцев крест железный есть; а вот, извольте смотреть, и хозяйский портрет в золотую раму вдет, хоть рожа и не схожа, да книжка похожа – значит, грамотный!“» 445

442

Там же. С. 57.

443

В книге «Апраксинцы: Сцены и очерки из быта и нравов петербургских рыночных торговцев и их приказчиков полвека назад» Н. А. Лейкин приводит описание квартиры апраксинского купца 1850-х годов. См. в наст. изд. статью «Быт петербургского купечества в XIX веке», примеч. 21.

444

Яков Петрович Кульнев (1763–1812) – полководец, герой Отечественной войны 1812 года; генерал-майор, гусар; погиб в бою.

445

Петербургские балаганы. С. 157–158.

Владельца райка на Марсовом поле вспоминают Александр Бенуа и Л. Иванов.

Раешник был таким же непременным и популярным элементом балаганного гулянья, как и дед, но его приемы были более деликатные, вкрадчивые. Всегда, кроме двух клиентов, которые приклеивались глазами к большим оконцам его пестро размалеванной коробки, вокруг толпились, ожидая очереди, с полдюжины ребят и взрослых. Картинки внутри райка «были самые незатейливые, кое-как раскрашенные, а то это были просто иллюстрации, вырезанные из журналов и наклеенные на картон. Зато чего только не «врал» раешник! Запомнились особенно классические пассажи: «Вот город Амстердам, в нем гуляет много дам». – «А вот город Париж, приедешь и угоришь, французы гуляют, в носу ковыряют». Про королеву Викторию гласило так: «А вот город Лондон, королева Виктория едет, да за угол завернула, не видать стало». Хороший раешник знал десятки всяких прибауток, причем он их варьировал, стараясь потрафить вкусу данного сборища публики или даже высказаться на злободневные темы 446 .

Рядом примостился раешник. – «А вот извольте посмотреть, – вопит он, – город Париж, туда приедешь – угоришь!» Прильнув к запотевшему стеклышку, вы видите какую-то лубочную картинку, на которой ничего нельзя разобрать, а раешник продолжает: «А вот Папа Римский, что не пьет водки „Крымской“, а все очищенную!» – «Молодчина!» – искренно восхищается кто-то. Ведь тут все принимается за чистую монету. Меняя картинки, раешник неизменно почему-то прибавляет, но уже совершенно другим тоном: «Идут и едут!» Кто идет, кто едет и куда – покрыто мраком неизвестности. Показав несколько совершенно бессмысленных картинок, он восклицает: «А вот извольте посмотреть, два дурака дерутся, а третий смотрит!» Однако на картинке видны только двое. – «Дяденька, – любопытствует зритель, – а где же третий?» – «А ты-то! – хладнокровно отвечает раешник и заканчивает: Хороша, да последняя!» Сеанс окончен. Платим пятачок и двигаемся дальше 447 .

446

Бенуа А. Н. Мои воспоминания. Кн. 2. С. 292–293; Кн. 1. С. 217–218.

447

Иванов Л. Указ. соч. С. 5–6.