Быть собой

– Мистер Крэбб, сделайте Финнигану внушение.

Гарри очнулся от невеселых раздумий, закрутил головой, оценивая обстановку. Дела у Симуса, умудрившегося разозлить Кэрроу, обстояли худо – Крэбб известен был, при всей его недалекости, знанием темных заклятий, и пускал их в ход – был бы повод.

За сопротивление наказывали вдвое сильнее. Гарри крепче сжал палочку – искушение испробовать на участниках охоты заклинания из учебника Принца было необычайно велико. Но за помощь одному платили все его сокурсники, присутствовавшие на уроке. Гарри наказали дважды, прежде чем он осознал, что неуместный героизм – или дурость, как называл его желание вызвать огонь на себя, Снейп, – только вредит.

Свинцово-бледный Симус пятился по проходу, выставив вперед палочку, Крэбб ступал след в след, отставая на четыре шага. Кэрроу, прислонившись к соседней парте, наблюдала. Гнев на нее подступал по выжженым, казалось бы, площадям. Сминал доводы рассудка.

Слизеринцы словно невзначай чуть пододвинули стулья, перекрывая Симусу пути к отступлению; Гойл вытянул ноги, загораживая проход, отрезая от двери. Майкл Корнер демонстративно дал дорогу – это дорого обойдется ему после, если Кэрроу не забудет – а память на проступки учеников у нее была прекрасная. Крэббу надоело бегать за ускользающей добычей, он поднял палочку повыше и тщательно проговаривая, как ребенок – затверженный урок, сказал:

– Конфундус.

Гарри незаметно перевел дыхание – одуревший от жары, разморенный Крэбб, не то решил проявить снисходительность, чего за ним отродясь не водилось, не то просто произнес первое заклинание, задержавщееся в его неповоротливом мозгу. Симус рыбкой нырнул за стенд, заклинание ударило в деревянный щит и отрикошетило, свистнув возле уха Кэрроу. Та отскочила неожиданно проворно для столь грузной женщины. Ноздри ее раздувались:

– Перейдем к практической демонстрации, – взвизгнула она, выдергивая из ручных ножен – позерство и никакого удобства, – волшебную палочку. – Бонс Картео!

– Протего! – Симуса перспектива глотать костерост не радовала. Кэрроу тяжело плюхнулась на задницу, лиловый луч пронесся над затылком. Со снятым скальпом она смотрелась бы лучше. Определенно.

Симус перешел грань – осмелился противостоять учителю. Гарри положил руку на палочку и пообещал: еще две минуты – и он начнет действовать. Иначе Кэрроу распотрошит Симуса как угря.

– Секо! – Гойлу не терпелось поразвлечься. Заклинание вскозь хлестнуло Симуса по предплечью, вспоров ткань мантии и рубашки, не добравшись до кожи.

– Лэсум Бонус, – заорала Кэрроу – пристрастие к заклятьям, обеспечивающим переломы, беспокоило – прежде она не осмеливались поднимать руку на чистокровных. Серьезно калечить учеников слизеринцам раньше не приходило в голову – пусть мораль была не в чести, не всем нравилось демонстрировать свою власть над сокурниками. Гринграсс, сидевшая чуть наискось от кафедры, повернула голову и послала встревоженную улыбку Нотту. Тот пожал плечами. Гринграсс поднесла сжатую в кулак руку ко рту, и эта безмолвная пантомима вынудила Нотта начать действовать. Симус упал на живот, прополз под пустой партой во втором ряду и откатился в сторону.

– Лацеро, – лениво обронил Нотт, скучающе наблюдающий за хаотично мечущимся по классу Симусом. Ноги у того подломились, он рухнул на пол. Крэбб вздернул Симуса за шиворот, собираясь наказать за дерзость. Гарри заметил выражение лица Невилла и понял, что если не вмешается – тот отправится не на отработку, а прямиком в Мунго, после того, что с ним сотворит Кэрроу.

– Инфоматио, – прошептал Гарри, пряча палочку под партой и направляя в сторону Кэрроу. Повалил едкий, разьедающий глаза дым, такой густой и плотный, что в нем терялись очертания своих и чужих. Кэрроу бросилась к окну, натужно кашляя.

Когда прозвенел колокол, сообщавший об окончании урока, ученики уже разбрелись по коридорам, оставив Кэрроу проветривать кабинет и на все корки клясть товарищескую взаимопомощь. Нотт шел бок о бок с Гринграсс – нос у той распух и покраснел, а сквозь тонкую как луковая шелуха кожу просвечивали синеватые вены, но Нотт смотрел с той тихой нежностью, с какой глядели на Джинни Билл и Чарли. Гарри удивлялся, почему другие не видят: эти двое следили за разворачивающейся в классе сценой без жадного любопытства. В союзники Гарри не стал бы их брать – друзья Малфоя могли попасть в опалу и, чтобы выторговать прощение, неминуемо выдали все, что ни спросят. Но осознание того, что даже слизеринцы не готовы безропотно принять навязанные Министерством порядки, придавало сил.

***

Последствия дерзкой выходки не заставили долго ждать. На обязательном уроке маглоненавистничества не присутствовали столь многие, что оставшиеся рассаживались по местам куда свободнее обычного. Полукровки и те, кому не повезло с родными – на галерке, остальные – подальше от учительского стола. Не было сомнений, что Алекто Кэрроу в качестве наказания готовит нечто особенное.

– Можно с тобой? – Эрни Макмиллан, не дожидаясь разрешения, уселся за парту слева от Гарри, и нервно огляделся. Слизеринцев не было. Ни одного. – Как думаешь, что нас ждет?

– Понятия не имею. Скоро узнаем, – Гарри сцепил пальцы в замок, расплел их, сцепил вновь – однообразные механические движения помогали восстановить душевное равновесие. Шла третья минута урока, а Кэрроу не было – прежде за ней не замечалось непунктуальности. Или это новый вид пыток – ожиданием?

– Вдруг она заставит нас отрабатывать проклятья друг на друге? – не унимался Эрни. – Если она так сделает, то знай, что я до смерти боюсь щекотки, так что постарайся обойтись без нее. И будь поаккуратнее с ногами – Смиту порвали накануне сухожилия, он ругается как завсегдатай «Кабаньей головы» – обезболивающее после вчерашнего отпускают по письменному разрешению директора.

Болтовня раздражала, а стремление Эрни извлечь крохи выгоды из создавшегося положения – угнетало. Это была не война, а избиение младенцев, издевательство – грубое и унизительное, и ученики ничем не заслуживали подобного отношения, как бы плохо они не выполняли правила. Нельзя мучить тех, кто ответить за себя не может – это в Гарри кулаками и пинками вколотили дружки Дадли, и он затвердил накрепко и не поднимал никогда руки на слабейших. На подлость не следует отвечать тем же – это лишь покажет, что ты ничем не лучше своего мучителя.

– Ужасно есть хочу, – сказал Эрни, то и дело косящийся в сторону двери, чтобы не пропустить появление Кэрроу и вовремя встать, приветствуя ее – так, что между раболепством и почтительностью смело можно было ставить знак равенства. – Ни крошки не сьел за обедом, чтобы не тошнило – мало ли что эта гадина выдумает, а теперь думаю, зря: а ну как она запрет нас до завтрашнего утра?

Гарри волновало другое: поиски крестражей не сдвинулись с мертвой точки ни на йоту. Кресло под Макгонагалл ощутимо пошатнулось – с яростью львицы защищала она учеников, и этим очень недовольны были нынешние заместители директора. Туповатые, они брали ослиным упрямством и бесконечным нытьем; висли прилипчивыми клещами, наговаривали на тех, кого их методы подачи материалы и ведения диалога не устраивали.