Быть собой

– Тогда я буду вам очень благодарен.

– Зайдите вечером в среду.

Гарри попятился, не разрывая зрительный контакт, и медленно, точно завороженный, кивнул.

– Я приду.

***

Гриффиндорская гостиная была полна народу – разговоры велись вполголоса, как в доме, где лежит мертвец. Несколько человек проводили Гарри взглядами, остальные не обратили внимания. Кэти Белл, сидящая в кресле у камина, плакала. Деннис Криви, забившийся в угол дивана, икал, обхватив острые коленки; Колин неловко притулился младшему брату под бок. Гарри отмахнулся от расспросов подскочившей Джинни и поднялся в спальню шестикурсников.

– Герой пришел, – заметил Рон, валявшийся на кровати и играющий с кистями бордового полога. Это должно было прозвучать с насмешкой, но при одном взгляде на Рона пропадало желание шутить. И спорить не хотелось – страшное известие притушило весь душевный пыл. – Знаешь уже, да? – удрученно спросил Рон, поддевая пальцем пыльный бархат.

Комната была подозрительно чиста, несмотря на разбросанную одежду и книги; с тумбочек исчезли перья, пергаменты, надкусанные яблоки и прочие мелочи, свидетельствующие, что их владельцы обосновались всерьез и надолго.

– Дина отправили на вокзал из директорского кабинета, – сумрачно сказал Рон. – А Симуса встретил дядя у ворот Хогвартса.

– Но они же вернутся?

Невилл, бессмысленно перекладывающий вещи в сундуке, засмеялся надтреснуто и невесело.

– Бабушка сказала, раз Дамблдор не обеспечивает безопасность учеников, мне лучше посидеть дома.

– Счастье еще, если школу не закроют. Мама сказала, что заберет нас завтра – меня и Джинни. Ты тоже можешь поехать – Нора большая.

Гарри переводил взгляд с одного на другого – он шел сюда, полный пусть и не самых радужных, но все же планов, а ему предлагают…

– Вы так просто сбежите?

– Ну придумай что-нибудь, умник, – Рон принялся раздергивать кисти на отдельные нити почти с остервенением. – Ой, извини, забыл – у нас же была другая умница, которую – вот незадача! – сейчас трахают в подворотне Пожиратели! – он перешел на крик. Невилл вздрогнул – в эпицентре конфликта он, верно, чувствовал себя былинкой, подхваченной ураганом, – и продолжил укладывать вещи.

– И ты собираешь сдаться? – Гарри повысил голос, чувствуя как смятение уступает место гневу. – Удрать, поджав хвост, к мамочке под юбку? Гермиона была твоим другом!

– И твоим тоже. Но тебя не было, когда этот урод схватил ее за горло и послал в меня Ступефай, – Рон опустился на пол и, откинув крышку сундука, бросил туда мятую мантию. Бессильно сжал кулаки и стиснул зубы – до скрежета, до хруста.

Разговор необходимо было увести в сторону, мысли о том, что приходится переживать Гермионе, были тягостными и потому невыносимыми. Вряд ли озвученное Роном имело место быть – если Гермиону действительно хотят обменять, ей не причинят вреда. Муки совести грызли как голодные звери – он должен был оказаться рядом с Гермионой, ведь ни один Пожиратель не стал бы возиться с маглорожденной, попади Гарри в его поле зрения. Это были несбыточные мечты, утопически-сладостные – а в реальности оставался Рон, которому надо выплеснуть злость, и Невилл, с его робкой симпатией к Гермионе, всегда за Невилла заступавшейся. Все упиралось в проклятое «если».

Гарри, тщательно подбирая слова, упомянул о сцене в больничном крыле и о поведении Грейлифа.

– Расскажи обо всем Дамблдору, – Рон швырнул футболку на пол и с размаху плюхнулся на кровать.

– Он не станет меня слушать, – в этом была своеобразная горькая ирония – тот, кому доверял, отворачивался от него, а Грейлиф, намеренья которого по-прежнему оставались неопределимыми, без колебаний согласился помочь. Даже не зная истинной подоплеки просьбы. Гарри сделал зарубку на памяти – узнать причину этой невиданной щедрости.

Рон безразлично пожал плечами – он, видимо, и не рассматривал всерьез свое предложение. Взмахом палочки выгнал из-под кровати выводок грязных непарных носков и отправил их в сундук.

– Тогда что ты собираешься делать?

Гарри принялся расхаживать по комнате – скелет мысли, хрупкий поначалу, обрастал плотью дерзких допущений.

– У тебя еще остался зачарованный галеон, Невилл?

Невилл залез в карман и вытащил монету.

– Гермиону нельзя вернуть, – Гарри крепко зажал в кулаке галеон, представив, что сжимает шею Волдеморта. – Потому я сделаю все, чтобы никого не забрали так, как ее.

– Ты хочешь возродить Армию Дамблдора, – круглое лицо Невилла озарилось глубинным внутренним светом – храбрость то была или рожденное ею отчаянье? Он с грохотом захлопнул крышку сундука. – Значит, я остаюсь.

========== Глава вторая. Было, есть, не будет ==========

4

Сдвоенную пару ЗОТИ в понедельник заменили трансфигурацией – в иной день Гарри обрадовался бы отсутствию Снейпа, сегодня же грызло любопытство и легкое беспокойство – Снейп был единственным источником новостей о Гермионе. МакГонагалл рассерженной кошкой металась меж парт, голос ее звучал звонче, чем обычно, а из аккуратного пучка выбилось несколько прядей. Она то и дело смотрела на парту, за которой прежде сидела Гермиона – и оттого казалось, что на уроке присутствует призрак.

Гарри невербально трансфигурировать сороку в кастрюлю не сумел; взмыленная, растрепанная и расстроенная преподавательница не сняла ни балла. К концу урока сбежавшая кастрюля Дина стащила у Лаванды браслет – и МакГонагалл, обреченно махнув рукой, отпустила учеников прежде, чем прозвенел колокол.

После уроков Гарри отправился к директору, но и там ждало разочарование – Дамблдора срочно вызвали в Министерство Магии. Промаявшись до вечера, после ужина поспешил к кабинету ЗОТИ. Испробовав отпирающее заклятье и вдоволь отведя душу ударами по двери, Гарри сел на ступеньки и задумался. Возвращаться в гостиную не хотелось – там ждало домашнее занятие, объем которого наводил на мысль, что преподаватели желают отыграться на оставшихся учениках за недостающих. Ранние сумерки и октябрьский дождь, губили на корню желание потренироваться, а слежка за Малфоем, кажущаяся такой перспективной поначалу, наскучила, когда стало ясно – тот не покидает территорию Хогвартса, передвигается по коридорам исключительно в компании Крэбба и Гойла, и не совершает ничего противозаконного. Внепланово устраивать в Выручай-комнате собрание Армии Дамблдора было бессмысленно – заклятья у Гарри сейчас не всегда получались удачно; у первокурсника, впервые взявшего в руки волшебную палочку, выходило бы лучше.

Запустил камешек, выуженный из трещины в истертых ступенях, в стену, и поднялся, отряхивая мантию. Существовал еще один человек, который мог знать о Гермионе. И пришла пора нанести ему визит.

*

– Вам так понравилось мое вино, мистер Поттер, что вы решили навестить меня в неурочный час? – под пытливым взглядом Грейлифа весь запал испарился.

– Я хотел спросить – не слышали ли вы чего-нибудь о Гермионе, – «И о том, что спаивать несовершеннолетних учеников – верный путь к преждевременному уходу с должности».

– Почему вы решили, что я могу быть в курсе? – Грейлиф продолжал стоять на пороге, глядя на Гарри как на лабораторную мышь, сумевшую найти выход из картонного лабиринта по запаху сыра. – Впрочем, проходите, – он отступил в сторону, давая дорогу, и, дождавшись, пока Гарри зашел, запер дверь на засов. – Не люблю незваных гостей, – пояснил он. Намек вышел более чем прозрачный. Уши стали горячи как вскипевший чайник.

– Так сложилось, что вы явились по адресу, как ни странно это прозвучит, – сказал Грейлиф, гася огонь под массивным чугунным котлом, в котором кипело незнакомое зелье. – Темный Лорд, на ваше счастье, занят более важными делами и мисс Грейнджер… находится в относительной безопасности.