Быть собой

Говорил он негромко, медленно, чтобы слушателям приходилось ловить каждое из них, будто бы драгоценные камни, разбрасываемые богачом.

— Я знаю, что все мы устали и скоро придется задуматься о зимовке. Также я понимаю, что в Фарийской Ганнории нет шансов дожить до нового года. Имперские солдаты и их проклятые маги не успокоятся, пока последний из нас не отправится на корм червям. Поэтому, — тут он сделал паузу, понимая, что все и каждый слушают лишь его, — мы отправимся на север. Туда, где живут Вольные.

Отряд встретил эту новость глухим ропотом, в котором отчетливо чувствовался страх. Тивронцев боялись не только имперские легионы, но и южные собратья. И, насколько понимал Элаикс, вполне заслуженно. А раз так, то у свирепых и суровых воинов можно будет укрыться на зиму. Безусловно, у Элаикса не было ни друзей Бочки, ни золота, чтобы преподнести его в дар одному из вождей. Говоря проще, их потрепанный отряд, перейдя через границу, полностью попадал в зависимость от прихотей Вольных.

— То есть выбор смерть или рабство? — подал голос кто-то из толпы.

Зоркие глаза Элаикса тотчас же выцепили могучего воина с перевязанной рукой и юноша, глядя тому в глаза, выхватил кинжал, и метнул его.

Оружие по лезвие вошло в дерево, о которое тот оперся.

— Тот, кто попробует взять нас в рабство, отведает этого — холодно ответил южанин. — Можете мне довериться, я знаю, что делаю.

Ропот усилился, на сей раз в нем звучали нотки одобрения. Никто не желал оставаться в разоренном, набитом фарийскими войсками крае.

— Больше мы не будем ждать никого, уходим, — он взглянул на начавший алеть край неба. — Сейчас. Постараемся до того, как станет совсем светло отойти подальше.

На этот раз никто не произнес ни слова. Элаикс подошел к дереву и рывком извлек из ствола свое оружие.

— Нормально так толкнул, — подошел к нему Грантар. — Ты уверен, что нужно идти к бешеным?

— Считаешь, что Ливитар был неправ?

— У Бочки всюду друзья.

— Вчера ему это не помогло.

— Вчера — да, раньше — работало. Вот только у тебя же нет ничего, кроме умения черепушки колоть.

— Значит, расколю пару черепов.

Крыса нахмурился.

— Ты что-то задумал.

— Ага, — не моргнув, соврал Элаикс. — Думаю, мы найдем общий язык. В любом случае, хуже уже не будет. Чудо, что фарийцы до сих пор не нашли этот лагерь.

С этим Крыса согласился.

— Да. Сам как на иголках с самого обеда.

— А раз так, то собирай свои вещи, и делаем ноги.

* * *

То, что они поступили правильно, немедленно двинувшись в путь, Элаикс понял уже к вечеру следующего дня, когда тыловые дозорные, сообщили, что крупный фарийский отряд добрался до брошенного лагеря. Элаикс приказал ускорить шаг и не останавливаться на ночной привал, и так они шли почти двое суток. Отмеченный богом юноша с удовольствием двигался бы в таком темпе еще столько же, однако люди начали валиться от усталости, и пришлось отдыхать.

Передышка заметно приободрила его не слишком радостное войско, однако приблизились и преследователи.

— Двигаемся, двигаемся! — раздраженно подгонял своих людей Элаикс, регулярно задумываясь о том, сколько дней пути отделяет их от границы. Впрочем, добраться до реки — самая простая часть задачи. Куда сложнее пересечь ее.

Как он успел узнать, граница провинции Ганнория, а заодно и северный предел Фарийской империи проходили по широкой и полноводной реке — Гаэлисте, — берущей свои истоки в землях Ирризии и пересекающей всю Ганнорию. Гаэлиста несла свои воды до самого моря и была она поистине необъятной — до мили в ширину. К тому же, на ее берегу фарийцы выстроили многочисленные форты, в которых размещались небольшие отряды. Крупные силы были отведены в два пограничных города — по одному на легион.

Еще одной интересной особенностью северной армии империи являлась ее насыщенность магами. Как Вариэтра поведала своему любовнику после очередной бурной ночи, в северных легионах их число втрое больше нормального.

На вопрос, почему, она улыбнулась, и ответила:

— Не все знающие были вырезаны южанами.

Ни одного моста или самого захудалого плота на всем протяжении реки также нельзя было отыскать. Приказ императора велел всем, кто желает торговать с северными варварами, делать это по морю и не ослаблять оборону империи. А приказы богоравного в Фаре выполнялись быстро и без вопросов.

Таким образом, беглецам предстояло не только совершить изматывающий марш по осенним лесам и болотам, сбросить с хвоста фарийских преследователей, но еще и каким-то образом умудриться сколотить несколько плотов прямо на берегу реки, причем сделать это так быстро, чтобы ни у одного из пограничных гарнизонов не хватило времени выслать сотню-другую легионеров — проверить, что это такое творится.

Тяжелая задача, но, как ни странно, вполне реализуемая. Элаикс, никогда не отступавший перед трудностями, уже придумал, как ему следует поступить. Проблемы следовало решать постепенно, и главной из них являлись фарийские ищейки. Началась череда изматывающих переходов, резких смен направления, маскировки своих следов и прочих игр с преследователями. Тех, кто не мог идти, тащили на себе более выносливые воины, потому что ни бросить, ни спрятать ослабевших людей было попросту негде. Питались они подножным кормом — грибами, ягодами и орехами, — а также тем, что удавалось подстрелить или поймать в силки во время непродолжительных остановок. Подобная диета не прибавляла никому здоровья, но люди не роптали. Казалось, они заразились фанатизмом Элаикса и пробирались густыми лесами безо всяких разговоров и попыток отступить.

И их настойчивость оказалась вознаграждена — когда первая луна осени умерла, дав жизнь второй, фарийцы потеряли след. Элаикс для надежности отправил в арьергард нескольких умелых воинов, которые должны были проверить тылы на три дневных перехода, заранее обговорив с ними место встречи — руины ганнорской крепости, расположенные на день к северу. Когда они до нее добрались, уже смеркалось, и обессиленные люди буквально валились на землю. Ни о каких дозорах не могло быть и речи, а потому Элаикс отправился караулить лично — он совершенно не чувствовал усталости, а потому не желал в один прекрасный момент обнаружить громадное фарийское войско, скрытно подбиравшееся к развалинам.

Возле остатков крепостного вала он обнаружил Эльру. Изуродованная девушка сидела на земле и с грустью рассматривала покореженный шлем, каким-то чудом провалявшийся тут многие годы.

— А ты чего не спишь?

— Как-то не хочется, — глухо отозвалась она.

Элаикс нахмурился.

— Что-то случилось? — он задумался. — Только не говори, что это твой родной город.

Разбойница усмехнулась.

— Это было бы слишком удивительным совпадением. Конечно же, нет. Если не путаю, тут жили кирги — небольшое слабое племя. С нами у них почти не было контактов, кажется, они признали верховенство оберов.

Элаикс присел рядом.

— Их это не спасло.

— Нет. Никому из тех, кто осмелился выступить против Фара, не помогли даже боги.

— Что-то ты совсем расстроилась. Мы еще живы.

— Надолго ли?

Элаикс вздохнул. Такой настрой девушки совершенно не понравился ему.

— До тех пор, пока можем воевать.

— И откуда только в тебе берется вся эта уверенность?

— Ненависть дает ее мне, — убежденно ответил молодой человек. — Я вспоминаю, что именно сделали с моими родными фарийские псы, и кровь в жилах начинает закипать.