Бывшая принцесса
Шрифт:
ГЛАВА 16–17 + ЭПИЛОГ
ГЛАВА 16
НИКОЛАЙ
Квин садится отдельно и пытается не уснуть на протяжении всего семичасового полета, но терпит поражение. Обычно она держит под контролем все, в том числе свое тело, и вряд ли позволила бы себе заснуть в окружении Братвы. Не после передачи информации итальянцам и острейшего чувства вины. Я читаю ее, как открытую книгу. Думаю, ее усталость — побочка антидеприссантов, которые ей выписал психиатр из Лондона.
— Мы в запертом пространстве, она никуда не сбежит, Ник.
Сестра успокаивающе мне улыбается,
— Уверен, при должных усилиях… — Сергей затыкается моментально.
Я сажусь рядом с Квин, касаясь ее кисти. Мне ненавистно, насколько долго я не чувствовал ее, этих губ…ее ресницы начинают трепетать.
— Присоединюсь к пробежке в следующий раз, — мурчит — милый.
Если бы я не слышал это на протяжении последней совместной недели, не разобрал бы слов, у меня сжимается горло, одновременно с этим появляется улыбка. Квин редко бормочет во сне, настолько же, как носит толстые пуловеры, как сейчас. В Атлантик-Сити двадцать пять градусов, но тепло продержится недолго.
Она не принимает руку, чтобы спуститься с самолета или сесть в машину, из-за чего я произвольно рычу.
— Не показывай своего зверя. — огрызается, заметно нервничая перед прибытием на Остров.
Мы молчим всю дорогу, когда она прижимается к прикрытой части катера, чтобы видеть путь, но и не испортить прическу. Квин едва не прожигает взглядом очертания Острова. И я ловлю ощущения дежавю, когда она отработанным легким движением спускается на причал. Долбанных три недели. За это время я успел чуть не сдохнуть от переживаний за свой дом, от рук албанцев, отсутствия жены.
***
КВИН
Я замираю лишь на мгновение, когда вижу Павла в конце трапа. Он даже не смотрит на меня, чему я бесконечно рада. Мне нужна минутка. Здесь словно другой воздух, вид людей. Все ощущается как неизменный дом.
Мы впятером идем через верхние галереи. Николай специально выбрал этот путь, чтобы провести меня мимо нашей спальни. В конце мы добираемся до его просторного кабинета, в котором ничего не изменилось. Даже остался мой уголок для сверки финансов.
Все происходит в неприятной тишине, которая больше всего нервирует Анну. Мужчины садятся, она же неловко оглядывается и занимает место на краешке стула для посетителей.
Встаю возле места Главы Братвы, и пока он не усп ел ничего сказать, упрекнуть меня, говорю:
— Не хочу, что Глава лгал его самым преданным людям, а Николай это сделает.
Темные недовольные глаза поднимаются на меня, но он не перебивает.
— Я была в сговоре с Нерри с первого дня, нахождения здесь. Это организовал дед, чтобы итальянцы уничтожили Братву, а затем согласились на повышение процента с МакГрат, что принесет банку прибыль. Мое освобождение было бонусом за мой вклад. — Павел и Сергей едва напряглись — Я сливалась информацию о локациях особо ценных доков, стратегических клубов и о системе Острова. С последним они и стали работать. У Нерри был план трехлетней давности и код
причала низшей категории. — убираю руку со спинки кресла Николая, за которую держалась, как за спасательный круг — Все было добровольно, без дула у виска.Молчание не успевает стать неловким. Павел смотрит на меня слишком пронзительно, неожиданно для своего рода хищников усмехается.
— И все два месяца, что ты здесь находилась, единственной мыслью был побег? Я в жизни в это не поверю. Не тогда, когда ты спасла мне жизнь, а затем делала вид, словно не можешь завести катер.
Это была идиотская секунда, и Павел оставался позади, но чертово его ястребиное чутье.
Николай поворачивается, чтобы видеть выражение моего лица и поджатые губы.
— Она не говорит, что не сожалеет. — негромко Анна.
Именно это я сказала Громову в своей комнате в Соудж-холле.
— Тогда зачем ты здесь? — он проводит костяшкой по оголенной части моей руки.
Мне не нравится, что все следят за этим жестом, что все понимают — нужно оградить Николая от меня, он слишком очарован. В сотню раз сильнее, чем большинство мужчин при виде меня…теперь мне не хочется внимания других.
— Я теперь Советник… — опускаю голову и тихо смеюсь — практически Глава ирландского Дома. — если буквально все переписано на меня — Хочу быть уверенной, что киллер Братвы не зарежет меня ночью или того хуже — станет инсайдером корпорации МакГрат. Либо думайте, куда деть мое тело, либо подтвердите, что я могу спать спокойно.
— Можешь. В нашей постели.
Николай смотрит на меня снизу вверх, но чувство, словно мужское превосходство выше моего замка.
— Цель похитителей — украсть. Похищенной — вырваться. Это не оправдание, но нет, я не думаю о твоей смерти. — Павел говорит не раздумывая.
Мне не хочется переводить взгляд на Сергея и Анну, рассаженных по разным углам.
— Скажи, что тебе жаль, Квин…и все вернется на круги своя.
— Ничего не вернется, Анна! — не повышаю голос, однако звучу почти агрессивно, но быстро беру себя в руки — Мне жаль, что из-за меня погибли ваши люди, но я сделаю это снова, если меня попробуют удержать.
— Инстинкт. — пожимает плечами Павел.
Он не выглядит таким жестким, как когда заправляет клубами или ведет переговоры.
— Славно, что никто не применяет силу. Все помирились, все расходимся. — командует Николай.
Анна с Павлом встают, я же не двигаюсь — смотрю на Сергея.
— Мне плевать, убьет ли меня Николай, но я остановлю тебя любыми способами, если ты будешь угрожать Острову или Братве. — его голос настолько тяжелый, что я с трудом сдержала вздрагивание — С возвращением.
Они уходят, я невольно выдыхаю, не задумываясь о том, что Николай на расстоянии вытянутой руки. Он оплетает мое бедро и притягивает, чтобы я упала на его колени. Отталкиваюсь от мужской груди, но меня прижимают сильнее.
— Я только что сказала, Николай, что повторю трюк, если меня попробуют удержать.
В его темных глазах нет жестокости, злости или упертости. У меня перехватывает дыхание.
— Черт возьми, ты остаешься.
Он зарывается пальцами в мои неидеально уложенные волосы, ухудшая их вид и мое здравомыслие.