Бывший муж. Я к тебе не вернусь
Шрифт:
Он догадался.
Он знает.
А меня опять окатывает стыдом. Помню, через год после того, как Дима и Лара расстались, Марк сильно напился. Чтобы не расстраивать Лару, мы оставили его у нас, а ночью, когда я пил бренди и курил сигару на террасе, парнишка вышел…нет, не так. Он выполз на кухню, чтобы попить. Мы столкнулись. Помню, как он извинялся, но еще ярче я помню то, что он мне тогда сказал:
«Спасибо вам, Ян Вычеславыч, за то, что вы настоящий мужик, а не типичный членоносец!»
И я бы тогда хотел ему объяснить, что иногда в жизни ситуация складывается так, что ты ведешь себя, как конченый придурок, но по-другому не можешь. Тебе тоже хочется дышать и быть живым,
Но я тогда ничего не сказал. И сейчас не скажу, ведь он пока не понимает, что во взрослой жизни, к сожалению, все не так просто. Черное и белое иногда не работает. А если и работает, то явно как-то не так.
Вторая дверь в конце коридора хлопает, и я перевожу взгляд на Лолу, которая делает еще один уверенный шаг в мою квартиру.
— Привет…
Привет.
Ха!
Ну, привет? И дальше то что?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю хрипло, она улыбается еще загадочней, чем каждый раз улыбалась мне со сцены.
— Ты не перезвонил мне, и я…не смогла больше ждать.
Еще один шаг, благодаря которому я чувствую запах ее парфюма. Что-то сладкое, фруктовое, но с нотой пряной тайны, которая еле уловимо, но ощущается где-то на дне.
Меня волновал этот запах.
Очень.
А сейчас…
— Как ты узнала адрес? — спрашиваю холодно.
Лола хмурится.
— Позвонила в офис и сказала, что я из химчистки.
— Находчиво, но тебе придется уйти.
— Ян, я хочу поговорить.
— Не сейчас. В квартире мой сын.
— Он уже взрослый мальчик, — еще один шаг, — Тем более он меня уже видел.
У нее красивое платье. Шелковое, облегает каждый изгиб тела, а еще на ней нет бюстгальтера, и я вижу горошинки сосков, которые дерзко смотрят прямо мне в глаза.
А я думаю о Полине. И ничего не поменялось, кроме того, что у нее новая прическа. Интересно, какая именно?…
«Химера»
Ян
Я не чувствую ничего, кроме горячего раздражения, когда Лола слишком по-хозяйски закрывает за собой дверь.
— Я не приглашал тебя зайти.
— Да брось, — тихо шепчет она, стреляя глазками, — Я все могу понять, но…нам нужно поговорить.
— Нам?
— Хорошо, мне. Пожалуйста.
Хмурюсь, а сам понять не могу. Какого черта она творит и зачем все это? Потом в голову заходит образ Полины. Сука! Еще одна! Как к себе домой.
Какая у нее прическа, чтоб ее?!
Она подстригла свои волосы? Как-то по-новому уложила их? Или, может быть, перекрасилась? Холодею, если честно. Не хочу, чтобы она меня цвет своих волос. Они у нее светлые, красивые, а еще пахнут карамелью.
По коже проходит дрожь, и я прикрываю глаза. Что же ты творишь? О чем думаешь, кретин?! Совсем уже, да?! Ты все решил. Ты разобрался, что так правильно. У тебя есть влечение к другой женщине, которая сейчас стоит перед тобой. Теоретически, у тебя больше нет никаких сдерживающих факторов. Вот она. Бери, не хочу. А я и не хочу. Меня волнует моя жена, которая изменила прическу и надела какое-то платье, которое сделало ее горячей, чтоб ее!
Мое молчание Лола воспринимает, как зеленый свет. Она тихо хихикает, скидывает туфли и делает еще один шаг.
— Ну? Мы так и будем стоять в прихожей?
В себя меня приводит не ее голос, а громкий скрежет ножек стула об пол. Резко оборачиваюсь. Тимур быстро идет до своей комнаты, потом наклоняется, держась за стену, срывает с пола рюкзак и поворачивается на нас.
Я
вижу.Конечно, я вижу, как его лицо искажается гримасой отвращения, когда он смотрит на Лолу. На меня смотрит с ненавистью.
Бля-я-ядь…
Я делаю к нему шаг, но он больше не отвечает. Уставился в пол, идет на нас быстро и слишком нервно, молча надевает кеды.
— Тим, да стой ты! — пытаюсь схватить его за руку, но сын резко дергается и подается назад от меня.
И снова смотрит.
Прямо в глаза. Таким взглядом, который каждый родитель мечтает никогда в своей жизни не увидеть.
Там и ненависть, и злость, но самое ужасное — это разочарование. Оно горечью оседает в моих легких, и от него я теряюсь, как будто он зарядил мне кулаком в морду.
А может, лучше бы и зарядил. Нет, точно лучше бы зарядил. Не может. Лучше бы он меня ударил, чем вот так смотрел…
— Прости, но это уже слишком, — цедит тихо, Лолу не касается намеренно, даже отстраняется от нее чуть больше.
Брезгует.
К своему стыду, сейчас я разделяю его чувства. Она раздражает меня еще больше, чем когда заявилась в ресторан. Как она об этом узнала? Даже думать не хочу, но в совпадения не верю.
С этим надо будет разобраться.
— Не буду тебе мешать наслаждаться жизнью с дешевой потаскухой, но и свидетелем быть не желаю! Удачи, — ядовито договаривает сын, разворачивается и чеканит шаг до двери, которой хлопает так сильно, что я буквально всем телом вздрагиваю.
Сука…
Прикрываю глаза и шумно выдыхаю.
Сукасукасука!!!
Я знал, что он уйдет. Честно. Может быть, даже был готов…хотя нет, я не был готов. Я только начинал понимать, и мне бы чуть больше времени, но его у нас забрали. Вероломно и нагло! Хотя мне винить некого, кроме себя. Кашу-то заварил я сам, чего теперь межеваться?
Перевожу взгляд на Лолу. Она смотрит прямо, с вызовом, и, конечно, ей совсем не жаль. Чего ей жалеть-то? Своя рубаха ближе, а у моего сына еще и характер — дрянь. Когда он увидел нас с Лолой, вылил на нее отборные помои. Там были разные слова: и дешевая шлюха, и потаскуха, уродина, и «моя мама все равно красивее тебя, крыса стремная». Я его еле от нее оттащил. Мы долго с ним разговаривали, и я попросил дать мне время, чтобы разобраться. Он дал. Ему сложно было молчать, и я себя ненавижу за то, что попросил его об этом. Тим очень любит Полину. Конечно, она же его мама, но справедливости ради, даже я к своей так не относился. Она для него...как самый надежный тыл. Он придет ко мне со своими проблемами, попросит совета в мужских делах, но что-то сакральное и слишком личное...это всегда к ней. Я это знал, поэтому, чтобы не усугублять мое и без того шаткое положение в глазах собственного сына, рассказал ему абсолютную, местами неприглядную, но правду. Только теперь эта правда под большим вопросом из-за Лолы. Кто мне поверит? Я бы сам не поверил, если бы любовница моего отца притащилась к нему на новую квартиру сразу по факту его переезда, а она и рада. Буквально кожей чувствую какое-то нелепое превосходство, которым она сейчас упивается.
И это бесит!
Дико-дико-дико бесит, как в принципе и она сама…
— Я же просил, — цежу, Лола тихо цыкает и делает еще один шаг по направлению ко мне и моему дому.
— Да брось. Он же все понимает…
Нет, ты, сука, издеваешься.
— Он, может быть, и да. А вот я — нет. Какого хуя ты сюда приперлась?!
От холодности и тяжести моего голоса, Лола вздрагивает и тормозит. Ага. Теперь ты уже не так уверена в себе, да?
Хмыкаю.
— Тебе надо уйти.
— Но, Ян! Это несерьезно!