Бывший муж. Я к тебе не вернусь

— Спасибо, Тамара Георгиевна. А как дела? Ну...даже не знаю. Наверно...нормально?

Отворачиваюсь к плите, чтобы она не видела лжи. Я не хочу, чтобы она видела. Не хочу…

Но она даже по моей макушке это определяет, и дальше я слышу.

— Полина Михайловна, передо мной не нужно притворяться. Я вам так скажу! Мужчины, как дети. Их порой вообще не поймешь, но…

— Тамара Георгиевна, я вас прошу. Пожалуйста. Только не начинайте его защищать и говорить, что я должна быть мудрее…

Она молчит, а потом я слышу, как ножки стула скрипят по плитке, а потом и ее шаги. Мягкие, почти невесомые, как руки бережные на моих плечах.

Тамара Георгиевна никогда этого не делала прежде, а сейчас она обнимает меня. Обнимает! Она! Я застыла. Ничего не понимаю, что происходит?!…

— Поля, я и не собиралась, — свекровь шепчет мне на ухо, а потом сжимает чуть сильнее, — Я сказала, что они, как дети, но это не значит, что им можно прощать все их дурные поступки. Даже наоборот. Когда дети шалят, взрослые их наказывают. Чтобы неповадно было.

— Только Ян не ребенок…

Поворачиваю на нее голову и хмыкаю.

— Он — не ребенок. Он взрослый мужчина.

— Ты права, — Тамара Георгиевна кивает не без удовольствия, — И именно поэтому его наказание будет куда серьезней того, что выдают детям.

Так. Ладно. Теперь я теряюсь окончательно. Ладно, допустим, что моей свекрови псина на месте невестки ни в одно место не упирается. Окей. Но! Не слишком ли это? Все-таки Ян — ее сын, а она только что предложила мне свою поддержку в борьбе с ним? Это…странно, разве нет? Или мне просто показалось?...

— Тамара Георгиевна, о чем вы говорите?…

— Как это о чем? Мы ему зададим жару за то, что он сделал! Ох, зададим!

Свекровь отходит от меня, поправляя свои волосы, потом резко поворачивается и нос задирает.

— Не позволю! Полина Михайловна! Я не позволю относиться так к женщине, которая родила нам двух прекрасных мальчиков! И теперь что? Какая-то грязная девка будет блистать рядом с ним? И унижать мою любимую невестку?

Хлопаю глазами. Вот это напор, вот это огонь…как я раньше в ней этого не замечала? Мне всегда казалось, что эмоции свои надо сдерживать, а вон…какое тут сдерживание, когда это полноценная, ядерная война?

— Лю…любимая невестка?

Тамара Георгиевна поднимает брови.

— Ну, конечно. А чему ты удивляешься?

— Я всегда думала, что вы меня ненавидите. Тихо, но сильно.

— С чего это вдруг?!

— Ну…я не из вашего круга?

— И кто сейчас так про тебя скажет? М?

— Но вы были против, когда мы женились.

Тут она отрицать не торопится. Глупо это. Я знаю, что так было, и она знает, что я знаю, что так было.

Сейчас нет места полумерам и недосказанности. Сейчас момент истины. Когда никто и ничего скрывать уже не будет…

Тамара Георгиевна кивает.

— Да, ты права. Я не очень этого хотела, но не из-за того, что ты нам не подходила.

— А почему тогда?

— Потому что ты была такая бойка, но при этом такая ранимая…я боялась, что это общество сожрет тебя с потрохами. А потом подумала…

— Что? — шепчу еле слышно, свекровь улыбается мне и жмет плечиком.

— Что они скорее подавятся, чем я позволю обидеть своих детей.

Своих детей…

Так нежно…

— Я подумала, что научу тебя всему, что знаю. Дам тебе броню, и никто тебя никогда не обидит. Возможно, я была к тебе несправедлива и слишком строга, но, Полина, поверь. Все, что я делала — это защищала тебя. Люди в нашем мире жестоки, и им бы получить слабое звено, которое можно шпынять. Ага, сейчас! Они зубы обломают об тебя, моя девочка…

На глазах у меня выступают слезы. Господи! Вот что нужно было, чтобы наконец-то понять эту женщину, от которой я никогда не чувствовала агрессии? Давление — да, но не негатива. И вот…вот что нужно было, да? Один развод и одна любовница, чтобы она наконец-то объяснила мне свою позицию?…

Усмехаюсь, прикрывая глаза, а Тамара Георгиевна снова подходит ко мне и ласково берет лицо в ладони.

— Мы ему еще покажем, Полина Михайловна. Не плачь. Не плачь, дочка. Кто и будет плакать — это мой эгоистичный сын. Мы ему еще покажем. Покажем, дочка…

И в этот момент она так сильно похожа на мою маму, которая до бесконечности сейчас нужна мне, что…я просто не выдерживаю и резко подаюсь вперед, чтобы обнять мою свекровь, которую раньше никогда бы не обняла. Но лишь потому, что это было против протокола, а не потому, что я не хотела…

«Журнал преткновения»

Полина

Тамара Георгиевна оказалась той еще жучкой, конечно. Как только она узнала о нашем разводе, тут же договорилась со своей подругой об интервью в одном очень популярном журнале. Моя свекровь, конечно, не сказала всей правды, но я думаю, что к ее решительному шагу приложил руку Ян: они сто процентов говорили, и, скорее всего, разговор этот едва ли можно было назвать успешным. Судя по всему, мой благоверный выдал своей матери такое, что не оставило ее равнодушной, и именно в этот момент решение окончательно сформировалось в ее голове. Что по итогу, конечно, не то чтобы важно, если честно. Ее здравые слова привели меня в чувства: всегда лучше заявить самой, Полина Михайловна, чтобы потом, когда мой сын…начнет вытворять вещи еще более безумные, ты не осталась с носом.

Что это значит? Перевожу: когда Ян начнет выводить свою псину на прогулку в высшее общество, а он начнет, судя по тому, что позволяет себе целоваться с ней в ресторане средь белого дня, лучше чтобы первое слово сказала обманутая женщина. Так для нее же будет проще. Так она сохранит подобие «лица». И да, конечно, я понимаю, что сейчас не то время, когда нужно думать о том, что скажут про тебя другие, но с другой стороны, когда настанет это время, если не сейчас? Последнее, что мне нужно для восстановления — чтобы у меня за спиной начали шептаться и обсуждать, на кого меня променял супруг. Нет, это слишком унизительно и больно, поэтому я сразу согласилась на фотосессию и интервью, которое выходит сегодня.

Вот для него это неожиданностью будет, конечно…

Что-то мстительное в моей груди улыбается, пока я собираю вещи в коробки. Два дня назад наш семейный адвокат уведомил меня, что приступил к оформлению дарственной на дом, машину и счет, так что откладывать это дело я тоже не собираюсь. Витка уже нашла нам квартиру на Патриарших прудах, которую пока мы будем снимать. Не хочу оставаться в этом доме дольше, чем это необходимо. Я уже по нему скучаю…господи, как я по нему скучаю.

Так бесит!

Ян поступил со мной так подло, а я по нему скучаю…поздравляю, Полина Михайловна, у вас явно что-то с головой. И настроением. Меня бросает из одной крайности в другую, и я совершенно не могу сдерживать свои эмоции, но это ничего. Полагаю, маской ты платишь за развод, и это временно. Когда все уляжется, когда я окончательно смирюсь с тем, как повернулась моя жизнь, и что мой муж оказался обыкновенным козлом — тогда станет легче.

А пока, Поля, собирай вещи и все. Просто ни о чем не думай…