Бывший муж. Я к тебе не вернусь

— Ты пил? — сразу спрашиваю, он кивает пару раз, — Тимур…

— Надо было, мам, — еще одна затяжка, чей дым уходит в сизое небо столбом.

Я делаю шаг назад и машу перед лицом рукой. Кашляю. Тим сразу выбрасывает сигарету в сторону и шепчет.

— Прости…

— Ничего страшного. Почему ты пил? Зачем надо было?

— А как иначе мне к тебе прийти было…после всего того, что я сделал?

Тим поднимает глаза, и я вижу в них столько боли, что мое бедное сердце сжимается моментально.

Я знаю своих детей «от» и «до». Я их на самом деле знаю. Поэтому я прекрасно понимаю, почему Егор вступился за меня сразу: он правильный. Очень хороший, честный, спокойный мальчик. Тим — другой. Нет, это не значит, что он плохой, но он чувствует несколько сложнее, чем его брат. У Егора мир делится на черное и белое, как у Яна. Тимур…он мой мальчик. Часто путается, часто эмоций слишком много. По этой причине он и пошел в музыку, где у него получается выражать свои чувства. Так ему проще…

Поэтому я на него не злилась…ну так, если только немного.

Я же знаю, что он не хотел меня обидеть. Просто за всем, что он сказал, стояло что-то большее. Тогда он не был готов рассказать, ему нужно было время. А сейчас…

Я присаживаюсь на заборчик рядом и киваю.

— И что же ты сделал? Готов поговорить?

Тимур опускает глаза в пол, хмурится, а я терпеливо жду. Да, ему и для этого нужно чуть больше времени. Чтобы собраться, как мне нужно всегда — время, чтобы сформулировать.

Может, в этом и была моя главная проблема? Я не совсем умею выражать свои чувства, мне нужно сесть и хорошо подумать, чтобы отделить одно от другого, а этого времени часто совсем не хватало. Я закрутилась и закопалась в своей рутине: дом, муж, дети, приемы, репутация, образ. И я не заметила, как меня это начало тяготить и грузить.

У меня не было времени заметить. Его совсем не осталось для того, чтобы просто тупо сесть, подумать и сформулировать свои претензии, которые…вполне вероятно…могли бы спасти мой брак, да?

Но я упорно не замечала такую простую деталь, как необходимость «сесть и подумать», поэтому тоже виновата. Так ведь? В отношения же все равно участвуют двое, как ни крути. Ян — поступил мерзко и подло, но его что-то ведь толкнуло туда…к этой чихуахуа по имени Сашка Иванова? А что, если это я сама?…

— Я все знал, мам, — наконец тихо сознается Тим, и я пару раз моргаю и возвращаюсь обратно на улицу у клуба.

Киваю.

— Да, я уже поняла.

— И то, что я знаю давно...тоже?

— Да.

Он медленно переводит на меня взгляд и шмыгает носом.

— Я хотел тебе рассказать, честно, но…он просил меня этого не делать. Он просил дать ему время разобраться. Отец сказал, что он тебя любит, но все сложно сейчас, и ему нужно время все понять. Ничего мне не обещал, клянусь, но он сказал, что пока ни в чем не уверен, и будет лучше, если я не стану волновать тебя зря.

Ну…это…что, простите?! Волновать зря?!

Если честно, я в шоке, а что сказать — не знаю вообще! Тим быстро замечает мою реакцию и мотает головой.

— Нет, ты не подумай, я ж не идиот! Он мне сказал, что у них…ну…не было ничего. Блядь…

Морщусь, Тим сразу извиняется.

— Прости, я не хотел. В смысле…ну, сейчас я сказал все это и понимаю, как тупо звучит, но…Я ему поверил, мам. Это же отец. Он не стал бы врать. Я так думал: он не стал бы мне врать…он ведь никогда и не врал...

Да…я хорошо его понимаю...

Киваю пару раз и обнимаю его за плечи, а потом оставляю ласковый поцелуй на щеке и шепчу.

— Я тебя понимаю и совсем не злюсь, малыш.

— Честно?

Усмехаюсь. Надо же, даже не брыкается на мое «малыш».

— А где привычное: "йа типе ни мались"? — передразниваю его и тихо смеюсь, а Тим мне отвечает.

Коротко, но отвечает. Потом кладет свою руку на мою и крепко ее сжимает.

— Я идиот, да? Нельзя было ему верить. Я допустил ошибку. Надо было сразу тебе рассказать про эту шалаву…

— Тим…

— Не проси меня не выражаться в ее сторону, — сын поднимает глаза на меня и уверенно кивает, — Ты намного лучше ее, поверь. Она просто дешевая, стремная крыса, а ты — королева. И пошел он! На хер!

— Тимур!

— Это алкоголь, если что. Но если что, ты знай — это все равно мои мысли, мам. Можно мне вернуться? Я не хочу с ним жить.

Слышу в последней фразе горькое разочарование и притворную брезгливость, причину которой я даже знать не хочу.

Потому что это больно.

А я не хочу, чтобы было больно…

— Господи, ну конечно, — обнимаю сына и утыкаюсь носом ему в плечо, — Без тебя дома очень тихо и пусто.

— Егор психанет…

— Я сварю ему макарон с сыром, и он сразу же успокоится.

— Макарон с сыром?!

Тимур резко выпрямляется и смотрит мне в глаза так, как смотрел в детстве. Они у него сияют и блестят…а я себя спрашиваю: господи, Полина…как глубоко ты увязла в протоколах, раз не видела этого? Не видела, что им и не нужны были никакие изыски, а только твои макароны с сыром! Куда же ты смотрела? Как все пропустила? Как?...

Этот вопрос оставлю на потом, тут есть над чем подумать, конечно. А пока я смеюсь и радуюсь, что мой сын вернулся обратно. Я могу его обнять. Я могу его поцеловать и почувствовать его запах, а потом услышать совсем тихое:

— Я очень люблю тебя, мама. Я испугался, что наша жизнь изменится, и ты…я испугался, что тебе будет больно. Прости за то, что я сказал и не сказал. Если ты сможешь, может быть, однажды я тоже смогу себя за это простить…

Слезы снова появляются в уголках глаз, хотя на этот раз…слезы хорошие. Они счастливые.

Мой сын вернулся ко мне, и я счастлива.

*Анна Асти — Ломка

«Мама»

Полина