Царство

– Но всё-таки есть повод для радости, не так ли?

– Как знать…

– Неужели?! – воскликнул я. – Ни ностальгии, ни предвкушения от встречи?!

Котар ответил:

– Всё так, но ещё тревога, что я никого не узнаю… Меня никто не узнает. – Он добавил спустя пару мгновений: – Даже старые друзья.

Я махнул рукой и сказал:

– Не так уж сильно вы изменились, уважаемый Котар! – Я задавил на корню вопрос "или всё-таки изменились". – Настройтесь на лучшее!

Тогда я уже знал об одержимом оружии, но ещё не знал о развивающихся мутациях Котара, о его сомнениях. В момент работы над текстом я понял, что Котар оказался в такой ситуации, не посвятить которой рассказ было бы просто преступлением. Не обошлось без выдумки, конечно, грешен, но как-то иначе разрозненные факты и случайно оброненные фразы не скрепить.

В чём дело и что за точка на горизонте?

Спустя годы магистр капитула Саламандр, великий Ту’Шан, не просто связался со своим эмиссаром у Георга Хокберга, а послал нескольких воинов, чтобы проверить, как у эмиссара дела.

К нам приближался фрегат, украшенный драконьей головой в качестве носовой фигуры и языками пламени вдоль бортов.

К нам летели ревизоры.

3

– Старик!

Вслед за громогласным возгласом раздался грохот ударов тяжёлых сабатонов о палубу.

Воин в чёрно-зелёных доспехах подскочил к Котару и заключил его в объятия. Он почти тут же отстранился, и я смог рассмотреть лицо.

Удивительное зрелище – космический десантник и без рубцов! Возраст можно было оценить только по сеточке морщин в уголках глаз и, собственно, во взгляде одновременно настороженном и размытом, устремлённом вдаль. Если не учитывать эти детали, то первый гость – пышущий здоровьем парень, который будто бы только-только завершил курс молодого бойца.

– Я едва тебя узнал! – выпалил он.

Котар коротко рассмеялся, похлопал боевого брата по плечу и ответил:

– Но узнал же.

– Ну и потрепало тебя!

– Я смотрю, у тебя тоже обновки.

Котар кивнул вниз, и я заметил, что в сочленениях набедренников и поножей нет какого-либо изоляционного материала. Как и в изготовленных Серой протезах, там адамантиевый каркас, вместо костей, и искусственные мышцы.

Молодой воин поморщился и отозвался:

– Некроны... Ты сталкивался с ними, брат?

– Нет, но слышал достаточно, чтобы не удивляться… и не допрашивать.

Молодой воин поморщился, отмахнулся и бросил следующее:

– В бездну их! Чтобы в такой день, да о чужаках! – Он сделал паузу, улыбнулся и добавил: – Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

Котар кивнул в сторону двух других воинов капитула Саламандр и проговорил:

– Представишь?

Все ревизоры несли знаки капитула – драконью голову на левом наплечнике и языки пламени на правом – но цвета доспехов отличались.

Молодой воин указал ладонью на долговязую фигуру, облачённую в ночь. То тут, то там вываренные кости чужаков и громадных хищников, вместо шлема словно бы большой череп. Для воссоздания образа мрачного жнеца не хватало только косы, – вместо неё на поясе висела булава, которая походила на расправившего крылья двуглавого орла. Оружие это называлось Crozius Arcanum, и владели им только представители духовенства – капелланы, реклюзиархи, магистры святости.

– Знакомься, Котар, – проговорил молодой воин, – это капеллан Ор’ноко.

Капеллан ограничился скромным "приветствую, брат" и сотворил знамение аквилы. Котар ответил тем же, а потом спросил у молодого воина:

– Корд, а что случилось с Гав’раном? Жив ли он вообще?

– Нет, погиб, – также скромно и немногословно ответил Ор’ноко за своего боевого брата.

Котар вздохнул, промолчал и молодой Корд. Котар покачал головой и проговорил:

– Скоро не останется тех, с кем я когда-то начинал. Мы не были дружны, но всё же…

– Давай о тех, кто жив, – предложил Корд, и Котар перевёл взгляд на последнего члена группы.

Цвет доспехов – лазурь. Это не какая-то прихоть или страсть к украшательству, к исключительности – по цвету и символам можно было определить, какое место занимает воин в иерархии капитула, сколько лет он сражается во славу Бога-Императора и какими наградами отмечен.

Третий ревизор, – как и Котар, член Библиариума, хранитель знаний, обладатель псайкерского дара и псайкерского же проклятья.

Он снял шлем, я приподнял бровь, – этот библиарий определённо умел привлекать внимание без всяких сверхъестественных способностей.

И в том, и в другом глазу бельмо. Библиарий – слепец, но можно было с уверенностью говорить о том, что видит он много того, что недоступно зрячим.

Кожа морщинистая, тёмно-серая. Волосы седые, выцветшие, но всё-таки аккуратный бокс немного молодил. Короткая щетина выглядела ухоженной, о колышке бороды тоже нельзя было сказать иначе.

Я предположил, что этот слепец вряд ли покидает крепость-монастырь без личного цирюльника. А ещё – что он довольно стар. Не Котар, конечно, который уверенно двигался к шестому столетию, но тоже впечатляюще. Справа на лбу два ровных столбика золотистых штифтов, один чуть выше другого. Каждый штифт – пятьдесят лет на службе Богу-Императору.

– Меня представлять не надо, – проговорил слепец. – Мы знакомы.

Он слегка улыбнулся, Котар прищурился.