Царство

Бел’наг продолжал говорить, но голос его становился тише. Котар чувствовал, что его боевой брат возводит псионическую крепость, отделяя себя от эфира, – стандартная практика членов библиариума при встрече с неизведанным.

Стандартная практика, которой Котар уже не придерживался.

"Вы ведь чувствуете… это?" – спросил Бел’наг.

"Город оживает, – ответил Котар. – Это не просто нагромождение камня и металла. Теперь понятно, почему изображения с авгуров не всегда походили друг на друга".

"Его нужно сровнять с землёй. Синбран не вернётся в Империум. И никто не вернётся, если сделает хоть шаг на проклятых улицах".

Котар усмехнулся и отправил соратнику следующий ответ:

"Когда-то ты не боялся испачкаться, а теперь порой проскальзывает в речи что-то похожее на проповеди".

Бел’наг не ответил, но Котар разглядел, что его аура на миг окрасилась яркими кровавыми пятнами.

"Если понадобится, мы сровняем Синбран с землёй, – добавил Котар. – А пока такого приказа нет, мы постараемся его отбить".

Титаны Legio Statica подобрались к огромным вратам, каждый занялся собственной створкой. "Безумное Облако" аккуратно срезал крепления лазерными лучами, а "Ур Калимаг", напротив, вырывал створку с корнем. Принцепс "Ур Калимага" не обращал внимания на то, что разрушает ещё и крепостную стену. Под ноги титана валились булыжники и плиты, способные раздавить не то чтобы человека, а даже танк.

Врата рухнули, путь в город открыт, и крестоносцы хлынули в облако поднятой пыли, чтобы занять ближайшие постройки.

А вот челноки с космическими десантниками не устремились на посадку. Как и прежде, во время прошлых штурмов, эти боевые машины летели вплотную к титанам, укрывались за пустотными щитами, чтобы сберечь драгоценный груз. Десантников слишком мало, чтобы разбираться с каждым очагом сопротивления, и они играли роль одной-единственной пожарной команды, появляясь только на том участке, где без них точно не справятся.

"Никого и все, – проговорил Бел’наг. – Ни защитников, ни жителей. Но я слышу их, словно они пытаются докричаться до меня из параллельной реальности".

Котар не поправил брата-библиария. Тот отгородился от варпа, стал глух и слеп вдвойне.

Для Котара никакой параллельной реальности не существовало, всё как на ладони. Неприкаянные души стремились туда, куда привыкли ходить при жизни. Они пытались забраться в машины или регулировали движение транспорта, чистили священные механизмы или стояли на посту, вглядываясь в пустынный горизонт.

Постепенно они осознавали своё положение, хохотали, рыдали или же просто останавливались в ужасе от того, каким же бессмысленным оказалось посмертие.

Но что-то куда страшнее находилось в глубине улья. Стоило призракам перевести взгляд в ту сторону, как их охватывала дрожь, и они чуть ли не бегом мчались прочь, пролетая сквозь стопы титанов и рыцарей, железные бока танков и броневиков, мясо и кости наступающих солдат. Солдаты в такие мгновения холодели, в их сердцах вздымались льды полярных шапок.

В сознании всплыл следующий вопрос от Бел’нага:

"Брат-лексиканий, где вы?"

"Тут, – поспешил ответить Котар. – А что до твоих предчувствий… Когда мы брали столичный улей, демонологи призвали на пир падальщиков и гончих кровавого бога. Здесь же еретики поступили изобретательнее".

Котар бы продолжил объяснять, предполагать и рассказывать Бел’нагу, что, возможно, их ждёт, но почувствовал шум в ушах. Не в псионической проекции, а в тех ушах, которые вместе с остальным телом остались в "Громовом ястребе".

На зашифрованной вокс-частоте вещала госпожа инквизитор:

– …жаемся на Проспекте Основателей. Да и закончим на этом. – Она добавила спустя короткую паузу: – Проклятые еретики смешали мне все карты!

Команда операторов не отправилась в бой вместе с штурмовыми отрядами. Вместо них воздух рассекала целая стая сервочерепов, в чьи щербатые рты техножрецы вставили голокамеры. Именно эти устройства должны были смаковать кадры того, как еретики весело разлетаются на куски под градом болт-снарядов или же превращаются в кровавые брызги после удара громовым молотом, – именно такое оружие и взяла Туонела.

Но вот незадача – противоположная сторона не явилась на бой. Титаны, рыцари, бронетанковые и мотострелковые подразделения продвигались по городу, не встречая ни единой живой души.

Когда штурмовая группа высадилась, госпожа инквизитор сбросила с плеча увесистое оружие и опустила его под ноги, – по брусчатке поползли трещины. Она уперла руки в бока и принялась осматривать окрестности.

Котар присоединился. Ощущение миража, хитроумной ловушки росло.

По обе стороны от широкого проспекта, что вёл к сердцу города, на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга тянулись статуи героев Синбрана: уроженцев города, которые сделали карьеру в армии, паломников, посетивших далёкие миры и вернувшихся обратно с ценными реликвиями, тружеников тыла, видных учёных. Одних знаменитых людей изобразили на коне или на другом ездовом животном, других на своих двоих. Одних переполняли чувства, – рты раскрыты в крике, – другие пребывали в спокойствии, холодно взирая на мир вокруг. Но кое-что общее в скульптурах Котар всё-таки отметил – они вообще-то сохранились в городе, которым еретики владели долгое время. Ничто не снесли, ничего не переиначили.

Котар подобрался к Туонеле и проговорил, указав на памятники:

– Госпожа, вам не кажется…

– Кажется, – отозвалась Туонела, не оборачиваясь. – Мой псайкер уже все уши прожужжал.

Котар бросил взгляд на свиту инквизитора, среди которой тут же отыскал знакомого – бородатого слепого старца, на чьём бледном лице проступали чёрные жилы.

– Ещё не поздно отступить, – проговорил Котар. – Я готов возглавить отряд разведчиков, войскам же лучше вернуться в лагерь.