Целители. Тени прошлого
Шрифт:
Глава 13.
"В гости" к другу Мар явился к концу каникул. Только сейчас Тай отпустила его. Решила, что супруг остыл достаточно, чтобы включать голову, а не одни эмоции.
Будущий король Ламеталя дёргался больше из-за нервов. Он понимал жену. Нужно подождать. Не дело это идти разбираться, когда у тебя от злости красная пелена перед глазами.
Он и на встречу с братом, в домик на севере, шёл с некоторым страхом. Но вместо того, чтобы устроить королю Дормера выволочку, пожалел младшего брата. Он пострадал в той истории с лабрийцами
С этим предстояло разбираться. А пока нужно было помогать Эни и Нел. Веселить Мэй, чтобы она чувствовала себя счастливой и защищённой. И поскорее выбросила из головы, что по классификации Дормера она "ублюдок".
Почти что любой молодой человек в Гарнаре женился бы на Нел или Эни. Им было бы всё равно, что Анастас "запятнала себя", а у Нелли внебрачный ребёнок. Уже за одно это Адельмар готов был любить и принимать эльфов. За непредвзятость, честность, тягу к свободе и глубинную какую-то доброту, которую никто не выставлял напоказ, но которая была и руководила большинством поступков, казалось бы, лёгких эльфов.
Это роднило его с удивительным народом. Позволяло понимать, принимать их всех и не обижаться. Да, что там! Как можно обижаться, если ты осознаёшь, что наказывают тебя вовсе не так, как ты заслужил? Скорее, призывают задуматься, вспомнить, что ты делал и покаяться.
Мар жил так все семь лет после войны. Во время разлуки с Тай. Спокойно продолжил и дальше... Судьбы детей и женщин ранили его сильнее всего. Поэтому то, что происходило с сёстрами жены, причиняло просто физическую боль. И он не шёл к Лавилю до тех пор, пока не понял, что сможет держать себя в руках.
Чёрному Палачу невдомёк ещё было, что сидхе не просто шутят или издеваются над Дормерским мужем, а помогают ему. Это понимали не все ши. Некоторые "кололи" и обижали его от "чистого сердца". Но самые мудрые из них, просто позволяли вытечь тому яду, горечи и боли, что накопились в сердце старшего сына Безумного Короля, когда он ломал и убивал себя, исполняя клятву брату.
***
Письмо Лавилю, в конце концов, было написано и отправлено магвестником. Ответ получен. Встреча назначена. Смутило Мара то, что приятель решил увидеться с ним у себя дома.
Это было удивление. Шок Мар испытал, когда встретил его Лавиль в пижаме, полулёжа на диване. Попытался приподняться. Приветливо улыбнулся. Адельмар залип на лицо друга. Тот заметил, конечно. Постарался принять как можно более изящную и небрежную позу на своих подушках и ухмыльнулся:
– Что? Красавец?
О, да! "Красавец" был неописуемый!.. Хотя нет, попробуем-таки описать удивительную внешность декана целителей. Он похудел. Ещё бы! Если ты в течение двух недель ничего в рот, кроме воды, взять не можешь. И всё ещё "чистишься" с завидной регулярностью... Поэтому, да. Дамиан высох и напоминал сейчас того юношу, каким был когда-то.
Мар отметил это первым делом:
– Ты такой же тощий, как тогда, когда мы с тобой познакомились!
Дамиан особенно широко ухмыльнулся, привлекая внимание к "красоте" на лице. А она была-таки, эта красота!.. Декан целителей натуральным образом
облез. Волдыри вскрылись, раны зажили, корки отвалились. И теперь на их месте красовались розовые пятна. С такой тонкой и нежной кожей, что прикасаться к ней было больно.– Шрамы не останутся?- "оценил" красоту Мар.
Дамиан аккуратно пожал плечом и небрежно ответил:
– Похоже, нет. Сам видишь, что заживает чисто, без рубцевания. Регенерация, друг мой!
– И что? Ты...везде такой?
Мар спрашивал осторожно, понимая уже, какой ответ получит. Помимо воли, сочувствуя другу. Боль, наверняка, была просто адской. Лавиль словил тень эмоции на его лице. Привык читать каменную рожу выродка ещё с детства. Снова ухмыльнулся. Вернее, попытался. Больше улыбка напоминала гримасу боли:
– Везде, конечно!.. И ты, прав Мар. Это было чертовски больно... До сих пор больно, на самом деле... И это очень хорошо...
Лавиль устал. И, бросив церемонии, лёг назад, на высоко поднятые подушки. Пока приятель переваривал его тираду, рассматривал его. А потом снова попытался изобразить легкомысленную улыбку:
– Тащи фрилл, друг мой. И какую-нибудь снедь для себя возьми. Не волнуйся. Мне приносят свежее регулярно. А потом меняют. Я же не ем пока...
Лавиль хохотнул, Мар вышел из ступора и запротестовал:
– Ты что? Совсем головой поехал? Какой фрилл? Чтобы окончательно загнуться?
Дамиан хмыкнул:
– Будешь смеяться, но да. Похоже, я таки поехал головой. Хоть Элвин убеждает меня, что это не так... И не бойся. Вряд-ли фрилл сильно повредит мне. Ну, побегаю в уборную чаще, чем обычно... Что выпучился? Как лекарь тебе говорю! Странная этиология у этой моей хвори. Она не зависит от того, что я делаю или не делаю... Такое ощущение, что у неё есть некие временные рамки. И, судя по тому, что мне всё-таки становится лучше, я, похоже, выздоравливаю. А значит, фрилл вполне можно попробовать.
Увидел упрямство на лице друга и почти как в детстве заныл:
– Мар! Не будь занудой! Клянусь тебе, что мне не станет хуже! Лекарь я или нет? Хоть понюхаю и попробую. И всё. Тем более, что не знаю, как иначе я вообще вынесу этот наш с тобой разговор!
– Что за разговор?- мигом насторожился Адельмар.
Лавиль хмыкнул:
– Каяться буду. Перед тобой и вообще... Давай, неси фрилл! Пару бутылок неси!
Последняя фраза застала Мара уже около роскошного бара лекаря. Он недовольно поморщился, но взял две бутылки. Для себя. Разговор, судя по всему, и правда, будет нелёгким. Уже хотя бы потому, что бить морду "такому" Лавилю, или ругать его, было бы просто жестоко.
***
– Ну?
Мар настороженно смотрел на приятеля. А тот нюхал фрилл. Налито в бокале было на самое донышко. Больной осторожно принюхивался, видно, ожидая и опасаясь очередных рвотных позывов. Видимо, их не было. Довольный этим, бедняга снова улёгся на подушки повыше, не выпуская бокал из рук.
Окинул взглядом привычную, уютную комнату. Без лишних вещей. В неярких светлых тонах. Перевёл взгляд на встревоженного друга:
– Что, ну?
– Рассказывай,- нахмурился Адельмар.