Цена добра

Магомед снял фартук и вышел.

– Иса, это ты, оказывается, стал учителем моего сына! И куда ты его ведешь? В каменную пыль? – возмущенно начал Муртазали. – Он буквально голову потерял, дальше учиться не хочет. Эти твои хабары, что камни говорят, что надо уметь их слушать, что под умелой рукой они высекают золотые искры. Где они, эти золотые искры? Дай мне на них взглянуть! – Муртазали так разгорячился, что уже начал размахивать своими большими, как лопата, руками.

– Ты сперва остынь, Муртазали, сядь. – Иса подвинул табуретку. – Я твоего сына сюда не приглашал, гонца за ним тоже не посылал. Я обходился без него, хотя борода моя стала белее вершинных снегов, и дальше, иншаалла, обойдусь. Он – раз заглянул ко мне, другой, потом признался, что ему очень нравится возиться с камнями, разные узоры мне нарисовал. Между прочим, голова у него очень хорошо работает! – ответил спокойно Иса.

– Мои старшие сыновья ученые, и он будет учиться. Нечего ему целыми днями глотать эту пыль!

– Пусть твой сын будет самым большим хакимом (чиновником), я этому буду только рад, Муртазали.

Только их любящим людямДарят камни аромат.Только тем, кто камни любит,Кто найти им дело рад.Вы когда-нибудь слыхали,Как поет их суть сама?Вы когда-нибудь листалиКнижек каменных тома?Прочен наш союз старинный,С камнем есть у нас родство:Знают камни все былиныЧеловечества всего.Миллионы разных судебВ назидание живымТолько тем раскроют людям,Кто, как людям, верен им.

– Мало того, Иса, что ты вскружил голову моему сыну, ты хочешь одурачить и меня? Нет! Не получится, моя голова крепко сидит на шее, и мозги пока тоже не выветрились! – рассердился Муртазали и решительно вышел.

Войдя в дом, Муртазали прямо с порога крикнул:

– Магомед дома?

– Да, честь твоей голове! – вышла навстречу его жена Патимат.

– Хорошо, сейчас я поговорю с ним!

Магомед сидел на тахте с огромной книгой в руках и увлеченно смотрел картинки. Это был альбом, где собраны лучшие скульптуры великих мастеров: Микеланджело, Родена и многих других. Увидев стоящего перед собой отца, он чуть вздрогнул и встал.

– Что, наконец, понял, что не очень-то приятно целыми днями глотать пыль камней, и книгу взял в руки! – ехидно улыбнулся Муртазали.

– Отец, ты только посмотри, какие шедевры можно делать из камней! – Магомед открыл одну страницу и попал на «Давида» Микеланджело!

– Покажи хоть одно изделие, которое сделал Иса! – разозлился Муртазали.

– Дядя Иса не скульптор, а простой каменщик, а это – великие художники, отец, и их творения бессмертны. Когда у меня будут деньги, я поеду в Грецию, в Италию, чтобы увидеть все это своими глазами.

– У тебя, сынок, как я вижу, в голове пчелиный рой, мое последнее слово – поедешь учиться. И знай: мое слово не соломинка, которую ветер может поднять и бросить куда угодно!

– Отец, если ты не разрешишь работать мне с камнями, ты меня больше не увидишь, – тихо, но твердо ответил юноша.

Муртазали был не только умным, но и мудрым человеком. Он побледнел от гнева, но сдержался, решив: «Нельзя сейчас давить на него, возраст опасный, да и характер – мой, может что-нибудь натворить».

– Делай что хочешь, но потом, когда пожалеешь, что меня не послушался, не приходи ко мне плакать.

– Отец, когда-нибудь ты видел, чтобы я плакал?

– Не видел, но боюсь, что увижу.

Магомед снова погрузился в свой альбом.

– Отец! – воскликнул он вдруг: – Ты только посмотри, что можно сделать из камня! – И показал «Давида» в полный рост.

Муртазали посмотрел и даже взял альбом в руки.

– Это, что, сделано из камня человеческими руками?

– Да, отец, это мрамор, посмотри, будто у него в жилах кровь те чет.

– Как жаль, что в книге нет скульптуры Исы, – не удержался и съязвил Муртазали.

2.

Шли годы. Шамиль и Хаджимурад окончили с красными дипломами университет и остались работать в городе. Они старались помогать родителям: когда могли, посылали отцу деньги, матери – красивые платки и платья. Муртазали гордился, что на заводе стекловолокна Хаджимурад работал инженером, а Шамиль преподавал физику в университете. Оба работали над диссертациями. Муртазали, где мог, подчеркивал ученость своих сыновей, при этом его глаза светились радостью, будто солнце из сердечных облаков выходило наружу.

Однажды Магомед прибежал к отцу в поле.

– Отец, мне надо на несколько дней поехать в Согратль и Ругуджа, машина есть туда и обратно.

– Езжай, конечно, там тебе и место! Этот народ тоже без памяти влюблен в камни, – проворчал Муртазали.

– Спасибо, отец!

– Счастливого пути!

Магомед пропадал целую неделю и приехал с огромной кипой широких тетрадей. До поздней ночи он что-то рисовал, писал, а днем уходил в мастерскую Исы.

Однажды Муртазали увидел открытую тетрадь на столе сына и заглянул. Там было написано:

Открыл мне ВсевышнийМногогранный мир камней:Человеческого мираОн нисколько не бедней.Нами сброшенное бремяНа плечах несут своих,Всюду, где ступалоВремя,След оставило на них.Мы себя лекарством лечим,А для них лекарства нет,И заткнуть их раны нечем —Раны стародавних лет.Кровь по ним текла ручьями,Коль топтал их лютый враг.Вы когда-нибудь вздыхалиАромат камней родных?Пахнут мужеством те камниС древних дней до наших дней,Преданностью поколенийСтрогой родине своей.Чтоб душой неколебимойЭтот запах ощутить,Надо камню другом быть.

«Действительно, мой сын потерял голову, – влюблен не в девушку, а в камни, даже стал стихи им посвящать, а эти каракули – рисунки «Ругуджинские», «Согратлинские». Его руки уже похожи на ноги ишака. Ужас, может, он тяжелые камни поднимает. – И вдруг вместо возмущения в нем заговорила боль. – Он может заболеть, калекой стать».

Все чаще в ауле звучало слово «перестройка», но где и что перестраивать, никто не понимал, в том числе и Муртазали. Однажды вечером Магомед подошел к отцу, сел около него, положил ладонь на его руку. Такие нежности у них дома не были приняты.

– Отец, ты меня прости, что я выбрал себе такое каменное дело, оно меня тянет магнитом.

– Хорошо, делай то, что тебе нравится. Главное, что ты трудишься, а труд возвышает человека. Может, Аллах на счастье вложил в тебя эту тягу. Я уже старый, хочу умереть уверенным, что мои дети нашли свое место в жизни.

– Что ты говоришь, отец, ты молодой и энергичный! – сказал Магомед.

– Что это сегодня с тобой? – спросил растроганный Муртазали.

– Наконец, мне Иса поручил по своим рисункам сделать арку у входа в детский сад. Но до этой работы я хочу попросить у тебя разрешение починить наши ворота – сделать большую арку вокруг из камней, я в Ругуджа сделал несколько набросков.