Цена памяти
Шрифт:
В животе разливается тепло, не похожее на тот жар, что охватывал её во время пыток, и Гермиона благодарно выдыхает. В голове немного проясняется, и она понимает, как сильно было сковано сознание попытками справиться с болью.
Теперь наконец она может чуть лучше различить человека, пришедшего за ней. Гермиона смотрит на него снизу вверх. Взгляд упирается в бледную шею, скользит вдоль челюсти, поднимается по лицу. Она точно знает его, но не узнает.
Ей нужна ещё какая-то подсказка.
Он щурится, светлые пряди падают на лицо, серые глаза поблёскивают в темноте.
Маяк.
Её
Гермиона использует ту энергию, что успело подарить зелье, и старается вывернуться. Но Драко Малфой одним движением пресекает жалкую попытку и успевает подхватить её, спасая от неминуемого удара.
— Чёрт, Грейнджер, — ругается он, — ты не облегчаешь задачу.
— Что ты… здесь делаешь? — каждое слово даётся с трудом.
Он продолжает удерживать её и, слегка привалившись к стене, начинает подниматься. На её теле ни единого живого места, поэтому, как бы он ни пытался, руки всё равно задевают раны и Гермиона постанывает, но больше не пытается вырваться, боясь свалиться с ног.
Ей кажется, что что-то произошло с её нервной системой, так как она не испытывает страха, лишь уверенность в том, что не может позволить ему забрать её.
Что бы ни задумал Драко Малфой, пока она жива — она планирует бороться с ним.
— Я сниму защиту, и нам нужно аппарировать, давай же.
Ноги еле держат её, но Гермиона вскидывает подбородок.
— Не пойду… с тобой… — она хрипит, горло сухое и воспалённое.
— Я вернусь за Уизли, когда аппарирую тебя, но сейчас нам нужно идти. Не вырывайся! Мы не можем позволить, чтобы тебя расщепило.
Одной рукой он поудобнее перехватывает палочку, а после внимательно осматривает Гермиону. Она видит, как дёргается его кадык, как сжимаются челюсти, и встречается с Малфоем взглядом.
— Вот так, ты чёртов боец, Грейнджер, — тихо произносит он, и его губы как-то странно изгибаются.
В этот момент Гермиона чувствует, как зелье начинает действовать. Она испытывает небольшое головокружение, пытаясь обрести равновесие, но наконец может стоять на ногах прямо. Боль словно оказывается за завесой: Гермиона ощущает её присутствие, она не уходит, но будто прячется, давая мгновения облегчения.
Гермиона пользуется этим и внимательно смотрит на Малфоя в ответ.
Она совершенно не помнит, когда видела его последний раз. Скорее всего, ещё в Хогвартсе в мае. Прошло полгода.
Она изучает его лицо, и боль охватывает голову с новой силой от того напряжения, которое Гермиона испытывает, пытаясь понять, что он здесь делает.
Она вспоминает его облегчённый вздох, когда он понял, что она в сознании. И его нежные касания. Он привёл её в чувство, залечил, напоил зельем, а теперь осторожно поддерживает и пытается куда-то увести.
И это его взволнованное выражение лица.
Гермиону передёргивает.
Драко Малфой называл её грязнокровкой.
Он пытался убить Дамблдора.
Он впустил Пожирателей в Хогвартс.
Он отказался опознать их с Гарри и Роном.
Он едва не погиб в пожаре в Выручай-комнате.
И теперь он здесь.
Гермиона чуть
не теряет равновесие, слегка покачиваясь. Малфой подхватывает её. У неё больше не находится сил отстраниться. Моргнув, она глубоко вздыхает.— Чего ты хочешь? — её голос звучит как чужой. Может, она и не она вовсе? Но он называл её по фамилии и даже по имени.
Малфой непонимающе хмурится, вновь обводит её взглядом и говорит словно само собой разумеющееся:
— Спасти тебя.
Гермиону пробивает дрожь, и она закрывает глаза.
***
В голове шум как на старом телевизоре. Мелькают беспорядочные образы, но звуки и картинки размыты, прерывисты, будто зажевало пленку.
Темнота и свет, движения и ощущения, чей-то шёпот, чей-то крик…
Гермиона вспоминает, как Драко прижимает её к себе и убеждает выпить зелье, а после помогает устоять на ногах. Он пытается вывести её оттуда. Спасти.
Но она не хочет идти с ним, сопротивляется и видит в нём только врага.
Гермиона моргает, мотает головой — и всё меняется.
— …Я забираю девчонку, а ты возьми рыжего.
Голос эхом отдаётся в ушах. Тело опять в агонии, а от пыли режет глаза, и Гермиона закашливается, отплёвывая сгустки крови. Пространство вокруг вращается с такой скоростью, что она не сразу понимает, что кто-то поспешно тащит её, схватив за локоть.
Высокая фигура, острый профиль, пепельные волосы…
Длинные волосы.
Она еле волочит ноги и спотыкается на каждом шагу, и боль прорывается с новой силой, когда Гермиона ударяется о стену. Зрение на миг заволакивает тьма.
Когда Гермиона обретает способность различать предметы, то видит прямо перед собой Драко.
— Гермиона, дыши, дыши…
Голос доносится словно через толщу воды.
Она чувствует, как он сжимает её ладонь, и свободной рукой Гермиона впивается в столешницу, как будто пытаясь удержаться от падения. Её всё ещё пошатывает, а перед глазами рассыпаются искры как от удара.
Но Гермиона тянется обратно. Она пытается вернуться и пережить заново смутные события, чтобы наконец отличить, что из произошедшего воспоминания, а что — лишь мираж её воспалённого сознания.
Она знает, что близко.
В голове остались только маленькие пятна: она не помнит буквально несколько часов, которые и изменили всё.
— Я в порядке, мне просто нужно… Нужно вспомнить, — бормочет она.
Грудь ходит ходуном, и дыхание сбитое. Воздуха не хватает. Шрамы на животе горят.
Гермиона не уверена, что выдержит: пережить пытки это одно, но вспомнить их во всех подробностях почему-то оказывается сложнее. Всё у неё в сознании — и это разрывает.
Глянув на Драко, Гермиона вдруг вспоминает, каким чужим он казался в темнице, когда пришёл за ней.
Она выдёргивает руку, и его лицо изменяется.
Гермиона переводит дыхание и извиняющимся тоном говорит:
— Я не помнила тебя.
Он весь напряжён, и руки нелепо застывают над столом, как будто Драко не знает, куда их деть. Он пристально смотрит на неё, глаза темнеют, а по лицу проходит рябь от того, как сильно он сжимает челюсти.