Цена памяти
Шрифт:
Сердце Гермионы пропускает удар, а потом подпрыгивает и ускоренно бьётся где-то под горлом.
Он говорит про выбор.
В этой ситуации, в этом кошмаре наяву Люциус Малфой убеждает своего сына сделать выбор.
И убить человека.
Судорожный вздох вырывается из её рта, когда Драко отворачивается и неспешно вскидывает палочку. Наконец Гермиона смотрит на Рона.
Он пытается приподняться, чтобы не валяться перед Малфоем на полу. Видно, что каждое движение даётся ему с трудом, но он упрямо вскидывает подбородок.
— У тебя кишка тонка, хорёк,
Драко едва заметно вздрагивает.
Беллатриса внезапно издаёт истеричный смешок и, оказавшись вплотную к Рону, запускает руку в его волосы. Её ногти впиваются в кожу головы. Она держит Рона так же, как Люциус держит Гермиону.
Беллатриса легко взмахивает палочкой
— Круцио.
Гермионе кажется, что воздух вокруг Рона сгущается и вибрирует от силы магии и его крика.
— Рон, нет!
Малфой слегка сутулится и немного опускает руку с палочкой. Но заклинание обрывается в тот же момент, и Рон сжимается, прерывисто дыша.
Гермиона хочет ему помочь. Она мечтает о том, чтобы ей в голову пришло чудесное решение и она смогла бы прекратить этот кошмар для них обоих. В этот момент она готова молиться, умолять, готова отказаться от своей магии и даже расстаться с жизнью.
Она готова.
Ради Рона.
Она видит, как он стискивает челюсти и, напрягая шею, медленно поворачивается к ней. Они встречаются взглядами. Сердце Гермионы рвётся в клочья, когда он печально качает головой. Она прикусывает губу, чтобы не закричать.
Не смей.
Даже не думай об этом.
«Ты не веришь, что мы выберемся?» — спросил он у неё тогда. Она должна была соврать. Они оба должны были верить.
До последнего.
— Давай же, — слышит она; голос Люциуса нетерпеливый, раздражённый и отдаёт отчаянием почти таким же, что заставляет трястись саму Гермиону.
Драко вновь поднимает палочку, но медлит, будто ожидая чего-то. Он бледнеет ещё сильнее, его лоб блестит, а взгляд направлен не на Рона, а куда-то в пустоту.
Гермиона сама не замечает, как начинает шептать мольбы, но никто не обращает на неё внимания.
Рука Люциуса в её волосах напрягается.
— Убей его, Драко.
Это звучит как приказ.
— Пожалуйста, нет, мы правда ничего не зна…
Он будто и не слышит её слов. Драко делает небрежное движение палочкой, зелёная искра вырастает на её конце.
— Авада Кедавра.
Искра срывается и вмиг рассекает пространство; Рон дёргается и падает замертво.
Гермиона подаётся вперёд всем телом, отчаянно плача.
Голос Драко Малфоя бьётся у неё в ушах, словно птица, угодившая в клетку. Он врывается в голову и впечатывается в мозг, и Гермиона слышит его слова снова, и снова, и снова…
«Авада Кедавра».
Так просто.
— Нет! Этого не может быть, нет, пожалуйста, нет…
Малфой всё ещё держит палочку, направив её на бездыханное тело Рона.
Она видит, как он лежит, широко раскинув руки, его голубые — такие знакомые, такие родные — глаза распахнуты, и Гермиона не может отвести взгляд, заходясь в рыданиях и даже не пытаясь справиться с накатившей истерикой. Опять
становится тяжело дышать.Она кричит.
— Нет!
И чужой крик вторит её собственному.
Из пустоты появляется Гарри, скидывая мантию-невидимку. Его лицо перекошено гневом и горем, он бросается к Рону, пока все вокруг не успевают даже осознать произошедшее, не то что что-нибудь сделать.
Гермиона как в замедленной съёмке видит, как Гарри делает шаг за шагом.
И в этот момент по всей комнате раздаются громкие хлопки аппарации.
Члены Ордена появляются из воздуха быстро и хаотично. Они готовы к битве и сразу находят свои цели. Яркие вспышки начинают метаться по комнате, воздух пронзают магия и шум боя.
От неожиданности Люциус выпускает её, и Гермиона падает на пол, уперевшись ладонями в прохладный мрамор. Поражённая происходящим, несколько секунд она просто сидит, пока перед глазами мелькают пятна света и цвета.
А после, почувствовав, как зашкаливает адреналин, она отползает в сторону так быстро, как только позволяет состояние.
Раздаются крики и ругань, резкий запах дыма и крови повисает в воздухе. Оглушая всех присутствующих, в другом конце комнаты заклинание врезается в зеркало, и оно разлетается на куски с громким дребезжанием осколков.
Гермиона вздрагивает, но ползёт дальше, пока не оказывается у стены, и, прижимаясь к ней спиной, оборачивается.
Судорожно дыша, она находит взглядом Рона, раскинувшегося на полу. А после поднимает глаза на Малфоя, который всё ещё находится неподалёку, взмахом палочки отражая чужие удары.
Гермиона как заворожённая смотрит на него.
Она не верила, что он был способен на такое, но она ошиблась. Горечь от потери и разочарования вызывает резь в глазах, но она не может не смотреть.
Малфой сражается словно нехотя. Движения заторможенные, и он чуть не пропускает заклинание, но оно задевает его лишь искоса.
Гермиона, потерявшись в реальности, впитывает его образ.
Желудок сжимается от мысли, что она знала этого человека с детства, но, кажется, всегда принимала за кого-то другого.
Она считала Драко Малфоя безобидным и трусливым ребёнком даже после всего, что он сделал в Хогвартсе.
Но он доказал, что был опасен.
Гермиона заклинает себя бежать, пока никто не обратил на неё внимание. Ей нужно скрыться, спрятаться. Или добраться до безопасного места. Или найти кого-то из Ордена, кто будет способен ей помочь.
Но вместо этого она продолжает испепелять его взглядом — человека, который убил её друга.
Время растягивается, и Гермионе кажется, что пролетела вечность, хотя на деле прошло не больше минуты. Но иллюзия рушится, когда Драко Малфой, словно ощутив её внимание, резко оборачивается и смотрит прямо на неё.
***
Вынырнув из воспоминаний, Гермиона распахивает глаза и чуть не падает со стула, отшатываясь от стола. Её горло сдавливают рыдания. Она быстро-быстро моргает, стараясь сфокусировать взгляд. В груди печёт, голова пульсирует, и желудок болезненно сжимается от ничем не замутнённого ужаса.