Церера

— Но я больше не тот мальчик, которого можно купить красивыми словами о семейном долге. Ищи другого исполнителя для своих грязных дел.

Уже выходя, он услышал тихий смех Децимуса:

— Мы еще поговорим об этом, сын.

Август захлопнул дверь, чувствуя, как дрожат руки. Он знал, что это не конец. Что отец не оставит его в покое.

Глава 49

Каждый день приносил что-то новое, но не все шло гладко.

Первые признаки того, что наша работа выходит за пределы научных кругов, я заметила случайно. Просматривая новостную ленту во время обеденного перерыва, я наткнулась на статью в популярном научно-популярном журнале «Галактические горизонты». «Эмпаты среди нас: научная фантастика или реальность?» — гласил заголовок.

Сначала я отмахнулась, решив, что это очередная сенсационная выдумка. Но, начав читать, поняла, что автор каким-то образом получил доступ к части наших предварительных результатов. Статья была написана в духе осторожного оптимизма, но уже поднимала вопросы, которые мы сами еще только начинали обсуждать внутри команды.

В течение следующей недели тема эмпатов начала появляться в все большем количестве изданий. Кто-то писал о потенциальных преимуществах для общества, другие предупреждали о возможных рисках. Социальные сети наполнились спекуляциями и теориями заговора.

Кульминацией стал выпуск популярного ток-шоу «Лицом к лицу с будущим», где известный ведущий Ирис Новак посвятил целый час обсуждению эмпатов. Он пригласил группу экспертов — психологов, этиков, футурологов — но, к моему удивлению и тревоге, ни один из них не был непосредственно связан с нашим проектом.

Я помню, как сидела перед экраном, наблюдая, как люди, не имеющие полного представления о нашей работе, выдвигают предположения и делают выводы. Некоторые были близки к истине, другие — абсолютно фантастичны. Но все они формировали общественное мнение.

На следующее утро мне позвонил Питер. Его голос звучал напряженно:

— Юлия, видели вчерашнее шоу? Нам нужно действовать. Общественность требует ответов, а политики начинают проявлять интерес. Если мы не возьмем ситуацию под контроль, нас просто сметут волной спекуляций и страхов.

Я согласилась, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Мы всегда знали, что однажды придется выйти из тени лабораторий и встретиться лицом к лицу с обществом. Но я не думала, что это произойдет так скоро и так внезапно.

— Что вы предлагаете? — спросила я.

— Пресс-конференция, — ответил бывший капитан. — Мы соберем ведущих ученых, этиков, представителей общественности. Дадим им возможность задать вопросы, высказать опасения. А мы предоставим факты, объясним суть нашей работы.

Я сглотнула. Мысль о том, чтобы стоять перед камерами и отвечать на сложные, возможно даже враждебные вопросы, пугала меня. Но я понимала необходимость этого шага.

— Хорошо, — сказала я. — Когда?

— Чем скорее, тем лучше. Я уже связался с организаторами. Обсуждение можно провести через неделю.

Неделя. Всего семь дней на то, чтобы подготовиться к событию, которое может определить судьбу всего проекта Корпуса Эмпатов. Я чувствовала тяжесть ответственности, ложащейся на мои плечи.

— Я буду готова, — сказала я, надеясь, что мой голос звучит увереннее, чем я себя чувствую.

Повесив трубку, я посмотрела в окно на спокойный пейзаж Деметры. Белые пушинки парили в воздухе, как снежная круговерть. Я знала, что этот вид скоро изменится. Мир узнает об эмпатах, и ничто уже не будет прежним. Оставалось только надеяться, что мы сможем направить этот неизбежный шторм в правильное русло.

…Я глубоко вдохнула, стоя за кулисами студии. Через несколько минут мне предстояло выйти на сцену в актовом зале Университета и принять участие в пресс-конференции о Корпусе Эмпатов. Как главный научный специалист проекта, я должна была представить факты и ответить на вопросы и опасения общественности. Я знала, что это будет нелегко.

Когда меня объявили, я вышла на сцену, стараясь выглядеть уверенно. Яркий свет софитов на мгновение ослепил меня, но я быстро сориентировалась и заняла свое место за трибуной.

— Добрый вечер, — начала я, обращаясь к аудитории и камерам. — Я доктор Юлия Соколова, ведущий исследователь проекта Корпуса Эмпатов. Я здесь, чтобы представить научные факты о нашей работе и ответить на ваши вопросы.

Первый вопрос прозвучал почти сразу:

— Доктор Соколова, как вы можете гарантировать, что способности Эмпатов не будут использованы для манипуляций или нарушения личных границ?

Я была готова к этому:

— Спасибо за вопрос. Во-первых, важно понимать, что Эмпаты не могут читать мысли в общепринятом смысле. Они воспринимают эмоциональные состояния и общие намерения, как ни странно, большинство людей в обществе занимается именно этим автоматически. Во-вторых, мы разрабатываем строгий этический кодекс и юридические рамки для работы Эмпатов. Использование их способностей без согласия или во вред будет незаконным.

Следующий вопрос был более агрессивным:

— Но разве само существование людей с такими способностями не нарушает базовое право на неприкосновенность личности?

Я сделала паузу, тщательно подбирая слова.

— Я понимаю ваше беспокойство. Но подумайте вот о чем: мы уже живем в мире, где люди с высокой природной эмпатией лучше понимают эмоции других. Мы не считаем это нарушением чьих-то прав. Эмпаты — это следующий шаг в развитии этой способности. Их навыки могут быть использованы во благо — для разрешения конфликтов, улучшения коммуникации, помощи людям с эмоциональными проблемами.

— А как насчет использования Эмпатов в правоохранительных органах или судах? — спросил еще один журналист.

— Это сложный вопрос, — признала я. — Мы действительно рассматриваем возможности применения способностей Эмпатов в этих сферах, но только как вспомогательный инструмент, не как замену существующим процедурам. Например, Эмпат мог бы помочь определить, находится ли подозреваемый в состоянии стресса, но это не могло бы использоваться как прямое доказательство вины.

Вопросы продолжали сыпаться как из рога изобилия более двух часов. Я старалась отвечать честно и открыто, признавая сложности и этические вызовы, но также подчеркивая потенциальные преимущества Корпуса Эмпатов для общества.