Чагудай
Шрифт:
Культурно
Теперь-то мы все городские. Кто раньше прикультурился, кто позже. У меня вот дед перебрался из деревни в город. И рассказывал он мне, как непросто ему было поначалу.
Первый раз приехал в город на поезде. Для храбрости на вокзале пару кружек пива накатил. А потом фуражку на затылок, грудь колесом и по главной улице. Идет, машинам, магазинам радуется. Шумно, весело, хорошо. Но в самом центре ему приспичило. После пива-то. По малой нужде.
Ну, в деревне какие проблемы. Зашел за первый попавшийся куст и все дела справил. А тут вокруг
Дед встал и не знает, что делать. Куда идти? Да идти уже и не может. Шагни и расплескается все.
Но деревенская смекалка выручила. Он же в широченных штанах был и в сапогах хороших непромокающих. Вот и пустил струю пивную по ноге в сапог. А потом сапог снял вроде как портянку перемотать и все из него в урну вылил. Культурно так. Никто ничего и не понял.
Смекалка
Я тоже смекалку проявил, когда со своей будущей познакомился. На дне рождения у приятеля. Квартира у него своя была. Двухкомнатная. В одной все разделись. Дело-то зимой было. Одежды много. На вешалку не помещается. Вот и свалили ее в ту комнату на кровать. А в другой стол, музыка.
И вот выпиваем, танцуем. Со своей будущей разговоры водим:
— Может, в кино завтра двинем?
— Может и двинем.
Вдохновился я. Еще рюмашку выпил, капусткой с фасолью закусил, и совсем расхрабрился. Чего ждать до завтра. Зову свою будущую в соседнюю комнату, в ту, с одеждой на кровати.
Вроде согласна пойти, поговорить.
Иду первым. В комнате темно. Но свет не включаю. Лучше же будет нам вдвоем. В темноте.
Встал по средине комнаты. Не знаю сесть ли на кровать. Или так стоя и дождаться. Может, быстро придет.
И тут у меня как заурчит в животе. После закуски той, наверное. Капустка с фасолью взыграли. Живот вспучило барабаном. И, что делать, пока не пришла, облегчился я. От души. Гудком заводским. А запашок-то пошел, боже милосердный…
Пальто чье-то с кровати схватил и давай им махать. Воздух разгоняю. Помещение вентилирую.
Тут дверь открывается. Моя будущая входит. И рукой сразу к выключателю, свет включает:
— Ты здесь?
На пальто женское в моих руках смотрит:
— Что это такое делаешь?
А из-за спины у меня хохот дикий. Дружок мой со своей подружкой комнату эту раньше меня оккупировали. Зарылись в ту самую одежду, оставленную на кровати. Целовались да обнимались. А когда я зашел, затаились. Не поняли, кто и зачем. Подумали, может сразу же и уйдет. Молчком ждали, присутствия своего не выдавали. И даже, когда по газам вдарил, сдержались. Хоть смехом давились. Но уж, когда свет моя будущая включила, и прятаться им смысла не стало, то тут они оторвались:
— Гы-ы-ы!!!!!
Моя будущая понять ничего не может:
— Что здесь случилось?
А дружок со своею ржут — красные. И я тоже красный. Стою, не знаю, что и сказать-то…
Ракетчики
Ага,
в армию меня в ракетные войска призвали. В часть вечером привезли. Подстригли сходу наголо, в бане помыли, форму выдали, ужином накормили. И в казарму. Спать.Улеглись мы. А никто из новобранцев сразу заснуть не может. Возбужденные все. Столько впечатлений навалилось. Да тут еще и непривычная грубая солдатская еда. Черный хлеб. Каша перловая. Пучит всех. Будь здоров. Лежим, попердываем да шепунков пускаем.
И тут кто-то додумался к заду своему спичку зажженную приставить. Газ исходящий воспламенился. И как из огнемета струя жахнула. Вся казарма ржать. И все тоже — за спички. У кого объемный взрыв получается, у кого как из сопла ракеты пламя ревет. У всех по-разному. Феейверк, одним словом!
На шум да на сполохи в казарме старшина зашел. Хотел рявкнуть сразу. А потом присмотрелся, засмеялся:
— Точно ракетчики, ити их мать…
Разведчики
А я в разведке был. Все у нас по уму было. Тренировались, будь здоров. И умели многое, что положено разведчикам. К товарищам своим из других частей всегда с уважением. Но вот не любили мы всяких штабных проверяющих. Приедут. Ковыряются под койками да по тумбочкам:
— А что тут у вас? А здесь почему неположенное?
И чтобы сразу проверяющих впечатлить, мы одну штуку проделывали.
Прибывает какой-нибудь полковник штабной, и наш старшина первым делом ведет его в лес на полянку, где мы практически жили всепогодно.
Сидим мы на полянке. Кто карты чертит, кто оружие чистит. Входит старшина с проверяющим:
— Смирно!
Мы вскакиваем. Только проверяющий рот открывать начинает, чтоб нам начать нотацию какую-нибудь читать, как рядовой Ващенкин — был у нас такой специалист по холодному оружию — палец к губам:
— Тихо…
Проверяющий от неожиданности замирает, а Ващенкин в его сторону нож десантный со всего маху швыряет:
— Ха…
Проверяющий пугается, нож-то всего в метре от него летит:
— Да вы что тут себе…
А Ващенкин спокойно идет мимо него и достает из кустов зайца, ножом сраженного.
Проверяющий тоже сражен:
— Как так?
Наш старшина рапортует:
— На звук, как и полагается разведчику.
Проверяющий про нотацию, конечно, уже забыл:
— Как зовут молодца?
Старшина докладывает:
— Рядовой Ващенкин. Самый молодой из разведчиков. Еще только азы нашего дела освоил.
Проверяющий головой качает:
— Ну, если у вас самые неопытные такие…
Старшина ему:
— А опытные у нас с завязанными глазами из автомата попадают в коробок спичек на голове. Хотите проверить, вот тут под деревом встаньте…
Ясно, проверяющий машет рукой:
— Верю, верю…
И ставит нашему отряду отличную оценку. А старшина потом наряд Ващенкину:
— Ты что делаешь! От этого зайца уже воняет. Протух давно…
Ващенкин оправдываться:
— Да откуда ж я вам столько зайцев наготовлю. В неделю по три проверки. И этот еще на несколько раз сгодится. Я его одеколоном попрыскаю, чтоб не вонял…