Чандрагупта

увидел, что все его ученики собрались на поляне, что Чандрагупта стоит в центре, тут же что-то сложено в кучу.

Рядом он разглядел группу связанных пленников греков. Все юноши возбужденно шумели. Чанакья решил

спрятаться за деревьями и послушать немного, о чем они говорят. И он услышал:

— Чандрагупта! — говорил один из учеников. — Будь здесь сегодня учитель, он похвалил бы тебя…

— Почему “тебя”, Вираврата? Скажи “нас”. У меня заслуги не больше, чем у всех остальных. И хватит

об этом. А вот что мы станем делать с таким богатством? Я предлагаю оставить все как есть, а когда вернется

наш учитель, сложить как дар к его ногам. Вы согласны со мной?

— Согласны, согласны!

— Конечно, Чандрагупта! О чем ты спрашиваешь?

Чанакья не мог больше оставаться в укрытии. Он шагнул из тени деревьев на свет, к своим ученикам:

— Дети мои! Долгой вам жизни! Я несказанно счастлив узнать о вашей любви и преданности.

Он вышел на поляну, и блеск золота ослепил его — груда сокровищ у ног Чандрагупты сияла и

переливалась.

Не нужно и рассказывать, с каким восторгом встретили юноши своего учителя, о котором только что

вспоминали. Когда первый пыл встречи немного улегся и все выразили любовь и почтение наставнику, кто-то

принес для него шкуру антилопы, и один из учеников. Вираврата, начал рассказ:

— Сегодня Чандрагупта повел нас против греков. Это был отряд в пятьсот или шестьсот человек. И

Чандрагупта обратил их в бегство. Многие были убиты, других мы взяли в плен…

— Учитель, — вмешался другой юноша, — они напали на соседнего раджу, грабили бедняков. Они

отняли сокровища у раджи и везли их своему царю Селевку Никатору. А Чандрагупта…

— Учитель, — перебил Чандрагупта, — почему он говорит обо мне одном? Мы все вместе одержали

сегодня победу. И все богатства, добытые нами, мы отдаем вам в дар, а этих пленников считайте своими рабами.

Ваш приход сегодня — нежданная милость для нас. Примите же наше подношение и благословите нас.

И тут все ученики разом закричали:

— Пусть здравствует учитель!

— Да здравствует благородный Чанакья!

Слоим любви наполнили глаза брахмана, судорога перехватила горло. Не в силах вымолвить ни слова, он

привлек к себе Чандрагупту, Вираврату и других учеников и, немного справившись с волнением, сказал только:

— Дети мои, вы не ведаете, какое благое вы совершили дело, добыв это богатство.

Больше он не сказал ни слова.

Спустя несколько дней Чанакья собрал всех учеников и объявил, что вновь покидает на время свою

обитель. За себя он оставит Вираврату и, пообещав присылать письма с наказами, отбыл в обратный путь — в

Паталипутру. С ним отправился и Чандрагупта, снаряженный, как подобает сыну царского рода, с

приличествующей его достоинству свитой из юных воинов.

Гла в а XII

БЕССОННАЯ НОЧЬ

Итак, Чанакья вернулся в Палипутру уже не один, а с царевичем. На этот раз ему не нужно было

заботиться о пристанище. Он отправился прямо во дворец Мурадеви. Представив ее взору Чандрагупту, он

сказал:

— Госпожа, твой брат Прадьюмнадев и твоя мать Майядеви посылают тебе привет и благословение. Еще

они просят сказать, что очень горюют, ибо не могут прийти сюда по твоему зову. Но зато они послали к тебе

того, кто им дороже жизни — твоего племянника. Они отправили его в путь по твоему слову и просят приютить

и согреть заботой. Мальчик впервые будет жить так далеко от дома, и ему особенно нужны участие и ласка. Чем

меньше напоминать ему о доме, тем скорее он привыкнет к новому месту. Постарайся поэтому не тревожить его

лишними расспросами. А все, что хотели бы рассказать тебе брат и мать, они сказали в этом послании. — И

Чанакья протянул Мурадеви заранее приготовленное письмо.

С первого взгляда, как только Мурадеви увидела Чандрагупту, в глазах ее мелькнуло изумление, но вслух

она ничего не сказала. Молча выслушала Чанакью, молча прочла письмо и только тогда произнесла:

— Благородный Чанакья, я счастлива видеть у себя этого юношу. Теперь я должна показать его радже.

Прошу вас пойти вместе с нами.

Услышав такое неожиданное приглашение, брахман нахмурился, но тотчас согнал морщины со лба,

ласково улыбнулся и сказал:

— Госпожа, зачем мне, у кого нет никаких желаний, являться к радже? Лучше позволь мне теперь же

уйти. Пока Чандрагупта будет здесь, я останусь в Паталипутре. Прадьюмнадев и Майядеви приказали мне

вернуться только вместе с ним. А сейчас я пойду к себе.

— К себе? Где же вы хотите остановиться? Если вам еще нужно искать пристанище, так не затрудняйте

себя. Разве не будет вам удобно и покойно в нашем святилище? Мне кажется, это достаточно чистое место для

благочестивого брахмана. И было бы хорошо, чтобы вы были рядом, пока мы не познакомимся как следует с

моим племянником. А где же вы собираетесь найти приют в городе?

— Госпожа, — растроганным тоном произнес брахман, — я очень благодарил тебе за твою заботу, но я не

могу здесь остаться. Недалеко от Паталипутры, на берегу Ганги, у меня есть небольшая обитель. Там ждут меня

мои ученики, они пришли сюда заранее и приготовили все к моему приходу. Госпожа, я бедный, чуждый

соблазнов брахман, и для меня нет счастья в том, чтобы жить в царском дворце. Я остаюсь в Паталипутре,

Прадьюмнадев просил меня не покидать Чандрагупту. По этой причине, а также потому, что я люблю юношу —

ведь он с детства был поручен мне, — не пройдет и двух дней, как я захочу его видеть и явлюсь сюда. А

познакомиться вам будет нетрудно, я уверен, ты откроешь в нем, к своей радости, много достоинств.