Чандрагупта

тотчас же отсылать его от меня. Завтра царевич Сумалья, как всегда, придет припасть к вашим стопам, и они

встретятся здесь.

“Как равные”, — прибавила она про себя.

Раджа слушал Мурадеви и не отводил глаз от лица Чандрагупты. Что-то неотступно привлекало его

внимание в этом красивом лице. Раджа глядел на Чандрагупту и удивлялся, отчего в душе его поднимается

такое нежное, любовное чувство к этому незнакомому юноше. И вдруг ему показалось, что он нашел причину:

он открыл поразительное сходство в чертах его лица с чертами Мурадеви. Да, да, те же линии, тот же овал лица,

разрез глаз, размах бровей.

— Что это? Чандрагупта, негодник, ты не успел явиться к нам, а уж занялся воровством? — шутливо вос-

кликнул раджа. — Э, так не годится! В моем доме не место воришкам, — и он подмигнул Чандрагупте, давая

понять, что шутит.

Мурадеви по тону, по голосу раджи догадалась, что он грозит не всерьез, но прикинулась испуганной и

удивленно посмотрела на Чандрагупту:

— Чандрагупта? Что такого ты сделал, мальчик? Украл? Нет, нет, махараджа, это невозможно.

Но Дханананд упорствовал:

— Да, да. Украл! Он украл то, что принадлежит только мне. Но каков смельчак! Он не побоялся открыто

явиться с краденым ко мне. Он заслужил примерное наказание, и только потому, что он твой племянник, я

прощаю его. Бог с тобой, Чандрагупта!

— О нет, махараджа, — с наигранным ужасом произнесла Мурадеви, — если он что-то взял у вас, он

сейчас сложит это к вашим стопам.

— Глупышка! — рассмеялся Дханананд и обнял жену. Погляди-ка в зеркало. А потом взгляни на него.

Разве не украл он то, что принадлежит только мне — вот эти черты? Разве не похитил он эту дивную красоту? А

кто, как не я, ее безраздельный властелин? Какие еще нужны доказательства преступлении? Ну что, грабитель?

Сознаешься в своей вине? — И раджа милостиво улыбнулся Чандрагупте.

Мурадеви рассмеялась с облегчением и, глубоко вздохнув, пожаловалась:

— Ох, как я напугалась! Я думала, вы в самом деле… Все во мне оборвалось. Я знала, что сын моего

брата никогда бы не смог…

— Но разве я сказал неправду? Взгляни на него. Он вылитая ты, только в обличье мальчика. Я хорошо

помню тебя, такой ты впервые вступила в мой дворец. Тебе было столько же лет, сколько теперь ему И все то

же: черты лица, взгляд…

— Только пусть судьба его не будет похожа на мою. Да минуют его несчастья!

— А разве ты не счастлива теперь? — ласково спросил раджа.

— Сын арьев, если вы не разгневаетесь, я скажу: в вашей ласковой улыбке — ответ на ваш вопрос.

Окончилось первое свидание Чандрагупты с раджей Дхананандом. Мурадеви была удовлетворена. Все

прошло так, как ей хотелось. С согласия раджи она устроила юношу в своем дворце, позаботилась о том, чтобы

ему было уютно и покойно, как дома. Совершила ради него жертвоприношение, чтобы отвести дурной глаз.

Строго-настрого приказала ни от кого, кроме нее, не принимать еды и питья. Чандрагупта не понимал ее

опасений, но Чанакья наказал своему ученику во всем подчиняться Мурадеви, поэтому он не стал ни о чем

расспрашивать, а просто пообещал, что будет поступать, как она захочет.

Вот так и обосновался Чандрагупта в стране Нандов, в самой Паталипутре, и больше того — во дворце

любимой жены раджи.

Прошло несколько дней. Как обычно, Мурадеви сидела подле раджи, когда пришла одна из ее служанок и

сказала:

— Госпожа, пришла посланница от махарани1 Сунанды с письмом к махарадже и подношением. Мы

хотели взять их у нее, но она говорит, что ей приказано отдать все прямо в руки радже, иначе она вернется

назад, Она у входа. Что прикажете ей сказать?

Страшно было взглянуть, как разгневалась Мурадеви.

— Негодная! — обрушилась она на служанку. — Почему же ты сразу не впустила ее? Сколько раз я

говорила тебе: если придут посланцы от других жен, не вздумай им отказывать. В любое время смело вводи их

к радже. Я не желаю никому горя и тем более не хочу быть причиной чужой беды. Разве они не такие же жены

махараджи, как я? Ступай, позови ее, пусть передаст радже то, что ей велено.

— Да зачем приводить ее сюда? — вмешался раджа. — Взять у нее то, что она принесла, и делу конец.

Но Мурадеви снова горячо возразила:

— Нельзя так поступать, махараджа. Ее госпожа повелела ей сложить все к твоим ногам, зачем же

заставлять ее нарушать приказ? Ступай, — повторила она служанке, — скажи, пусть войдет. Махараджа ждет

ее.

Служанка ушла и в скором времени вернулась, ведя за собой посланницу махарани. В руках последней

было письмо и золотая корзиночка. Войдя в покои и сложив подношение к ногам раджи, служанка сказала:

— Махараджа, царица Сунанда кланяется своему повелителю. Она просит великого раджу прочесть это

письмо и принять от нее подарок. Мне велено дождаться ответа. Каково будет повеление махараджи?

— Что это еще за послания? — недовольно проговорил Дханананд. — Унеси все назад. Я совсем недавно

был у твоей госпожи, а она уже беспокоит меня письмами. Разве нет у нее других дел? Передай, когда я приду к

ней, тогда и возьму от нее и письмо и подарок. Боже, до чего ревнивы женщины!

— Махараджа, — вмешалась Мурадеви, — зачем обижать понапрасну? Прочтите хотя бы письмо. Когда

не принимают то, что послано с любовью, это такая обида для пославшего, такое горе! Я почтительно прошу

вас: не отвергайте подношения и письма махарани. Хотите я сейчас открою его и прочту вам?

— Милая Мурадеви! Ты как будто совсем лишена ревности. Сочувствовать другим женам? Ведь они все

ненавидят тебя и желают тебе зла, а ты берешь их сторону! Как это объяснить?