Чандрагупта

пути впервые встал Чандрагупта. Юноша был красив, умен, обучен всем наукам и искусствам — в скором

времени Ракшас имел случай убедиться в этом, — но было в нем еще что-то такое, что настораживало

министра. Нет, не к добру явился этот юноша в Паталипутру! Нельзя позволить ему остаться здесь надолго. Но

что же делать? Раджа сейчас не надышится на Мурадеви, и пока это так, разве можно чем-нибудь повредить ее

племяннику? Это вызвало бы гнев и досаду Дханананда. Значит, надо действовать тайно. И прежде всего

необходимо узнать, в самом ли деле этот юноша — сын брата Мурадеви. Придется послать своего человека в

Гималаи, в царство Прадьюмнадева.

Тут же, чтобы не откладывать задуманного, Ракшас кликнул стражника и приказал ему вызвать

Хираньягупту.

— Как прикажете, — отвечал слуга, но остался стоять на месте.

— Что же ты стоишь, не идешь выполнять мой приказ? — недовольно спросил министр.

Слуга почтительно поклонился и доложил:

— Господин министр, явился бхил из Гималаев с письмом от своего раджи. Он просит позволения

положить это письмо к вашим стопам.

“Бхил? — изумился в душе Ракшас. — С письмом от своего раджи? Кто же может быть этот раджа, кроме

Прадьюмнадева? Однако зачем гадать, когда проще узнать. Всего и дела — позвать этого бхила да прочитать

письмо”.

И он сказал стражнику:

— Хорошо, пусть войдет.

Бхил был черен кожей, как уголь, но пыль долгого пути так облепила его тело, что он стал красноватым,

как темная туча в лучах заката. Войдя, он простерся ниц перед министром, потом встал на колени и положил

сверток к его ногам. Сложив молитвенно руки, он обратился к Ракшасу:

— Махараджа, мой господин послал вам это письмо. Раб готов отнести назад ответ.

Пока бхил говорил, Ракшас принял сверток, внимательно оглядел его со всех сторон, потом вскрыл и

обнаружил внутри написанное на бересте письмо. Вот что он прочел:

“Будь благословен! Досточтимому первому министру всевластного и славнородного махараджи

Дханаланда Ракшасу от махараджи гималайских племен Прадьюмнадева почтительная просьба, которая

излагается в этом письме. По просьбе сестры махараджи Прадьюмнадева преславной Мурадеви махараджа

послал своего наследника Чандрагупту пожить некоторое время в Паталипутре, с тем чтобы он мог поучиться

управлению государством. Я, махараджа Прадьюмнадев, тогда же, когда мой сын уходил в Паталипутру,

написал вам письмо, но второпях его забыли взять и оно осталось тут. Поэтому теперь я посылаю к вам своего

быстроногого гонца с новым письмом. Я узнал, что моя сестра Мурадеви снова снискала милость махараджи —

это радует и мать и меня. Мы счастливы узнать, что больше нет сомнений в благородстве ее происхождения, что

для нее кончились тяжелые времена. Чтобы еще больше порадовать ее, мы послали к ней Чандрагупту в

сопровождении благородного и ученого брахмана. Мы послали его и для того, чтобы он повидал разные страны,

чтобы увидел, как такой мудрый и искушенный в политике министр, как вы, управляет своим государством. Мы

знаем, что, пока он живет в Паталипутре, его хранит ваш благосклонный взор, и поэтому не тревожимся о нем.

Мы уверены, что пребывание в Паталипутре будет полезным для юного наследника престола: не у всякого

раджи есть такой первый министр, как у махараджи Дханананда, и не всякому доведется увидеть вас и

поучиться у вас. Благородный Чанакья, с которым мы отправили Чандрагупту, воистину лишен всех мирских

желаний и не станет искать встречи с таким могущественным человеком, как вы, а поэтому он не сможет

представить вам юношу. Оттого посылаю я это письмо. Примите Чандрагупту как своего и не оставьте его

своим попечением. На этом кончаю. Да сопутствует вам благо!”

Ракшас был изумлен удивительным совпадением вещей. Разве мог он ожидать такого письма? Ведь

только за какое-нибудь мгновение до того как он его получил, он думал послать шпиона выяснить точно, кто

такой Чандрагупта, и вдруг… Теперь в этом уже нет надобности. Раз этот запыленный гонец доставил ему пись-

мо самого Прадьюмнадева, можно ли еще сомневаться в юноше? Да ведь и верно, Чандрагупта так

поразительно похож на Мурадеви! Что ж, Прадьюмнадев написал ему так почтительно и скромно, что будет

дурно не ответить ему тем же. Тем более что он как-никак тоже раджа. Нужно проявить внимание к его сыну.

Сомнения, какие были, рассеялись. Значит, нечего больше думать об этом.

И, решив так, Ракшас написал почтительный и смиренный ответ Прадьюмнадеву, отдал его бхилу, велел

покормить гонца и дать ему отдохнуть перед обратной дорогой. Бхил ушел, унося письмо министра.

Вскоре пришел Хираньягупта — самый доверенный из слуг Ракшаса. Он знал все дела министра, всех

наперечет его тайных слуг. Когда Хираньягупта вошел, Ракшас велел ему плотно закрыть дверь и только тогда

начал:

— То дело, ради которого я за тобой посылал, уже кончено, так что об этом нечего говорить. Но расскажи

мне, что ты предпринял относительно Вриндамалы.

— Господин, — отвечал Хираньягупта, — я сам повидался с ней и сказал, что министр хотел бы с ней

поговорить. Она как будто испугалась сначала, но я сказал, что бояться нечего, что речь идет о благе ее

собственном и ее госпожи. Так что она согласилась прийти сегодня.

Ракшас нахмурился, слушая рассказ слуги. Он недовольно покачал головой.

— Ах, Хираньягупта, ты столько лет при мне и не понимаешь простых вещей. Почему, глупец, ты не

сделал так, как я велел — не передал ей все через свою жену? Разве ты не понимаешь, что если Мурадеви

узнает, что мой слуга говорил о чем-то с ее рабыней, это может ее насторожить и она лишит Вриндамалу своего

доверия? А если это случится, что нам проку в служанке? Однако теперь уже поздно. Если она сегодня придет,