Чайку не желаете?
Шрифт:
– Так-так-так, госпожа Храунт, - неприятно оскалился представитель торговой ассамблеи. – И что же мы тут вынюхиваем?
Дальнейшие свои действия я желаю забыть раз и навсегда. И даже если перед смертью мне предложат покаяться, это воспоминание я захвачу с собой в могилу.
С воплем «Помогите, насилуют!», я прыгнула вперед на опешивших мужчин и, что есть силы, нажала на кнопку пульверизаторе. Мэрсу повезло больше – чадящая папироса послужила фильтром. Второй выронил нож и с воем схватился за лицо. Краем глаза увидела метнувшего в книгу духа. Топот брякающих сапог известил о гвардейцах.
Иногда человека настигает
Не смотря на гнетущую атмосферу несвободы в мягком кресле было удобно. Я залезла на него с ногами, подтянув коленки к груди, потягивая ароматный кофе из маленькой чашечки. Меня и в допросную не повели, дежурный снимал показания, прямо сидя напротив в камере.
– Итак, госпожа Храунт, вы утверждаете, что по ошибке приняли Ховарда Мэрса и Дэймона Нейберга за насильников? – Я кивнула. Дежурный черканул на листе и поднял на меня взгляд: - Но господина Мэрса вы должны были узнать.
С блаженным стоном втянула запах кофе. Сколько я уже не наслаждалась этим напитком…
– Темно было, - с дебильной улыбкой я больше походила на дурочку. А с таких и спросу меньше.
– Хорошо, - дежурный вздохнул. Самописец нервно дернулся. – А что вы делали в столь поздний час у дома Мэрсов?
Захотелось захихикать для полноты образа, но опасно переиграть, поэтому я только невинно похлопала глазами.
– Травки собирать шла.
Дежурный аж оглянулся, будто за его спиной притаился душевный лекарь.
– Серьезно? Ночью?
Я подхватила лежащий на столе артефакт. Сообразительный Хран уже поменял книгу на энциклопедию по травам.
– Да. Видите, я подготовилась. В такое время, конечно, в лес страшновато идти, вот и решила городскую клумбу разорить… А тут эти двое из темноты… Вот я и перепугалась.
– Чем вы, госпожа Храунт, со страху воспользовались? Наш дежурный лекарь промыть глаза несчастным до сих пор не может.
– Вот. – Из кармана появился пульверизатор. Занятно, что при задержании меня не обыскали. Так и доставили укомплектованную зельями. – Жгучий порошок. Концентрация один к десяти.
У дежурного нервно дернулся кадык.
– Это превышение самообороны, госпожа. Если потерпевший напишет жалобу, вам вменят членовредительство.
– Что вы?! – я прижала ладони к щекам. – Никакие члены я не вредила!
– Кхм, - аж поперхнулся он, - ну не буквально же. Это термин такой. Имеется ввиду вы нанесли ущерб члену общества.
Моя задача потянуть время до появления Уатерса или Жоржа, поэтому продолжаем изображать милую не обремененную интеллектом барышню. Да и кофе здесь на зависть хороший.
– А если я попрошу у этих, кхм, расчудесных господ прощения? Неужели они в их сердцах не найдется места для моего искреннего раскаяния? – Могла бы слезу пустила, но пришло ограничиться невинным хлопаньем ресниц.
– Как только их приведут в порядок, так сразу и узнаем, - дежурный суетливо стал перебирать листы.
Лишь бросив настороженный взгляд из-под челки и губами проговорил: - Не надо. Стойте на своем до конца.Вот так новости. То ли сомневается в наличие сердца у Мэрса, то ли в вероятность прощения. Или же вообще не советует разговаривать с представителем.
Мы помолчали. Я в раздумье, а дежурный активно шелестя бумажками. Хран из книги предпочел не высовываться, мало ли какая защита стоит на тюрьме в Управлении. В соседней камере кто-то громко всхрапнул.
– Вы только поглядите, - раздалось от решетки, - неужели сама чайная ведьма к нам пожаловала.
Улыбаясь, словно сорвал джек-пот, Жорж Эдин открыл дверь в мою камеру. А мне вот резко захотелось очутиться где-нибудь подальше от этого скалящегося маньяка.
Глава 14
Дион посмотрел мне в глаза. Вкрадчиво. Проникновенно.
– Послушай, Эльза. Хватит. Хватит заниматься нашей рекламой! Да скоро народ будет в чайную ходить строго по записи! Ты только посмотрит на это! – он совершенно невежливо ткнул пальцем в окно. Мы закрылись как полчаса назад, но люди все еще продолжали торчать у забора в надежде на очередную сенсацию.
Вчера в руки мне попался образчик местной прессы. Я не знаю как эти умельцы пера и злословия умудрились пробраться в тюрьму, но на весь печатный листок гордо была размещен маг-снимок камеры. А в ней мы с Жоржом. С незамутненным радостью лицом следователь тянул ко мне руки. И только чуть дышавший дежурный, притворяющийся обивкой кресла, знал обещанные при этом адские кары, а вовсе не любовные признания. Писаке даже комментировать ничего не нужно было! Народ сделал выводы сам.
– Главное, что это приносит доход. – Хран вынырнул из кассового аппарата. С истинно драконьей сущностью он любил разглядывать монеты. – Может за просмотр ввести отдельную оплату?
Дион аж переменился в лице.
– Слышь, ты, сквалыга бестелесная, это что ты собрался там за деньги демонстрировать?!
Дух окинул оценивающим взглядом меня, потом покосился на хмурого Жоржа, оккупировавшего самый дальний столик, чтобы я как можно реже попадалась ему на глаза, и вздохнул:
– И то, правда. Ничего с рейтингом только для взрослых и не происходит между вами двумя. Никто ж даже не поверит, что вы не любовники.
Я отчетливо услышала скрип следовательских зубов. Все три дня после ареста меня игнорировали. И в чайной Жорж появлялся исключительно, когда я была занята по самые уши. А в Управлении только наорал, не давая и слова вставить в ответ, и пинком отправил домой. Так и не удалось рассказать о подслушанной беседе. Да и о находках духа в доме Мэрса тоже пока молчала.
Но сегодня поговорить я решила четко. Господин Эдин, видимо, пришел к тому же выводу, раз завалился в чайную после закрытия, а теперь сверлит недовольным взглядом Диона и Храна.
Призрачную гусеницу проняло первой. Поковыляв по полу в сторону задней двери, он бросил небрежно через плечо:
– Пошли-ка, друг мой, потренируем будущего победителя в петушиных боях.
Жорж нахмурился. Пальцы, нетерпеливо постукивающие по скатерти, замерли.
– И где это у нас в городе проходят запрещенные подпольные соревнования? – гроза всея преступности аж вперед подался.