Человек с крестом
Шрифт:
Андрей рассказывал Аварии Ильиничне, что один из сыновей Дмитрия, Антиох, стал известным русским сатириком. Андрей показывал ей учебник русской литературы, где целая глава была посвящена Кантемиру.
Она радовалась вместе с Андреем.
«Наш, петровский. Вот здорово-то!»
С петровским парком было связано еще одно воспоминание. Когда она еще была девчонкой, родители взяли ее в город, на базар. Маше надоела сутолока, и она пошла бродить по улицам. Долго ходила, пока не забрела в парк. Ом ее околдовал. Деревья высокие-высокие и высажены в длинные-предлинные ряды по обе стороны дорожки. Сплошные зеленые стены из деревьев. И трава в парке высокая, густая.
Когда
Отец и мать с ног сбились, разыскивая ее по городу, а она спокойно спала в это время в парке до тех пор, пока ее не разбудили звуки духового оркестра. Ее заметил милиционер и доставил в отделение милиции, где уже было известно о ее исчезновении.
Мария Ильинична любил§ этот парк. Достаточно побывать в нем один вечер — и уж Потом на целый месяц при одной лишь мысли о нем сладко кружилась голова, в ушах звучали мелодии то духового оркестра, то баяна вместе с тихой, чуть грустной песней, доносившейся откуда-то с лугов; то вдруг парк наполнялся хрустальными звуками рояля, которые лились и лились из репродуктора, упрятанного где-то в ветвях деревьев. Ей вспомнилась любовь, тайные встречи с Андреем. Воспоминания об этих счастливых днях заставляли бешено колотиться сердце.
Старинный парк будил в ней жизнь и страсть к этой жизни, мечты о личном счастье, на которое она имела право. Но именно эта ее тяга к жизни почему-то всегда напоминала о грехе и оскорбляла память об Андрее.
Мария Ильинична много лет подряд ходила на работу мимо церкви, и все это время в одни и те же часы она слышала колокольный звон. Она замедляла шаги и испуганно думала:
«Вот он, голос бога. Он все видит, все замечает, но молчит… Что я делаю, зачем отдаюсь соблазнам?»
Так вот-и боролись в ней два чувства — к жизни и к богу. Она еще не совсем разобралась в своих переживаниях после того, что произошло в доме Проханова, но где-то в глубине души Мария Ильинична сознавала, что вера ее в бога подорвана. Ведь священник стоит на пути между богом и ею, верующей. Перед священником, созданным ее воображением, она преклонялась и трепетала.
А на поверку оказалось, что этот богом отмеченный человек грязен и подл.
— У жизни свои законы. Мария Ильинична была слаба, чтобы бороться за личное счастье. Именно поэтому ее и несло по жизни, как по широкой реке: она только слабо взмахивала руками, чтоб удержаться на поверхности. Только бы удержаться — и все. Над этой рекой стоял слабый туман; стоило лишь приподняться, пристальней взглянуть, чтоб заметить берега и пристать к одному из них, но у нее не было сил для этого.
…Мария Ильинична, вошла в широкие ворота парка, и ее сразу захватило стремительное веселье. Ее словно куда-то понесло. Мария Ильинична безотчетно улыбалась, походка ее стала легкой, пружинистой. Она слышала возбужденные голоса — сзади к ней приближалась целая ватага молодых людей.
— Сторонись! Ожгу! — весело закричал мужской голос, и кто-то легко взял ее за локти.
Не успела Мария Ильинична оглянуться — ватага была уже впереди. Взгляд ее механически скользнул по аллее и вдруг задержался. Среди гуляющих она заметила того самого высокого человека с острым, тяжелым взглядом, который час тому назад приходил к ней в дом.
Но она тут же потеряла из виду знакомое лицо. Мужчина или скрылся за деревьями, или ей просто показалось, что видела его.
«А может, его и не было?» — подумала Мария Ильинична.
— Чепуха какая-то мерещится! — громко сказала она.
—
Что вы говорите? — обернулся к ней мужчина, гулявший, как и она, в одиночестве.— Нет, нет, ничего, — смешалась Мария Ильинична. — Для себя сказала.
Мужчина улыбнулся.
— Очень жаль. Думал, ко мне относится.
Мужчина прошел и оглянулся. На его лице еще витала легкая тень улыбки. Мария Ильинична встретилась с ним взглядом, но тотчас опустила глаза: ну их всех!..
«В кино сходить, что ли?» — подумала она и тут же пристроилась в небольшую очередь около кассы. Она взяла билет, посмотрела на ряд: пятнадцатый, место восьмое…
Невольно бросилось в глаза, что кассирша почему-то зачеркнула красным карандашом цифры ряда и места, написанные типографским способом, и указала другие; потом, видно, передумала и тем же карандашом проставила снова две прежние цифры: 15 и 8.
— Вот странно! — Мария Ильинична подошла к окошечку.
— Тут какие-то исправления. Меня пропустят?
— Не волнуйтесь, гражданка. Ошиблась я. Контроль уже знает…
Мария Ильинична спрятала билет. До начала сеанса был целый час. Уйма времени, можно обойти весь парк.
«А что? И обойду», — весело подумала Мария Ильинична и ускорила шаг.
Мария Ильинична после войны еще ни разу не была в том конце, где парк спускался к лугу. Места столь волнующие, памятные… Скоро должна взойти луна. Парк при луне просто изумителен. Она помнила такие ночи еще со времен своей юности, когда тайком гуляла здесь с Андреем.
Мария Ильинична вырвалась наконец из шумного людского потока на более тихую аллею и медленно пошла вперед, выбирая малоосвещенные тропки.
Между деревьев она увидела огромный красный шар луны. Зрелище было настолько чарующим, что Мария Ильинична тихо вскрикнула от изумления.
В ту же минуту кто-то резко рванул у нее из рук сумочку. Мария Ильинична охнула, хотела обернуться, но тут же получила сильный, оглушающий удар в затылок. В глазах у нее засверкали искры.
«Что это? Что это?» — теряя сознание, она повалилась лицом в траву.
Глава 10
Мария Ильинична ненавидит
Очнулась Мария Ильинична в больнице. Было тихо. Пахло лекарствами. День будто на волах тащили: он очень был долгим. А потом дни покатились один за другим, а ей не становилось ни хуже, ни лучше.
Однажды к ней пришел человек из милиции. Ей почему-то очень хотелось узнать, в каком он звании, но погоны закрывал халат. На вопросы Мария Ильинична отвечала рассеянно, нехотя, а потом совсем замкнулась.
Человек из милиции ушел, не скрывая досады. Он приходил потом еще несколько раз, но Мария Ильинична все время твердила; она шла по аллее, и ее кто-то ударил сзади по голове…
Нет у нее никаких предположений, она ничего не знает…
Врагов или подозреваемых тоже нет…
И вообще она устала, пусть ее оставят в покое.
Врача, лечившего Марию Ильиничну, тревожила длительная апатия, в которой находилась больная. Она явно что-то скрывала, и это, видимо, влияло на ее состояние.
Выписали Марию Ильиничну в конце пятой недели. За день до выхода из больницы ей объявили: она беременна. Врач предупредил: пусть не вздумает прерывать беременность, для нее это опасно. А если у нее будет ребенок — это сможет исцелить ее от болезни.
Слова доктора ошеломили Марию Ильиничну. Она давно убедила себя в том, что ребенка у нее не будет, хотя ей очень хотелось его. Пусть без мужа — сама воспитает. Но это желание так и осталось неосуществленным. А когда Мария Ильинична потеряла надежду стать матерью, ей вдруг объявили о ребенке,