Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

…В Башне Старка нет изолятора. Пусть Тони и перестраивал её с поправкой на толпу супергероев, но не учел, что понадобится место, где провинившиеся будут нести наказание. В армии, будь они солдатами, Стиву было бы проще, он мог бы посадить обеих в изолятор на несколько дней. Но это не армия, а они – не солдаты.

– Что-то мне это очень напоминает, - задумчиво говорит Брюс. Наташа настороженно смотрит на него. Когда-то, она точно так же подралась с Ал, только крови было меньше, та больше защищалась, чем пыталась причинить вред.

Барбара отчитывается о произошедшем сразу, как Стив приглашает её на разговор, даже демонстрирует след от укуса. Алиса молча сидит напротив и смотрит на своего командира. Она уверена, что Барбара уже все сказала, что её слова ничего не решат. В этот момент она настолько не верит никому и не хочет никого видеть, что уходит в свою комнату. Она не понимает себя, не понимает, почему не смогла сдержаться, это было похоже на адреналиновый угар, который оставил после себя чувство неудовлетворенности. Чтобы отвлечься, Алиса включает проекции фотографий из квартиры Бетти и просматривает их, пусть и понимает, что ничего нового не увидит. Клинт цепляет её за ворот футболки и поднимает с пола, почти бросает в кресло. Он тоже ничего не говорит, но и не нужно, она видит его разочарование. Она знает, что проиграла. Они переглядываются так несколько минут, а потом мужчина уходит, оставляя её одну. Кажется, её кошмар оказался реальностью, Ал щиплет себя за руку, в надежде проснуться, но этого не происходит. Она не ощущает ничего.

Она чудовище, она не может себя контролировать, сегодня она напала на Барбару, а завтра на кого-нибудь еще. Звериная натура, которую она старалась контролировать, раздвоение личности, шизофрения, переданная от матери с её Фениксом, пожирающим все вокруг, взяли над ней верх. Больных бешенством животных отстреливают, Алисе пора сделать то же самое, не дожидаясь помощи. Девушка взвешивает в руке пистолет, потом кладет на место. Не здесь, не в доме, который приютил её, не при людях, которые её любили, и которых любила она. Хватит с них. И хватит с Мэри, никакой психотерапевт и психиатрическая клиника ей не помогут.

Шутер автоматически одевается, размышляя об этом. Проверяет содержимое карманов. Скользит тенью по Башне к выходу. Ей нужно кое-что проверить, а дальше она будет решать свою проблему. Все эти метания, попытки что-то сделать, попытки жить не привели ни к чему хорошему. Алисы нет, и не было, кончилась, если вообще была.

Уже скоро, и эта надежда на скорый финал будто воодушевляет. Она уже приняла решение. В этот дом ей хода нет.

========== Глава 27. ==========

Когда за спиной ничего не остается – идти гораздо легче. Прохожие с подозрением смотрят на расцарапанную щеку, но Ал не обращает внимания. Несколько раз ей предлагают помощь, но она отмахивается и продолжает идти. Погоды в Нью-Йорке нынче стоят такие, что хочется забиться в холодильник и просидеть там, стуча зубами, до тех пор, пока не сойдет на нет очередная heat wave – волна жара, плавящая асфальт и угрожающая существованию всех белковых форм жизни. “Больше пейте, носите удобную обувь, избегайте пребывания под прямыми лучами солнца”, - советуют телеведущие из своих уютных кондиционированных телестудий. “Бросайте работу, поезжайте на пляж или переходите на ночной образ жизни”, - советуют всем телеведущие, потому что при температуре воздуха +38, а асфальта +50 любая обувь моментально превращается в неудобную.

Алисе впервые не холодно и не жарко, она разминает затекшую шею и в последний, как ей кажется, раз, смотрит на счастливый и буйный Нью-Йорк. Было бы проще взять мотоцикл, чтобы добраться до нужного места, но плотная куртка и шлем неприятной тяжестью давили бы на плечи. Ей хватает своего гнета в мыслях, хочется легкости хотя бы в теле.

– Алиса? Алиса, ведь верно? – окликают её со спины.

Ал оборачивается и видит улыбающегося молодого человека, спешащего в её сторону. Может, и не к ней, мало ли в мире Алис, это не самое редкое имя в мире, хотя…

– Это точно судьба, моя русалка! – парень останавливается перед ней и широко улыбается. Потертые джинсы и рубашка с длинными рукавами. Парень с берега, вспоминает она. Браян. – Вы не боитесь быть так далеко от берега? Или моя грешная душа так вас заинтересовала?
– он буквально оглушает своим энтузиазмом и познаниями в русалочьей мифологии. – Не разбивайте мне сердце, Алиса, скажите, что помните меня.

– Я помню вас, Мистер я-бросаю-камушки-в-воду-лучше-тебя, - язвит она, рассерженная, что кто-то прервал её процесс планирования. Девушка разворачивается и продолжает путь. Браян понимает это по-своему, поэтому идет за ней.

– Неужели вы обиделись на тот случай? – он подстраивается к быстрым шагам. Ал молчит, и он перескакивает на другую тему: - У тебя кровь на щеке, что-то случилось?

– Подралась, - она отвечает быстрее, чем понимает что делает. Говорит с незнакомым человеком. Идет с ним по улице. Но это уже не важно, сегодня последний день её жизни, рассвет она не должна увидеть.

Собеседник что-то неопределенно ворчит. Они молчат и идут дальше. В какой-то момент Браян исчезает, и Ал хочет вздохнуть от облегчения, но перед ней появляется рожок с мороженым.

– Жарко же, - пожимает плечами Браян. – И я хотел бы извиниться за ту нашу встречу.

Хочется выбросить рожок в ближайшую урну, отговориться, что не нравится мороженое. Но Браян смотрит умоляюще, и Ал приходится взять сладость. Какая разница, если она не почувствует вкуса.

– А куда ты идешь? – парень хрустит рожком.

– Гуляю, - отзывается она, без энтузиазма поглощая склизкую субстанцию, которую неосмотрительно назвали мороженым и выставили на продажу. Даже невооруженному взгляду заметны кристаллики льда и неравномерная консистенция.

– Прогулки это хорошо, полезно для здоровья и все такое, - весело отозвался Браян, и у Шутер заныли все зубы разом.

Ей хочется, чтобы сейчас кто-нибудь столкнул Браяна с её пути, чтобы Доктор Дум или кто-нибудь еще вновь обрушил на Нью-Йорк свою немилость. Чтобы небо разверзлось, обрушивая на них потоки воды, или, на крайний случай – очередное инопланетное вторжение. Но ни один прохожий не стремился внезапно сойти с ума, автомобили ехали строго параллельно тротуару, небо было чистым и светлым, а все злодеи спокойно лежали под солнышком в шезлонгах. Внутри закипала злость, пока не такая сильная и яркая, как та, что подтолкнула её к Барбаре, но вполне ощутимая.

Парень, что вышагивал рядом с ней, болтал – именно, что болтал, - о разной чепухе, словно считал себя центром Вселенной, драгоценным подарком, увидев который Ал должна немедленно упасть на колени и благодарить за милость быть одаренной. Нет, падать на колени она хотела бы только перед одним человеком, но это уже не важно, потому что у него теперь есть другая. Девушка скрипнула зубами. К началу нового дня она наконец-то получит своё освобождение.

Через час Браян понимает, что говорит в пустоту, и молча идет рядом. И Алиса наслаждается тишиной, позволяя своим темным мыслям блуждать в голове. Рожок с противным мороженым она выбрасывает, едва спутник отвлекается.

– Тебе не кажется, что было бы лучше сесть на автобус?

– Что? – девушка останавливается и удивленно смотрит на него. Парень устал, это видно по подрагивающим коленям и некоторым признакам на лице. Сама она усталости не ощущает, она все же больше привычна к длительным марш-броскам и просто длительным переходам. Френ гонял её по двадцать километров ежедневно, пока она не выучила местность. От вражеских отрядов порой приходилось уходить безумными петлями.

– Автобус. Или метро, - повторил он. – Такси? – с сомнением прозвучал вопрос.