Через двадцать лет

– Не приписывай мне все семейные заслуги, мы с сестрёнкой их справедливо делим пополам, - возразил мужчина и неожиданно весь подобрался, - а вот, кстати, и она, сейчас познакомитесь. Или вы давно знакомы?

Он указал вперёд, в сторону дороги – неподалёку от автомобиля стояла старая телефонная будка, плохо освещённая, но, видимо, работающая. От неё упругой уверенной походкой шёл другой тёмный силуэт – в такой же, как у Брэдли, одежде. Вот, открыв дверцу машины, таинственный некто сел рядом с водителем, шумно, но не без изящества. Вот дверца снова хлопнула, и человек обернулся назад, почти сворачиваясь калачиком.

– О, уже пришла в себя? Ну здравствуй, подруга.

Рассеяв темноту салона, вспыхнул тусклый свет над приборной панелью, и Эрика поняла, что потрясения только-только начинаются. С пассажирского места, улыбаясь, на неё смотрела… Мелли Гамильтон.

* * *

– Похищена? То есть, как – похищена?!

Страх, разрастаясь, засел глубоко в сердце. Оба друга, будто по команде, вскочили с дивана, услышав пересказ телефонного разговора. Вернулась потревоженная их интонациями Николь. Алекс, тщательно контролируя эмоции и не выпуская сотовый из рук, объяснил, что произошло, и где и во сколько ему надлежит быть, ради спасения дочери.

– Не знаю, действует Исси наугад или нет – надеюсь, ею руководит отчаяние, и она не в курсе, кем мы с Эрикой приходимся друг другу. В противном случае…

– Поверь, старина, одно женское отчаяние уже помогает наломать дров, а она ещё и заодно с таинственным братом, что всё усложняет. С другой стороны, имеется час в запасе, - Абрахам, подумав, достал свой телефон и начал набирать номер.

Сигнал. Пауза. Сигнал. Страх цвёл под резкими и беспокойными нажатиями клавиш.

– Что ты делаешь?

– Звоню детективу Тейлор.

– Эйб, ты не можешь…

– Могу и буду, - железным тоном оборвал актёр, - Алекс, ты отдаёшь себе отчёт в том, что это ловушка? Тебя не ждут с чемоданом баксов и вряд ли, предложив подписать дарственную на театр, собираются затем отпустить. Прости, если я, как человек со связями, немного покомандую – игры только что закончились.

– Я поеду с ним, - вмешался Дэн, но два голоса моментально возразили.

– Нет, - Эйб одарил его взглядом, чрезвычайно весомым и серьёзным, - именно ты – останься. Сейчас я отвезу Николь домой, а ты поедешь ко мне.

– С какой стати? – заспорил молодой человек, но Абрахам, поднеся телефон к уху, уже отошёл в сторону, готовый просить Бронвин о помощи.

– Он прав, - Алекс, хмурясь, ответил за друга, - разрушенный Истхиллский мост – слишком однозначное и не случайное место. Без профессионалов я не обойдусь, так что пора собираться.

Печально улыбнувшись, он потёр переносицу и посмотрел на актрису, всё так же стоящую в дверях.

– Кажется, за домом следили, с раннего вечера. Или за всеми нами, с нашим легкомыслием. Извини, Николь, я не думал, собирая здесь друзей, что ночь премьеры так закончится. Мне жаль…

Девушка, обняв себя за плечи, тоже улыбнулась.

– Не надо, Алекс, не сейчас. Просто верните её, ладно? Верните – и сами вернитесь. Пожалуйста…

– Верну, - спокойно сказал он, неизвестно кого убеждая. Николь, шмыгнув носом, посмотрела на объяснявшегося по телефону Эйба, а затем направилась на второй этаж, за кое-как собранными вещами. В попытке скрыть волнение и страх она ориентировалась на самого хладнокровного в компании – своего сюжетного «отца».

Дэн, проводив её взглядом, повернулся к другу – такой же отчаянный, как и восемь лет назад, в первую встречу.

– Я не хочу, чтобы с Эрикой или с тобой что-нибудь случилось… Может, мы всё-таки поедем вместе?

– Нет, - Алекс, подойдя ближе, положил обе руки ему на плечи, - во-первых, я должен ехать один. А во-вторых, - указал он на гипс, - ты официально ещё числишься покалеченным. И я не буду вновь рисковать тобой…

Шаги на втором этаже затихли. Женский голос в телефоне Эйба сменил мужской – события продолжали развиваться, пока страх ощутимой волной пропитывал гостиную. Дэн поискал достойные аргументы, но тех не было.

– Скверная ночь, прости, - наконец, шепнул он, опустив голову.

– Скверная, - тут же согласился Алекс, - и дурацкая. Но я сделаю так, как сказала Николь, слышишь? Я. Верну. Её. Если всё должно решиться сегодня, всё решится хорошо.

* * *

Наверное, это было самой невозможной вещью, из любых невозможных. Повторно щёлкнула дверная блокировка. Свет продолжал гореть.

– Не ожидала, правда? – участливо спросила Мелли, высвобождая косу из-под шапочки.
– Понимаю, вышло спонтанно: пришлось за тобой следить, караулить, ездить по городу и стеречь за углом… Зря ты из такси выскочила, ну да ладно. Оу, надеюсь, мой брат уже извинился за резкое поведение? Верю-верю, Эд, не начинай… А что там случилось, кстати, в Стрейт рут? Поссорилась с любовником?

– Что? – не успев толком усвоить наличие соседки и приятельницы в злополучном автомобиле, девушка споткнулась о быстрый монолог и финальный вопрос.
– С каким ещё любовником?

Мелли фыркнула.

– Да ладно тебе, Эрика. Ты, конечно, хорошая девчонка и здорово готовишь, но прозаик из тебя средненький. Если честно, твоя дурацкая пьеса мне никогда особо не нравилась – хотя первый финал, где лорд Батлер позорно умирает, красив и символичен… И не говори, что Алекс Гаррет не подкатывал к тебе, ставя всю эту ерунду.

– Подкатывал? Мелс, какое ты…, - Эрика едва не захлебнулась возмущением от намёка, но потом сообразила, что ей же лучше. Любовник, значит? Некий неопознанный инстинкт затревожил подсознание, шепча, что правду нельзя выдавать ни в коем случае. Не здесь. Изначальный вопрос, мгновение спустя, переменился, - какое ты отношение имеешь к Алексу?

Брэдли, ухмыльнувшись, взялся за руль и медленно поехал вперёд. Обстановка напоминала жуткий первозданный кошмар, из тех, что снятся под утро и держат в тисках до последнего. Из тех, от которых остаётся боль в груди, привкус металла во рту и пара седых волос в шевелюре.