Через двадцать лет

– Мне приехать? То есть, я всё равно приеду, но…

– Вот именно, «но», - выделила предлог Анжела, - во-первых, меня уже одевают, и ты не успеешь. Во-вторых, здесь две бригады в операционных, и они справятся. А в-третьих…

Пауза.

– Дорис, внимательнее, пожалуйста. В-третьих, мы со всем разберёмся после, но я хочу, чтобы с сыном ты поговорил сам – он и его друг приехали с полицией, - связь в телефоне наполнилась шумом, а затем проступило вполне ясное и чёткое, - не взирая на контекст, Лео, или благодаря нему, это – твой шанс.

И сразу – короткие гудки.

Тогда-то Леонард испугался по-настоящему. Чёрный Форд, взятый супругой, находился в госпитале, на служебной стоянке – пришлось воспользоваться такси, долго обдумывая собственное поведение. «Я хочу, чтобы с сыном ты поговорил сам…» А нельзя было дать задание полегче? Автомобиль, как нарочно, не торопился, и мужчина не знал, хорошо это или плохо. В четвёртом блоке он сейчас не нужен – не его профиль, и, к счастью, не его случай, а то Анжела реагировала бы иначе. Но… Эрика и Алекс? Что же произошло? И о чём теперь говорить? Каждый разговор с Дэниелом неизменно обретал характер конфликта – вот уже восемь лет. Восемь… Странная цифра, маленькая и неудобная. Созерцая молчавший телефон в ожидании подвохов, Леонард от души желал, чтобы дорога до Сент-Мэри стала в два раза длиннее.

Но она не могла петлять вечно. Напомнив себе разобраться с деталями позже и избегая приветствий, мужчина взбежал по ступенькам, прошёл ярко освещённые коридоры. Вечно безупречный, сегодня он привлёк внимание не столько внеплановым появлением, сколько неформальным внешним видом: конечно, джинсы и старый свитер – это не традиционный деловой костюм. А вот Дэн, обнаруженный на третьем этаже, был при полном параде – и он, и его друг, знаменитый Эйб Дженнингс. Оба эмоционально говорили по телефонам, и не ко времени всплыла мысль, что вчера в театре Гордона стартовал проигнорированный спектакль.

– Папа? – визит был явной неожиданностью для сына. Пообещав перезвонить, он нажал «отбой» и испуганно уставился на отца.
– Как там? Ну говори же, как? Всё до того серьёзно, что потребовалось твоё вмешательство?

Усталый и испереживавшийся, Дэниел снова казался старше, чем есть. Абрахам, замерев в нескольких шагах, тоже оторвался от телефона.

– Доктор Спаркс?

– Мистер Дженнингс, - официально кивнул Леонард и прочистил горло, - вмешательство здесь ни при чём. Операции пока идут, но я там точно не нужен, - и прежде, чем облегчение отразилось на лицах перед ним, обратился к сыну, - мы можем поговорить наедине?

– А? Конечно, идём, - не поняв толком, стоит ли удивиться или повторно испугаться, тот на секунду обернулся к Эйбу, - сообщите Деборе, ладно?

– Уже в процессе, - актёр снова занялся набором номера.

Леонард почувствовал, как недавние шаблоны фраз теряются. Старший и младший Спарксы медленно двинулись вглубь коридора, ведущего к лестнице. Неизменная суета и возня в Сент-Мэри впервые действовали на нервы.

– Рука не болит? Не беспокоит?

«О, великолепно начал, гений!»

Дэниел пожал плечами.

– Пару раз на погоду реагировала, а так нормально, спасибо. Гипс на днях снимут.

Кивок. Пауза. Ещё пять шагов.

– Что произошло с ними? Анжела сказала, было нападение…

– Это долгая история. Правда, долгая. Алексу несколько лет назад угрожали и… У тебя случайно нет сигарет?

Восемь шагов. Леонард похлопал себя по пустым карманам куртки.

– Нет, к сожалению. Стоп, я думал, ты бросил…

– Бросишь тут, ага, - Дэн с усмешкой направился дальше и покосился на отца, - с тобой всё в порядке? Ты сегодня странный.

«Лучше сказать – вменяемый. И тоже невыспавшийся», - поправил мысленно Леонард, но комментарий не озвучил, ибо сын снова заговорил. Быстро, перескакивая с одного на другое, оглядываясь на людей вокруг, словно те отбирали уверенность, он говорил о театре и письмах, о своей девушке, оказавшейся дочерью Александра. О похищении, о вмешательстве знакомого детектива. О Сэме Гордоне и его племяннице… Доктор Спаркс дорого бы дал, чтобы нагромождённые факты выстроились в более логичную цепочку, но ради неё, кажется, стоило прожить последние годы заново. Эрика – дочь Алекса Гаррета? Так, ладно, потом… Но его дочь?! А тот несчастный случай, выходит… Нет пора взять себя в руки! И пора смягчиться.

– С ними всё будет хорошо, слышишь? Всё. Будет. Хорошо, – включая медика, сказал Леонард. Оба дошли до окна в конце коридора; за стеклянными дверями слева находились уже служебные помещения.

– Естественно, будет, - ровным голосом отозвался младший Спаркс, глядя перед собой, - со злодеями, выносившими Алексу мозги, покончено, теперь надо немного подождать. И повисеть на телефоне.

Пауза. Разговор завершался, не начавшись.

– Пап, ты точно в порядке?

– Хм? Да-да, вполне… Вполне.

– Спасибо, что выслушал. Ну, я пойду, а то неловко на Эйба все звонки перекладывать – куча знакомых и… сам понимаешь, сюда пресса нагрянет, - ещё более растерянный, чем вначале, Дэн развернулся, собираясь возвращаться, но тут отцовская рука перехватила сыновнюю.

– Подожди, я…, - слова Анжелы опять зазвучали в голове, Леонард повторно прочистил непослушное горло и ощутил дрожь в удержанных пальцах.
– Я должен кое-что сказать…

«Да прекрати уже быть таким болваном!»

Они стояли рядом, догадываясь, к чему всё идёт, но не зная, как подступиться к этому. Восемь неудобных лет слились в глобальную недосказанность, за которой прошли годы не жизни, а существования. Доктор Спаркс не мог отменить их, но зато имел шанс повлиять на будущее. Шагнув к сыну, мужчина осторожно и неуверенно обнял его, анализируя импульсы реакции и выскребая на душе остатки храбрости.

– Может, сейчас – не лучший момент, и ты занят даже в мыслях… Может, я сглупил, приехав сюда, но какое там, к чёрту, «в порядке»? – собственные руки тоже дрогнули, обнимая худые напряжённые плечи Дэна.
– Я хочу извиниться перед тобой, давно хотел. И мне давноследовало и…

Почему же слов не достаёт?

– …я не знаю, как правильнее сказать. Позволь мне выговориться, ладно?

Щекой он уловил смутное движение. Кажется, кивок.