Чёрная Дочь

Дина Восемь посмотрела на охотников на демонов. — Нам нужно отдохнуть и подготовиться к новым сражениям. Ксаар’Тул вернется. И мы должны быть готовы к его возвращению.

Тьма, клубясь, словно живая, отступила, пропуская к трону тяжело дышащую фигуру. Броня Громмада, обычно безупречная и зловещая, была искорежена и обагрена кровью. Руны, начертанные на доспехах, меркли, словно угасающие звезды. Демон-воин, правая рука Ксаар’Тула, предстал перед своим повелителем не в ореоле победы, а в облике сокрушенного воина.

— Господин, — прохрипел Громмад, опускаясь на одно колено. Его голос, обычно громоподобный, сейчас звучал приглушенно и устало. — Я приношу печальные вести.

Ксаар’Тул, восседавший на своем троне из костей, окинул взглядом своего верного слугу.

— Что случилось, Громмад? — спросил он. — Почему ты предстаешь передо мной в таком виде? Где моя победа?

— Победы не будет, господин, — ответил Громмад, с трудом поднимая голову. — По крайней мере, не сейчас. Охотники на демонов оказались сильнее, чем мы предполагали. Они не только отбили нашу атаку, но и закрыли все порталы. Мы потеряли связь с другими измерениями.

Ксаар’Тул нахмурился. Его щупальца задергались в гневе.

— Это невозможно, — прорычал он. — Кто мог остановить нашу армию? Кто посмел предать меня?

— Предательства не было, господин, — ответил Громмад. — Просто на стороне охотников оказались… две черные дочери.

Ксаар’Тул издал презрительный смешок.

— Черные дочери? — прорычал он. — Ты бредишь, Громмад. Я чувствую только одну черную дочь — Айсен. Она — ключ к моей победе. Она — та, кто откроет мне врата в другие миры.

— Вы ошибаетесь, господин, — ответил Громмад, его голос звучал умоляюще. — Я видел их своими глазами. Одна — Айсен, да, но вторая… это чер… черный наследник. Эльф, который закрыл порталы. Он обладает той же силой, что и черные дочери.

Ксаар’Тул нахмурился еще сильнее. Его щупальца начали извиваться с неимоверной скоростью.

— Эльф? — прорычал он. — Ты хочешь сказать, что Айрен родила еще одного ребенка? Это невозможно. Я бы почувствовал это. Я контролирую ее род. Я знаю все, что происходит в ее семье.

— Я знаю, что это звучит невероятно, господин, — ответил Громмад. — Но я видел его своими глазами. Он обладает силой, равной силе черных дочерей. Он — наш враг. Он чудин!

— Ты лжешь, Громмад, — прорычал Ксаар’Тул. — Ты пытаешься меня обмануть. Ты хочешь посеять во мне сомнения. Чудины наши союзники.

— Нет, господин, — ответил Громмад. — Я лишь хочу предостеречь вас. Я вижу, что вы ослеплены своей жаждой власти. Вы не видите того, что происходит вокруг вас.

Громмад собрал последние силы и посмотрел прямо в глаза Ксаар’Тулу.

— Господин, — сказал он. — Я служил вам верой и правдой на протяжении многих лет. Я отдал вам свою жизнь, свою душу. И сейчас, как ваш верный слуга, я прошу вас — уходите. Оставьте этот мир. Вы не сможете его завоевать. На стороне охотников силы, о которых вы не подозреваете. Вы проиграете.

Ксаар’Тул молчал. Его щупальца продолжали извиваться, словно змеи, но в его глазах появилось сомнение.

— Ты просишь меня отступить, Громмад? — прорычал он. — Ты хочешь, чтобы я бросил свою затею? Ты хочешь, чтобы я признал свое поражение?

— Я прошу вас сохранить свою жизнь, господин, — ответил Громмад. — Я не хочу видеть, как вы погибаете.

Ксаар’Тул снова помолчал. Его щупальца замерли.

— Ты слишком много на себя берешь, Громмад, — прорычал он. — Ты забываешь, с кем разговариваешь. Я — Ксаар’Тул! Я непобедим! Я не брошу свою затею! Я завоюю этот мир! И я разберусь со всеми, кто встанет у меня на пути!

Ксаар’Тул поднялся со своего трона. Его щупальца вытянулись в сторону Громмада, словно готовые разорвать его на части.

— Ты предал меня, Громмад, — прорычал он. — Ты усомнился во мне. Ты больше не достоин моей милости.

— Я служил вам верой и правдой, господин, — ответил Громмад. — Я лишь хотел предостеречь вас.

— Молчать! — взревел Ксаар’Тул. — Ты поплатишься за свою дерзость!

Он выпустил в Громмада поток молний. Демон-воин закричал от боли и упал на землю.

— Я вернусь, — прохрипел он, глядя на Ксаар’Тула с отвращением. — И я отомщу тебе за все, что ты сделал.

— Ты больше не вернешься, — прорычал Ксаар’Тул. — Ты умрешь здесь.

Он продолжал выпускать в Громмада молнии, пока тот не превратился в пепел.

Ксаар’Тул снова воссел на свой трон. Его щупальца продолжали извиваться, но в его глазах горел огонь ярости и решимости.

— Я докажу им всем, — прорычал он. — Я докажу, что я непобедим. Я завоюю этот мир. И я уничтожу всех, кто встанет у меня на пути.

И с этими словами Ксаар’Тул погрузился во тьму, готовя новый план захвата мира. Он был уверен, что победит. Он не мог себе представить, что кто-то сможет его остановить.

Катакомбы. Ксаар'Тул

Элвин, отряхнув с плаща пыль вековых катакомб, взглянул на Дину Восемь своими белыми глазами.

— Дина, это был не Ксаар’Тул. Это был лишь… слуга, марионетка, управляемая его волей. Ксаар’Тул сейчас в замешательстве, его планы рушатся, он потерял нить контроля. Это наш шанс. Пока он перегруппировывается, собирает силы и плетет новые сети обмана, мы должны действовать.

Дина, уже обдумав его слова, кивнула.

— Ты прав, Элвин. Нельзя терять ни минуты. Вперёд, команда! Эти катакомбы таят в себе множество тайн, и, чувствую, скоро мы разгадаем самую главную.

Тем временем, в своем измерении Ксаар’Тул, владыка демонов, в ярости телепортировал к себе Идолище — мерцающий обсидиановый артефакт, служивший ему проводником в сознание Айсен. Он сжал Идолище в когтистой руке, и обсидиан запульсировал зловещим светом.