Черная кровь. Пробуждение силы
Шрифт:
– Я уже умер однажды. Знаешь, это не так уж страшно, – пожал плечами Адам и перестал улыбаться. Шутки кончились. Бывший десятник Лиронской армии, капитан личного копья, истинный воин первой ступени только что собственноручно убил гвардейца, который по большому счету тоже служит Мордреду. Тем самым Адам отрезал путь к возвращению в армию, да и на нормальную жизнь в Хосдуре можно не рассчитывать. Аскеры и их менталисты все равно докопаются до правды.
Лицо Адама Ромпали Де Лонтур помрачнело ещё больше, отчего по спине ещё живого гвардейца пробежали крупные мурашки. Черные глаза монстра ярко горели на фоне бледного, явно обескровленного тела, которое ещё вчера было диэрром. Гвардеец ясно видел недавний шрам на груди этого существа. При таких
Ирлин сам видел, как смертельно раненый диэрр шел на поправку, а в конце концов почему-то внезапно умер. Утром они вывезли скорченное тело несчастного в могилу, и вот теперь он восстал.
«О, милосердная Файрвен. Если к оркам, тварям из темных лесов и недовольным нелюдям добавится реальная нечисть, о которой в последнее время твердят на каждом углу, нам точно не выжить в этих проклятых землях», – подумал парень, делая первый выпад в сторону врага. Он же оказался последним.
***
– Иди сюда, Сэм, – негромко позвал Адам, присев над незадачливым гвардейцем, реакция которого была даже хуже, чем у претендентов на звание ученика. И что эти двое делали в рядах гвардейцев, теперь навсегда останется загадкой.
Гном чуть высунулся из-за дерева.
– Уже всё, уважаемый диэрр? – спросил он не верящим тоном.
– Да, пошевеливайся. Сейчас тут будут ещё гвардейцы, те, что везут телегу с трупами. И сомневаюсь, что среди них не найдется кого-нибудь более прыткого, чем эти двое. Или ты решил, что я из-за тебя перебью всю стражу города? Собирай свои вещи, и уходим.
Адам быстро переоделся в почти новую синюю форму, снятую с последнего парня.
– Гадство, даже имени его не запомнил, – опечалился он, бросив не подошедшие сапоги обратно мертвому гвардейцу.
К счастью, Грэг при жизни носил большой размер, и обувь его оказалась почти впору. Колодка у мастера-сапожника была дрянного качества, или кожу недостаточно хорошо выделали, отчего ноги ощущали дискомфорт, но Адам понимал: так гораздо лучше, нежели совсем босиком. Срезав два тощих кошеля, он подобрал мечи убитых и разместил оружие по обе стороны седельных сумок ближайшего к нему коня.
Адам уже запрыгнул в седло, когда вспомнил про гнома.
– Ну, Сэм, чего ты там возишься?
Коротышка по привычке тщательно обыскивал трупы. Он нашел несколько обычных на вид медных колец, пару отличных ножей, колоду карт и металлический коробок с сиянием новой жизни, которое в простонародье звали синькой. Запихивая добычу в рюкзак, Сэм обернулся.
– Я почти готов, диэрр, ещё секунду.
– Скорее, прыгай на второго коня и ходу, ходу отсюда.
– Коня? – удивленно вскинул густые рыжие брови гном, тряхнув бородой. – Нет-нет. На коня я не сяду. Вы разве не знаете, что мы, гномы, не ездим верхом? Я лучше так. Пешочком, потихоньку.
– Ну и отлично. Передавай привет гвардейцам. Только ни за что не говори им про меня. Расскажи лучше, что ты сам убил их товарищей, а лошади сбежали. Например, услышав твой боевой рев.
Адам уже был готов сорваться в галоп, однако Сэм вдруг почему-то передумал оставаться. В былые дни внебрачный сын барона Де Лонтур забросил бы коротышку в седло одной рукой, но сейчас даже после небольшого боя сил не осталось. В голове шумело, то ли последствия приема яда, то ли виноват недостаток крови в организме.
«А ещё этот рюкзак…»
– Да брось ты свой хлам. Доберёмся до Гортода, я раздобуду тебе новую сумку с эльфийской системой разгрузки, только поторопись.
Расставаться со своими сокровищами Сэм напрочь отказался. Он ещё карабкался, лежа поперёк седла, когда сзади послышались голоса, и Адам хлопнул по крупу гномьего коня, заставив животное первым сорваться с места.
Опешившие пешие гвардейцы так и не сделали ни одного арбалетного выстрела им в спины, пытаясь разобраться в произошедшем на обочине дороги. Никто не мог понять, что это за гвардеец
догоняет сумасшедшего гнома, трепыхающегося на лошади в такт движениям ее хвоста.***
Тяжёлые серые тучи медленно наползли с севера, непроницаемым куполом они нависли над чёрной, грешной землёй Хосдура, и из их мрачных глубин в любую минуту грозил хлынуть холодный проливной дождь.
Грозы в этих краях дело обыкновенное, а в весенний период случаются не реже двух или даже трёх раз в неделю, однако ветер быстро сушит песчаную почву, тогда поднимается пыль, дышать которой просто невозможно.
– Куда мы теперь? – поинтересовался Сэм, обливаясь холодным потом. Он наконец-то совладал с безумной тряской и занял в седле почти вертикальное положение. Рыжий цвет его заляпанной бороды очень сильно контрастировал с бледностью вдруг позеленевшего лица. Гном, как и все представители этого народа, никогда прежде не ездил верхом, и после дикой скачки ему было не просто дурно, а по-настоящему паршиво.
Адам вздохнул. Из-за недавнего ранения и, можно сказать, смерти, он и сам был в состоянии немногим лучше. Боль в груди иногда ненадолго отступала, вселяя надежду, но всякий раз возвращаясь с удвоенной силой. Этим она заставляла постоянно обращать на себя внимание.
От очередного глубокого вдоха за рёбрами будто что-то расправилось, дышать стало легче, но, как и следовало ожидать, через мгновение боль вернулась. Вечерний воздух неожиданно стал тяжёлым и липким.
– Похоже, скоро будет гроза, – после недолгого молчания ответил Адам. – У меня ещё есть тут дела, а куда едешь ты, Сэм, я не знаю. Лучше бы тебе тоже побыстрее убраться из Крокхарда. Гвардейцы точно не оставят это дело без внимания. Аскеры будут искать гнома, зверски убившего их товарищей.
– Но… Я думаю… Может, они будут искать человека, а не несчастного слабого гнома? – Сэм ещё больше нахмурился. – По мне даже издалека видно, что я не могу никого убить.
Адам усмехнулся, мысленно соглашаясь с таким заявлением.
– Ты прав, это по тебе очень хорошо видно. Но сегодня найти обычного человека в Хосдуре сложнее, чем даже какого-нибудь приметного орка. Гораздо проще начать охоту на гнома, рыскающего без дела. А уже через тебя они узнают, кто я и где нахожусь. Аскеры порой творят такие чудеса, что ты расскажешь им даже то, что сам, собственно, и не знал. Мне вообще удивительно, что ты до сих пор жив и до сих пор не в рабстве или на рудниках. С таким способом заработка при полном отсутствии чувства самосохранения, тебя как минимум должны были повесить или хотя бы просто придушить. Честно сказать, пару часов назад даже я собирался поступить именно так.
– Мы умеем быть неприметными, – ляпнул гном первое, что пришло в голову, и повисла неловкая пауза.
Адаму было вовсе не интересно, кого гном имел в виду под словом «мы», и что это за умение, которым якобы обладает коротышка. Складывалось впечатление, что хорошо у Сэма выходит только трепать языком. Лошади теперь шли неторопливо, и Адам привстал в стременах, выискивая нужный поворот. Прошла всего пара недель, а тут всё так изменилось.
– Я не совсем сказал вам правду, диэрр. Мой отец, он умер. Уже сорок семь дней, как его нет, – некстати разоткровенничался Сэм. – Его убили гвардейцы за то, что мы решили бежать из Хосдура. Отец просто хотел уплыть на корабле с этих проклятых богом земель обратно в Грандион, но глава гильдии мастеров оказался против этого. Ему-то самому хорошо, он отлично устроился, и не в его интересах терять работников. Я говорил отцу, что лучше сбежать по-тихому, но он решил предупредить Фордала о том, что мы уходим. Фордал – это и есть глава столичной гильдии мастеров работы по металлу, он натравил на нас барона Альброндоса. Я успел спрятаться в своей лаборатории, когда за нами пришли, и отца схватили. Всех его учеников заковали в рабские ошейники, приставили к наковальням. А тех, кто не умел ковать и чинить доспех, отправили на рудники. Потом отца казнили прямо на центральной площади как изменника и предателя.