Черная кровь. Пробуждение силы

– Сэм, дружочек, – раздался неожиданно скрипучий старческий голос из-под черного капюшона. От этого звука, да и от такого обращения, Адама передернуло. А ещё старик даже головы не повернул в их сторону, но гнома как-то узнал. Не так много Сэмов бродит по округе, чтобы решить, будто незнакомец просто угадал имя коротышки. – Подходи к костру, не бойся. Выпей со мной горячего травяного чая и раздели скромный ужин. Да и мрачный друг твой пусть тоже не боится. Старый Охр не тронет путников, если вы сами не захотите потягаться со мной силами или украсть мои товары.

Только теперь Адам разглядел резной посох, лежавший возле мага, и труп водянистой мафры, распластанный недалеко от стоянки. Вставать на ночлег в этом месте окончательно расхотелось. Мафры хоть и не сильно опасные ночные твари, но если их будет три или четыре, то запросто утащат зазевавшегося путника под воду. А на Сэма так и вовсе хватит одной такой твари.

– Торговец Охр, как я рад вас видеть, – искренне воскликнул гном, переваливаясь с коня на землю. – Вы не представляете, что мне довелось пережить за последние дни. Я вам такое расскажу. Такое расскажу…

Старик скинул капюшон, и Адам заметил тусклый золотистый отблеск в глазах седовласого мага. Люди живут не так долго, как эльфы или гномы, поэтому старик уже не подходил для службы аскером в армии, но чувство тревоги забилось с новой силой. Магов все опасались, хоть и приходилось так или иначе постоянно иметь с ними дело. Теперь же, после двойного убийства, и вовсе следовало держаться от них подальше.

– Наслышан, мальчик мой, наслышан. Очень жаль твоего отца. Я как раз был в столице и рассчитывал, что он сумеет поправить мне наплечник. Ужасная трагедия. А вы, молодой человек, я так полагаю, что вы гвардеец. Из Крокхарда? Может быть, желаете поторговать? Гвардейские мечи ценятся в некоторых северных баронствах.

Адам оживился. Весь предыдущий треп его не касался и нес, скорее, ритуальный характер, а вот сменить гвардейские вещички и приметные клинки на что-то более нейтральное было бы сейчас очень кстати.

Обычно торговцы в Хосдуре предпочитали селиться в городах. Для путешествия по неспокойным землям приходилось собирать большой отряд, и чем богаче товар, тем наемное войско должно быть больше. Нет смысла ехать самому.

Охр следовал от города к городу в одиночку. Только сильный маг мог себе такое позволить, и в возможностях старого волшебника Адам убедился спустя пару секунд.

Негромким щелчком пальцев торговец снял с повозки магический полог, отводящий взор, и даже Сэм присвистнул от горы различного товара, наваленного в телегу. Оказывается, она всё время стояла недалеко, чуть ближе к реке, но ни звука, ни намёка на полог невидимости Адам и Сэм не заметили.

– Вот, извольте взглянуть, что у меня есть. Может, что-то и вам пригодится.

Торговля затянулась до полуночи. Оба приметных меча и даже форму гвардейца Адам сменил на обычный кованый клинок, такими чаще всего пользовались наёмные рыцари, кинжал длиной в половину локтя, прочные штаны и невзрачную кожаную куртку, утеплённую изнутри.

Равнозначным такой обмен не назвать. Если у торговца на самом деле есть лазейка для продажи гвардейского имущества в городе, то он хорошо наварится, но Адаму было плевать, ведь пока мундир просохнет, можно окочуриться. Маг, должно быть, понял, что они с гномом угодили в некую заварушку, поэтому дал всего два золотых и десяток серебра в дополнение к тому, что выбрал покупатель.

– Мне тоже нужно оружие, – негромко пробасил коротышка, когда показалось, что торговля окончена.

Адам вздохнул и бросил ему тот самый десяток серебряных монет, позволив гному ни в чём себе не отказывать. Сам же наконец-то нашёл удобное местечко недалеко у костра и завалился спать, прислонившись к стенке плечом.

***

– Они идут за тобой, Сэм. Они найдут тебя, сдерут шкуру и подвесят над огнём, – Охр протянул свою бледную руку и, кажется, зарычал.

Сэм проснулся и понял, что это всего лишь сон, а рычит у него в собственном брюхе. Серое небо всё также низко висело над головой, одолженное вечером у Охра шерстяное одеяло куда-то запропастилось, и костёр давно погас. Собачий холод пробирал до костей.

Тишина, царившая вокруг, заставила гнома подскочить от простой догадки: он снова остался один. Ни мага, ни воскресшего диэрра рядом не оказалось. Повозка Охра пропала, и на свежей, едва пробившейся траве остались её глубокие следы. Теперь фокусы исключены, Охр слишком хорошо знает своё дело. Когда на телегу наложен полог невидимости, никаких следов не заметишь, а раз отпечатки есть, значит, маг ушёл. И Адама нет.

Гном застонал от безысходности. Он рассчитывал, что удастся продолжить путь с диэрром. Адам – отличный воин, и с ним не так страшно уходить от погони, о которой не раз предупреждал всезнающий Охр. Теперь Сэм очень пожалел, что вырученные с продажи своего барахла деньги потратил на крепкую стёганку и шерстяные носки, а не на какой-нибудь клинок, пусть даже и из дрянной стали.

«Гном должен быть неприметным», – твердила бабка Сэма, когда внук был ещё дома в Грандионе, но теперь-то кругом дикие земли орков, а он совсем один, прятаться негде, и по следу, наверняка, отправили погоню.

Сэм окончательно отчаялся, как вдруг со стороны реки послышался плеск. Без раздумий он бросился туда, но, едва заметив Адама, замер, не зная, как себя вести. Больше всего Сэм боялся снова остаться в одиночестве, но не хотел, чтоб человек понял это. Лошади паслись тут же возле реки, где трава успела подрасти чуть выше остальной местности, и Сэм сделал вид, что спускается к сваленным в кучу седельным сумкам за припасами.

– Эй, Сэм, – окликнул его Адам, – Охр оставил тебе боевой топор возле поваленного дерева. Наруби дров и подбрось в костёр, а то тут до одури холодно.

– Не стоило вам, диэрр, вообще лезть в ледяную воду. Особенно утром. Может начаться кашель, – отозвался радостный гном, но шёпотом добавил: – Тем более мыться без мыла – бесполезная трата времени.

Ему не нравилось, как пахнут люди, но говорить об этом диэрру он не хотел. А ещё, в отличие от оставшихся в Грандионе братьев, Сэм пошёл в деда. Тот тоже не очень любил возиться с железками у горна, зато умел и любил смешивать различные ингредиенты и проводить опыты. Люди зовут это занятие алхимией, но дверны не считают его чем-то важным и прибыльным, поэтому никак не зовут. Рецептов дед оставил мало, а Сэм и вовсе запомнил лишь несколько, притом неточно. Зато мыло у него получалось твёрдое, светлое и гораздо лучше, чем покупное эльфийское с цветочками.

Жизнь внесла свои коррективы. Сам удивляясь в последние дни, Сэм начал грезить об оружии. Он понял, что без крепкой секиры, способной разить врага, одному не выжить на землях Хосдура, но желание ковать так и не появилось.

Гном почесал свою грязную бороду и едва ли не вприпрыжку помчался к роще, где путники обычно заготовляли дрова. Никогда отец не разрешал ему тренироваться с чужим оружием. Он всё твердил, что гном должен сам выковать свой боевой топор или хотя бы молот, и вот теперь, в свои пятьдесят четыре года, Сэм радовался, как ребенок, ожидая увидеть хорошую строевую секиру. Такую, как была сто лет назад у его второго деда, когда он сражался с орками в битве у Грозовой Косы.