Черная кровь
Шрифт:
Хотя черноволосая и выглядело приветливо, Энри ощущала, что общение со второй девушкой ей неприятно. Она чем-то походила на Мирэлию — ту Мирэлию, с которой Энринна познакомилась давным-давно.
И почему-то Энринне захотелось узнать ее поближе. Что-то в этой девушке притягивало, и это явно была не внешность…
А ещё у Энри сильнее разболелась голова. Будто кто-то ударил, или… Или будто в ее голове решило поселиться звездное небо — так все засверкало…
Она чуть пошатнулась, словно от сильного дуновения ветра. Почти упала, в последний момент удержавшись на ногах…
И, пересилив себя,
Что это вообще такое было?
Энринна покачала головой, отгоняя наваждение, и быстрым, но все ещё неуверенным шагом направилась вдоль по рынку, пытаясь вспомнить, зачем сюда пришла.
Красная пыль заката стелилась на ее плечи, щеки, волосы, и казалось, будто внутри Энри догорает костер…
А сама Энринна продолжала недоумевать.
Что произошло?
Та девушка…
Вокруг резко стало людно — не то что у таверны. Как будто кто-то подстроил, чтобы все случилось именно так. Кто-то свыше? Мертвый Владыка? Энринна слабо улыбнулась своим мыслям. Как будто Мертвым Владыкам нечего делать, кроме как подстраивать что-то для той, которая навсегда покинула свой дом и предала свой род.
Вира провела рукой по волосам, таким же черным, как и у ее случайной невстречной.
Где-то в воздухе витала умная, чрезвычайно важная мысль. Она должна была сделать это, но все же не хотела посетить голову виры. А потом резко исчезла, погасла, как красные лучи солнца, совершенно не задержавшись. Каждый вечер закат меняется, и все закаты в одно мгновение стираются из памяти. Ох, если бы Энри забыла и про ту девушку!..
Домой Энринна возвращалась с полной сумкой продуктов. Она купила и рыбу, и фрукты, и бутылку красного вина, и даже какую-то выпечку, и пару новых платьев… Благо, деньги у нее были, и в данный момент она могла себе это позволить. Не то что раньше, как только она появилась здесь. Тогда у нее не имелось даже какой-либо сменной одежды…
Хорошо, что на свете есть добрые люди. Ну или маги. Хотя доброта некоторых из них несет масштабные, слишком неприятные последствия…
Это Энри так об Ардиане вспомнила. Доброта же Венитора была похожей на шаль: укрывала плечи, согревала тело и защищала виру от враждебно настроенного мира.
Уже покинув рынок, Энринна встретила старого знакомого. Он был магом, как и большинство жителей Ринеи. Особого таланта у него не наблюдалось, но работу он имел довольно престижную. И когда-то, много-много лет назад, когда у Энри ещё была дочь, он даже пытался поддержать виру — слабо, неумело. Хоть как-то — в этом деле никто с ним не конкурировал. Он изредка бросал поддерживающие взгляды на Энри, когда она вела беседы с магами, и от этого вире становилось немного легче.
Потом Энринна сдалась, и они не виделись больше десяти лет. А лет шесть назад он снова появился в ее жизни — мимолетными встречами, приветливыми взглядами и скромными улыбками.
Его звали Лэрьером — или Лэром, для знакомых — и он был почти полной противоположностью Венитора. Вернее, Энри не видела в нем того, чем всегда восхищалась в Вениторе. А она искала это — тайно, тихо…
Слишком беспечный, несерьезный, слишком улыбчивый, слишком яркий — среди вампиров он бы точно не прижился.
Под красным светом солнца, которое уже почти скрылось за
горизонтом, волосы Лэра приобрели алый оттенок.— Лэр, — увидев, что маг останавливается возле нее, Энри кивнула.
— Да, Ри, это я. Давно не виделись…
Улица, на которой они встретились, оказалась немноголюдной, но, тем не менее, кто-то все же присутствовал, и этот же кто-то иногда бросал на мага и виру задумчивые взгляды.
— Не слишком и давно, — Энри пожала плечами. — Несколько месяцев.
— Четыре, — подсказал Лэр.
— Может быть.
На маге были надеты темно-коричневые брюки, белоснежная рубашка, которая в наступающей тьме будто бы излучала свет, и длинный вишневый плащ. И смотрел Лэр на Энри внимательно и очень сосредоточенно, на миг воплотив в себе ту черту, что присутствовала в Вениторе.
— Ты, конечно, по мне не соскучилась? — добавил он с привычной улыбкой.
Энринна не стала врать, что безумно грустила по Лэру, потому что вспоминала она о нем раза в четыре реже, чем о том же Вениторе. Но то Венитор…
— Не до этого было, ты же понимаешь, — Энри смущенно улыбнулась. Лэр улыбнулся в ответ — ещё более широкой, донельзя симпатичной улыбкой, а потом признался:
— А я скучал. Немного, — добавил он под внимательным взглядом виры. — Помочь? — он кивнул на сумку, которую Энринна держала в руках. Сумка была хоть и наполненной, но не тяжелой— тем более, для виры.
— Не хочу тебя утруждать, — осторожно ответила Энри.
Глаза у Лэра были карими, с россыпью желтых искр около каемки, совсем-совсем непохожими на глаза Венитора. Но почему-то, смотря в них, Энринна вспоминала именно те, серые, принадлежащие отцу ее дочери.
Лэр покачал головой и заметил:
— Иногда тебе надо быть чуть смелее, Ри.
Насколько Энри помнила, Венитор никогда не давал ей таких советов.
— Ладно, — она вновь пожала плечами. — Если хочешь потратить свое время впустую, так и быть, помоги.
И Энринна протянула Лэру сумку, которую взял тот сразу же.
— Ты домой?
— Да. Ты знаешь, где я живу.
Это являлось правдой. Лэр уже навещал Энринну несколько раз. Более того, он даже когда-то немного помогал ей выбрать дом…
Вскоре солнце вскрылось за горизонтом полностью, а на улицах зажглись белые магические фонари. Теперь волосы Лэра приобрели более привычный цвет, став чуть ли не каштановыми, а в глазах появилось отражение белых фонарных огней, почти полностью скрывающее собой желтые искры.
Нет, все-таки, закат шел магу больше.
Венитору больше подходила ночь. И если Лэр был закатным, алым небом, горящим, ярким, как он сам, то Вен — ночным, темным и непроглядным. Непонятным. Скрывающим все самое откровенное за плотной черной пеленой.
Энри бы очень хотелось назвать себя луной, которая хоть немного, но освещала его. Правда, позволить себе это вира так и не смогла.
— Почему ты молчишь? — вдруг спросил Лэр.
— Не знаю, — призналась Энри. — За то время, что мы не виделись, у меня ничего не изменилось. А у тебя? — спросила она ради вежливости.
— И у меня. Все по-старому. Уехал в другой город, работал работу, вернулся. Скучно, да?
— Да, но я делаю то же самое.
Когда они прошли ещё несколько шагов, Лэр вдруг признался: