Черная кровь

Она была, но ушла. И не вернется, как бы ты этого не хотел… Об этом думала Энринна, пока не заметила дочь через большие окна таверны, в которой произошел роковой разговор с Ардианом, оставшийся где-то там, в далеком прошлом.

Сейчас Энринне нужно было решить, что делать дальше.

Но единственное, что она могла — наблюдать за танцем падающих листьев, лицами прохожих, волосами, пряди которых из-за ветра закрывали лицо…Энри решила устроить себе обед — впервые за такой долгий промежуток времени в несколько лет — и сейчас бесцельно бродила по городу.

Она надеялась — втайне от себя, но со всей той искренностью, которая вообще осталась в ее душе — что увидит ту девушку. Вернее, увидит собственную дочь, как бы дико это не звучало.

Она перебирала несколько энге, лежавших в кармане плаща. Можно было сходить на рынок — скажем, приобрести что-то к ужину или из одежды. Но прошлый такой поход Энри закончился головной болью и девушкой с черным хвостом.

Но не будет же она прятаться?

Энринна решительно направилась в сторону рынка.

Сегодняшним днем город выглядел как никогда гармонично: яркие листья отлично подходили к коричневым домикам с черепичными крышами, деревянные лавочки сочетались с горожанами и мимо подходящими кошками. Может быть, такая гармония — ленивая, но безупречная — всегда наступала в обед? Энринна все обеды проводила в лавке с травами, поэтому сравнить сегодняшнюю гармонию с другими ей не удавалось.

Рынок замаячил перед глазами ярким пятном и несмолкаемыми голосами.

Энринна улыбнулась, вспомнив длинные черные волосы, и пошла в его сторону. Коричневые сапоги отстукивали свой, особенный, ритм по гранитной дорожке, и Энри подумала вдруг, что к таким сапожкам ей обязательно нужен другой плащ — не этот, мрачный и черный, а ярко-красный. Алый.

Как дефилия.

Как плащ у Венитора. Или Лера. Или Миры.

Нет! Энринна резко качнула головой с короткими волосами, которые тут же подпрыгнули, заряжаясь настроем виры. Никаких магов! Она — вполне самостоятельная, чтобы не сравнивать себя с кем-то. Или даже с прошлой собой.

На рынке, как всегда, было шумно. Слева от Энринны продавали зеленые платья, справа — синие ботинки. Красных плащей в начале рынка, увы, не наблюдалось, поэтому Энринна прошла вглубь, туда, где начинается настоящая рыночная жизнь, где витает атмосфера, ни в каком другом месте не встречаемая. Тут, чуть дальше от главного входа, пахло выгодой, немного выбором и деньгами. Энринна явно ощущала этот запах. В лавке с травами пахло иначе, хотя она тоже занималась продажами.

Красный плащ.

Энринне нужен был красный плащ.

Она остановилась у одного из лотков, за которым стояла пожилая низкая женщина с милой улыбкой. Там, на прилавке, были разложены различные платья, кофты, брюки, юбки. А верхняя одежда висела у женщины за спиной.

— Мне нужен плащ, — произнесла Энринна, когда женщина посмотрела на нее.

— Плащи у меня имеются, — торговка кивнула. — Даже на тебя.

— А красные?

Женщина хитро сощурилась, потом, повернувшись спиной, стала рыться в ящиках — там, небрежно укрытая тряпками, лежала одежда, что не влезла на прилавок.

Торговка положила перед Энринной, прямо на темно-синее платье, два свертка — один алый, точно цветки дефилии, а другой чуть темнее, глубокого красного цвета.

— Примерь, — посоветовала женщина. — Оба должны подойти. Ты — девка красивая, на вас все сидит хорошо, — она качнула головой. — А как там дальше — сама решишь.

Энри скинула плащ, который был на ней, оставшись в серой рубашке и брюках. Рука сама собой потянулась к плащу, цвет имеющему чуть более темный, чуть более насыщенный, чуть более таящий в себе секреты... Пусть она мечтала немного не о таком, но…

— Зеркало нужно? — спросила торговка, с интересом разглядывая Энри.

— Нужно, — согласилась та. Но плащ и без того сидел на ней, как влитой, приятно соприкасался с телом, поэтому в своем выборе Энринна не сомневалась. А ещё от него пахло чем-то сладким — но не приторно, а легко, как пахнут спелые красные яблоки.

Зеркало в несколько потрепанной деревянной раме отражало Энринну почти полностью: и ее черные волосы, и стройные ноги, обтянутые темными брюками, и коричневые сапоги, и взгляд голубых глаз… Но все внимание Энри сосредоточилось на плаще глубоко красного цвета, надетом поверх одежды.

Плащ, ткань которого чем-то напоминала бархат, доходил до середины бедра, подчеркивал талию виры и содержал ворот, который переходил в капюшон; рукава чуть расширялись, начиная с предплечья, словно у какого-то бального платья, которых в свое время у Энринны было предостаточно. В нем Энри казалась себе одновременно и хрупкой, и сильной. А ещё — молодой. И даже красивой.

Она почти не повзрослела.

Но в этом не ее вина или заслуга. Спасибо крови, ежемесячно выдаваемой Советом магов…

— Сколько он стоит? — спросила Энринна, повернувшись к торговке.

— Отдам за десятку. Последний остался. Отличная вещь, не прогадаете.

— Что она отличная, я уже поняла, — Энринна кивнула. Она вновь посмотрела на себя в зеркало, встретившись с отражением взглядом. Погодите…

Монеток в кармане было мало — это Энринна помнила точно. Взяв свой старый, черный и невообразимо скучный плащ, Энри принялась считать энге, которые имелись у нее с собой… Лишь бы хватило! Расстаться с этой чудесной вещью, так хорошо севшей на виру, Энринна уже не могла.

Хватило!

Точь-в-точь.

Энринна протянула женщине десять одинаковых монет, и та, улыбнувшись, спрятала их в бесчисленных карманах своей кофты.

— Ходи с удовольствием, — торговка улыбнулась. — Глядишь, в такой красоте и замуж выйдешь… Хотя удивительно, что ты ещё без мужа.

— С чего вы взяли, что я не замужем? — Энринна бросила на торговку заинтересованный взгляд.

— А разве таких замужних девиц отпускают на рынок в одиночестве? — женщина хмыкнула, и Энри, смутившись, убрала за ухо прядку черных волос.

***

Телль ненавидела рынки.

Этот, Ринейский, такой однообразный и скучный, она ненавидела вдвойне.

Кто вообще в здравом уме ходит по рынкам? Нищие и убогие. Или безнадежные мечтатели, которые верят, что смогут найти среди кучи хлама что-то более-менее сносное.

Телль не была ни мечтательницей, ни, тем более, нищей или убогой. Потому она, талантливая магичка, знающая себе цену, привыкла одеваться хотя бы в лавках с одеждой, где одно платье стоило столько энге, сколько хватило бы почитателям рынка прожить безбедно месяца эдак три.