Черная ведьма желает познакомиться

– Он умер.

– Совсем?!

– Мертвее некуда, - подтвердила я.

– Постой, ты что, укокошила брата Дорoти на глазах у самой Дороти?! – взъерепенился Картер, никогда не умевший зреть в корень проблемы.
– Проклятье, как?

– Он ударился головой о каминную кочергу. Но! – выставила я указательный палец, не давая открывшему рот жениху разразиться очередной тирадой.
– В свое оправдание скажу, что Барнс хотел ограбить дядюшку и попытался ударить меня. Это была чистой воды самозащита.

– Самозащита черной ведьмы от человека? Этo ему надо было от тебя самозащищаться! Ты же способна здорового мужика с ног сбить одним движением руки!

– Движением руки я могу только заставить кочергу сорваться c крюка и описать правильную дугу по пути к полу. Поэтому технически он умер не от моих рук, а от рук кочерги… - под убийственным (ох, странное слово, учитывая, обстоятельства) взором парня, я прикусила язык.

Картер упер руки в бока и опустил голову, видимо, пытаясь под ногами на паркете отыскать решение нашей деликатной мертвой проблемы.

– Так! Что мы имеем? Целый дом нахальных провинциалов и труп моего шурина в покоях у дядьки?

– Как-то так.

– И его убила ты!

– Ладно, согласна, - примирительно развела я руками. – Кочергой по голове – было слишком, но я защищалась.

– Да какая разница! Все будут думать, что моя чудесная Дотти прикончила собственного брата. Что с ним теперь делать?

– Давай, его просто прикопаем, - указала я пальцем на тело.
– Хорошо умеешь лопатой работать?

– Всего-то?
– неожиданно успокоился Картер.
– Тебя, вообще, не беспокоит, что ты прикончила человека?

– Черные ведьмы относятся к смерти несколько иначе. Мы знаем, что смерть – это не всегда конец и даже не середина, а иногда только начало. Встретишь такого, как мой папочка, и поймешь, чтобы уйти с миром надо еще постараться. Он своих жертв сначала прикапывал, а потoм еще по пять раз пробуждал.
– Я пожала плечами и быстро протараторила: - И еще я внучатая племянница серийного маньяка.

– То есть проблемы с королевскими стражами тебя не пугают?

– Какие могут быть проблемы, если мы труп тихонечко похороним? – фыркнула я.
– Или ты хотел шаманить на могилке шурина? Кроме Дороти его никто не хватится, а она, поверь мне, предпочтет сделать вид, что Барнс умер еще при рождении.

– Откуда ты знаешь?

– Похоже, у них были крайне сложные семейные отношения.

Последовала задумчивая пауза. Видимо, подельник оценивал риски.

– Но если нас поймают, я все свалю на тебя! – без обиняков заявил Картер.

Под одобрительное мяуканье Дороти, мы по-быстрому прибрались в комнате, а потом взялись прибирать Барнса. Я схватила его за руки, а Картер за ноги,и наш странный омибус тронулся в коридор. Для начала прятать труп решили в чулане, а ночью вернуться и придумать, как вытащить его из дома. Вдруг Барнс вырвался из рук, словно живой,и глухо ударился головой о пол, застеленный ковровой дорожкой.

– Извини, - пропыхтела я, снова вцепившись в запястья мертвеца.
– Не понимаю, почему вы, люди, становитесь такими тяжелыми, как только вас покидает сознание?

– Предлагаю ночью перетащить его в твою комнату.

– И что мне с ним делать?

– У тебя окна выходят на кладбище. Срежем ему последний путь.

Тут наш злодейский план пришлось на ходу корректировать. Меня позвали голосом Мэри:

– Госпожа Дороти! де вы? Вас все ищут! Ваша очередь выступать.

– Проклятье, это Мэри!
– выдохнула я, догадываясь, что исполнительная экономка не успокоиться, пока под локоток не доставит меня лично к роялю.

– Отпирай! – зашептал Картер, указывая на соседнюю дверь. Не мудрствуя лукаво, я вскрыла с помощью магии замок. Внутри царила ледяная темнота. – Заносим!

– Молодая госпожа, куда же вы запропастились?
– не унималась служанка, после вчерашнего интимного инцидента в хозяйственном чулане ходившая тише воды, ниже травы.

– Торопиcь! – подогнал Картер.

От суеты и паники мы ниак не могли разобраться, с какого конца заносить тело в покои. Дергались туда, сюда, попытались втиснуть поперек, шарахнув беднягу о дверной косяк. Наконец,труп был убран, дверь закрыта, а мы встречали Мэри со странными улыбками.

– Вот вы где! Пойдемте скорее! Вас обоих ждут!

Мы с Картером последовали за неугомонной экономкой обратно на музыкальный шабаш.

– Ты, вообще, знаешь, с какого края к роялю подходят?
– пробормотал Картер мне на ухо, когда мы направлялись в гостиную.

– Ты только сейчас задался этим вопросом?
– фыркнула я. — Надеюсь, что у вас есть на примете хороший стекольщик, потому что он совершенно точно понадобится. Так что заранее прошу прощения. Придумай пока что-нибудь тривиальное, почему у вас вылетели окна.

– Окна?! – нешуточно испугался приятель, но мы уже вошли в гостиную, где гости дожидались появления пианистки. К слову, после фуршета зрительный зал заметно поредел, а хор в столовой, наоборот, стал мощнее и голосистее. Особенно выделялся густой бас пастора Грегори, вошедшего в религиозный раж.

– Добрый вечер, - проходя к инструменту, кивала я гостям и мысленно благодарила темную Богиню за то, что в гостиной не было огромной хрустальной люстры на триста свечей. Подозреваю, только потеря дорогущей громадины заставила бабку Примроуз прекратить мои музыкальные мучения десять лет назад.

Я села, выпрямила спину, посмотрела в ноты, а потом осторожо, указательным пальчиком прикоснулась к клавише. Рояль дзинкнул, и ничего не произошло. Осмелев, я тюкнула вторым пальчиком, покосилась на зрительный зал – народ не пострадал.

– Я сыграю вам… гамму… «до мажор»!
– объявила я и с решительным видом начала вспоминать, откуда начинать играть, мысленно не получилось, пришлось себе подпевать, как в детстве: - До, ре, ми, фа, соль, ля, си…

На самой высокой и пронзительной ноте все и произoшло. В чьем-то лорнете со звоном вылетело стекло, хрустальные бусы давешней сплетницы осыпались стеклянной крошкой (а говорила бриллианты, врушка).

– До-о-о! – прозвучала последняя фальшивая нота. Зрительный зал с ужасом узрел, как по оконному стеклу прочертилась длинная кривая трещина. В гробовой тишине я встала и поклонилась ошеломленным зрителям:

– Благодарю за внимание, приберегите овации для следующей исполнительницы.

Мое выступление поистине имело парализующее действие. Даже когда мы с Картером вприпрыжку выскочили из гостиной, оттуда не доносилось ни звука.

– Богиня меня дери, чуть заикаться от страха не стал. А что было бы, начни ты играть «Собачий вальс»?