Черная ведьма желает познакомиться

– Проблема в том, чтo добрые дела черных ведьм кажутся добрыми только черным ведьмам, - вздохнула я.

Тут его кто-то укусил под лопатку,и настоящий дворянин взвыл раненным быком:

– Да, наплевать!

– Три золотых.

– Я тебе пять заплачу, если он потом думать о бабочках, стрекозах и креветках не захочет.

– Ну, что ж… - Я размяла руки.
– Потом не говори, что тебя не предупреждали.

Повернувшись к парочке спиной, я сложила пальцы особым знаком и мягко погрузилась в магический транс. Со стороны казалось, будто я подставила лицо солнцу ради хорошего загара. Призвать бабочек, порхавших на просторах Кросфильда, было раз плюнуть. Наверняка, зов услышали даже те самые тигрово-креветочные летуньи, если они, конечно, существовали не только в воображении «страстного энтомолога». Когда я открыла глаза и отряхнула руки, сбрасывая последние крохи магии,то Картер разочаровано уточнил:

– И все?

– На твоем месте я бы сейчас спряталась в шатер, - посоветовала я и, наплевав а остальных, заторопилась в укрытие. Что характерно, подельник, наученный горьким опытом, не стал спорить и советом не пренебрег.

– Что это? – прошептал он, оглянувшись через плечо.

– Доброе дело, стоившее тебе пяти золотых, - легкомысленным тoном пояснила я.

Бабочки летели отовсюду,и спасения от них не было. Светлые, темные, покрупнее и помельче, они атаковали небольшую поляну, словно саранча. Облепили белый шатер, запорхали под куполом, заставляя слуг задирать головы.

Испуганная парочка ловцов исчезла в мерцающем облаке трепетных крыльев. Взятые в плен они отбрыкивались и отмахивались. Из рассыпающегося кокона то вылезала рука, то летел сачок. Доносился визг Эбигейл. Слуги и хотели бы помочь хозяйке, но никто не решался сдвинуться с места, с мистическим ужасoм следя за тем, какими пугающими могли быть невинные хрупкие с виду создания.

– Светлая богиня! Что же за дела такие делаются?– испуганно шептали лакеи, осеняя себя божественными знамениями. Страшно подумать, в какой религиозный экстаз впал бы отец Грегори, выбери он пикник вместо крестин.

– Он цветочки чем-то опылил, вот твари и слетелись со всей округи, – блеснув логикой, успокоил прислугу Картер.

Вдруг облако разделилось на две половины, и одна с длинными ногами в облегающих мужских штанах ринулась в сторону высоких колючих кустов. Барнс несся наперегонки со стремительно летящей тучей,и на мгновение ему даже удалось вырваться вперед. На кочке беглец споткнулся, с воплем покатился в кусты и затих. Над зарослями затрепетали бабочки, не желавшие отпускать ертву.

– Сжалься над Эбби, – вздохнул Картер и до неприличия неторопливо направился к исчезнувшему в можжевельнике шурину: - Барнс, подайте голос!

Я едва заметно махнула рукой, поднимая ветер. Поток горячего воздуха качнул шатер, сорвал с головы старого слуги седой парик, сдул с поляны абсолютно бабочек, явив миру растрепанную Эбигейл. И сбил с ног Картера, почти добравшегося до затихшего Барнса.

– Извини, Картер, – крикнула я, как жених резко вскочил на ноги.

И тут, не видя ничего перед собой, любитель насекомых с бешеным воплем вырвался из кустов.

– Гaдюка!! – орал Барнс так, что крик, верно, слышали даже в особняке.

Не разбирая дороги, он ринулся в сторону ручья.

– Осторожнее, обрыв! – бросился следом Картер, но не успел. Раздался затихающий писк, а следом звонкий плеск.

Выскочив из шатра, мы дружно наблюдали, как энтомолог с отчаяньем бездарнoго циркача изображал утопление. Глотал воду и поднимал фонтан брызг. Точно всю рыбу перепугал местным рыбакам!

– Я в сетях запутался! Тону!! – захрипел он.

– Дорогой брат,ты не утонешь! Там по коленки, - заявила я, глядя на пенистые ковыряния страдальца.

Лакеи выловили наглотавшегoся воды любителя мошек,и на счастливом спасении пикник было решено закончить, пока никто больше не свалился в воду или не умер от яда гадюки.

Во дворе нас встретил Уильям. Флинт внимательно следил за выгрузкой из окна библиотеки, как будто боялся кого-то в итоге не досчитаться. Из экипажа мы выходили по очереди. Сначала с непроницаемым видом и с растрепанной, как у взбалмошной куртизанки, головой, вылезла Эбигейл. Следом, прихрамывая на одну ногу и прижимая к груди чехол с сачками, выкатился Барнс в просохшей неровными кляксами одежде. Лакеи, хоть и выглядели целенькими, но икали от страха.

– Бабочек не поймали, – резюмировал Уильям, помогая мне сойти на дорогу.

– Выбрать не смогли, - пробрюзжал в ответ Картер, украшенный кривой царапиной поперек щеки.

– Раз все выжили, то поездку можно считать удачной, – философски рассудил старший брат. – Как вам пикник, дорогая невестка?

– Было… терпимо, – сухо согласилась я, оправляя помятое гороховое платье. – Пикники веселее прогулки по болотам, но точно хуже ужина с жареными лягушками. К тому же я заработала денег. Много. Правда, Картер?

– А ты не преминешь напомнить, - огрызнулся он.

– Просто свадьба свадьбой, конечно, но оплату услуг никто не отменял.

– Каких ещё услуг? – с разнесчастным видом вклинился в спор Барнс, но, не дождавшись ответа, бросился следом за Эбигейл: - Дорогая Эбби, я не хотел, чтобы получилась такая петрушка! Я цветки лишку переопылил, бабочки и слетелись.

– Это, похоже, я с вами лишку переопылилась, раз взяла в руки сачок! – отрезала она, не поворачивая головы,и злобной фурией влетела в дом. Барнсу ничего не оставалось, как проковылять следом.

Тут в высокие кованые ворота, поднимая пыль, вкатила карета с помпезным гербом соседской семьи на дверце. Из салона вылез пастор Грегoри с саквояжем в руках и отменным фингалом под глазом. Едва святой отец отошел, как кучер злобно пристегнул лошадей и, заложив круг возле крыльца, скрылся из виду.

– оспода Гризли не разделили моих убеждений, – проходя мимо нас, коротко пояснил падре скорое возвращение в родовое поместье Кросфильд. С независимым видом он направился к гостеприимно распахнутым дверям особняка Брентов, где были рады выхолить и подкормить любых его тараканов.

ГЛАВА 8. СБЕЖАВШИЙ МЕРТВЦ

Пока мы безуспешно ловили экзотических бабочек и кормили местных слепней, дядюшка Флинт укрепился в абсурдном желании созвать гостей на музыкальный вечер. Ко второй половине дня он разослал приглашения в соседние имения и вызывал мастера по настойке рoялей. В то время, пока побитые и покусанные гуляки возвращались с праздника кошмаров, замаскированного под пикник, особняк чистил перышки по приказу неугомонного хозяина, словно бы пытавшегося за короткое время собрать как можно больше впечатлений.