Черная ведьма желает познакомиться

Наслаждаться свежим воздухом и ловлей бабочек нам пришлось вчетвером с Картером, Эбби и братом Дороти. Остальные ловко избежали участи сгореть на солнце до цвета помидорки. Уильям сослался на приезд поверенного из столицы. Флинта прихватило высокое кровяное давление, а падре же бесславно дезертировал в соседнее поместье на крестины новорожденного. Судя по пухлости саквояжа, пастор собирался, как минимум, неделю сеять вечное среди непросвещенной публики и бороться с местными демонами путем обливания святой водой.

Пока Эбигейл мешалась лакеям, давая ненужные распоряжения, брат Дороти лазил по полю, и из высокой травы виднелся только плавающий сачок цвета благородной фуксии. Из кресла в шатре я следила за тем, как он нырял в траву и снова появлялся на повеpхности,точно поплавок в воде.

К слову, поутру Барнс притворился, что начисто забыл ночной конфуз с разрезанным платьем. Подозрeваю, что желание непременно довести Дороти до алтаря, даже силой, если вдруг невеста взбрыкнет, перевесило желание защитить семейную честь и гордость.

Картер опустился в соседнее кресло и протянул в мою сторону стакан тепленького лимонада. Я уж хотела поразиться внимательности, но он бросил:

– Охладишь?

И как после этого не желать одарить его каким-нибудь отличным проклятьем, способным превратить жабу в приличного мужчину и доброго семьянина? Я сжала стакан в ладонях, дождалась, пока на стеклянных стенках не появился иней,и вернула обратно:

– Десять пенсов.

– Запиши на мой счет.
– Поганец попытался сделать глоток, но питье мгновенно смерзлось в единый кусок сладковатого льда. – Я не просил замораживать!

– И ещё двадцать пенсов за то, чтобы оно оттаяло, – спокойно предложила я.

– Перебьешься, - с раздражением фыркнул Картер (не могу поверить, что он обнаглел настолько, что позволял себе брюзжать на черную ведьму).
– Не хочешь размораживать, так слижу!

Как малый ребенок, он засунул в стакан язык.

– Ты не можешь знать, не наложено ли на лед проклятье обморожения, – индифферентно заметила я.

Картер тут же отставил лимонад, но едва стакан оказался на столе, то мгновенно оттаял. Стоило приятелю прикоснуться кончиком пальца к стеклянной стенке, как напиток мгновенно стянулся в ледышку и даже треснул поверху.

– Ведьма!
– обижено фыркнул Картер.

– Мне нравится, как ты это произносишь, – растянула я губы в ленивой улыбке.

Между тем, «страстный энтомолог», распаренный, встрепанный, но довольный, вынырнул из зарослей и, высоко поднимая колени, пришагал к шатру.

– Что вы делали в кустах, господин Слотер? – светским тоном поинтересовался жених.

– Мазал особым эликсиром цветочки, чтобы бабочки слетались, - с довольным видом он полез в карман штанов и вытащил пузырек, подозрительно напоминавший бутылочку из моей лавки. – Комарик, хватай сачок.

– Зачем?
– напряглась я, глядя на длинный черенок с розовой сеткой на верхушке.

– Ловить бабоче. Ты же всегда мне помогала.

– Я?
– с предупреждением в голосе уточнила я.

Темная Богиня дери Кросфильд с его полоумными гостями, я была готова поднапрячься и сотворить любую бабочку: с пятнистыми крыльями пoд леопарда, полосатыми под зебру и даже в розовый горох, под цвет моего платья, одолженного у Эбигейл, лишь бы братец Барнс ловил крылатых уродцев без моего участия.

– А что, милая, сачок как раз под цвет твоего платья. Очень элегантно смотрится, – словно прочитал мои мысли Картер. – Ты просто обязана помочь своему брату выловить в кустах тигровую креветку.

– Бабочку, – поправил Барнс.

– Ну, и бабочку.

дарив насмешника лютым взглядом, я поднялась, оправила платье, врезавшееся подмышки,и выдрала из рук фальшивого брата сачок.

– Что ж, давай половим…

– Я с вами! – восторженно подскочила Эбигейл, и я даже на расстоянии различила, как измученные надсмотрщицей лакеи выдохнули от облегчения.

– У меня сачков завались! – обрадовался Барнс, бросаясь к чехлу, где, как мне думалось, лежали удочки.
– На всех хватит! Даже на господина Картера.

– Я пас, - замахал он руками.

– Как же?
– пожала я плечами. – Нам пора придумывать семейные традиции, мой Огурчик. Что может быть милее, чем махание сачком в жару?

– Складывание инквизитoрского костра?
– любезно предположил он.

– Складывая на заднем дворе инквизиторский костер, помни, чем выше пламя, тем сильнее и рaзрушительнее дождь, его заливающий, - дословно процитировала я одну из ведьмовских заповедей, изреченную бабкой Примроуз.

– Ах! Они так друг друга любят, – с умилением вздохнул Барнс, обращаясь к Эбби,и нас всех перекосило.

В жизни ничего глупее, чем стоять посреди поля с сачком наизготовку, мне делать еще не приходилось. Хотя в детстве мы с кузенами на спор лизнули обледенелые кованые ворота, а потом простояли час с прилипшими языками в холоде. Мороз, к слову, в горах обычно трескучий, чуть не померли от бабкиных методов вытравливания глупости из детских умов (думаю, что в тот раз у Томми и скукожились какие-то нужные извилины).

Вокруг жужжало и кишело мошкарой. Злющий Картер отгонял кусачих слепней, принявших дворянина за обычную скотину (что, впрочем, было недалеко от истины), и с лютой ненавистью смотрел, как Барнс и Эбигейл замерли в пятнадцати ярдах от нас. Они вслушивались в разноголосый полевой гул и чего-то ждали. Видимо, налета крылатой своры. Но пока что над ними в небесной синеве кружила одна единственная ворона, похоже, принявшая двух ловцов за полевые пугала.

– Я придумал, как избавлюсь от этого… шурина, - шлепнув себя по взопревшей шее, ругнулся Картер. — Надену на голову мешок, засуну в карету и выроню где-нибудь в другой провинции.

– Ему надо нюх отбить, - посоветовала я.
– Полтора золотых, и он будет чувствовать только запах грязных носков.

– Зачем такая жестокость за такие бешеные деньги?
– удивился Картер.

– Говорят, что коты всегда возвращаются домой, даже если завезти в непролазную топь. Его сестра сейчас мяукает,так что ты не можешь знать, на что способно семейство Слотеров.

Картер отмахнулся от мошкары сачком, тюкул себе по макушке и просветленно цыкнул:

– Да, пошли уже ему этих проклятых креветок, в смысле, бабочек, пока меня не сожрали! Сделай доброе дело!