Чернее

Она меня всегда любила, хотя я никогда не стоила ее любви.

Когда умерла моя бабушка -- и я так же, как Майка, рыдала над ее гробом, мир уже не рвался пополам. Его клочья лишь беспомощно хлопали на ветру над нашим старым кладбищем.

– - Твой выбор -- это твой выбор!
– - сказал мне отец тогда.
– - Но помни: я второе высшее оплачивать не буду. И вообще содержать тебя не буду, так и знай.

Мама сделала каменное выражение лица, но проявила истинно христианское смирение. Смотрела на меня с укором, но молчала.

Страннее всего повели себя дальние родственники, дядя и тетя, которые почему-то сказали, что я очень их разочаровала.

Дядя:

– - Маленькая такая была умница, а выросла...

Их дочка, младше меня на десять лет, только-только должна была пойти в школу. В класс с английским уклоном.

Она уже знала алфавит и несколько простых стишков, которым я ее научила.

Я набычилась и не стала спорить с дядей.

– - Что хочу, то и буду делать!

– - Своя волюшка доведет до горюшка, -- наконец разлепила губы мама.

– - Я в это все не верю!

– - Оно и видно!
– - В маминых глазах промелькнуло вдруг что-то грустное, человеческое.
– - Дочка, это ведь на всю жизнь. Переучиваться потом трудно. А филология твоя русская -- это ведь школа потом... Работа нервная, зарплата копеечная...

– - Мам!

Бедная, она уже оплакивала мою будущую бедность.

– - Есть же еще столько возможностей для филолога... газеты, журналы... издательства... репетиторство...

– - И все гроши!
– - покачала головой мама.
– - Но живи как знаешь.

Здравствуйте! Ваш рассказ был опубликован в Интернет-журнале "Эпилог" и рекомендован к участию в конкурсе м ол одых писателей. По итогам конку р с а в Москве будет провед ен семинар, на котором вам пред ставится возможность обсудить ваше творчество с ведущими российскими авторами современности.

Ну ничего себе!

Да я крута! Я ведь только-только начала писать -- и такой успех! Мой третий рассказ!

А какие отзывы от читателей: "растрогана до слез", "душа проснулась от ваших слов", "ваша проза душевная".

И это все -- мне!

Хотелось плясать и петь. Я сидела в компьютерном клубе, а рядом несколько школьников громко кричали, играя в "Как достать соседа", девушка-оператор пыталась объяснить студентам-индусам, что веб-камера у нас только одна, так что им придется выходить в скайп по очереди.

Вот он, миг моего звездного часа! Рождение знаменитости! Громкий успех!

Я с презрением думала обо всех своих бедах и несчастьях.

Отец с матерью разошлись? Ерунда!

В любви не везет? Фигня!

Карьерные перспективы никакие? Хрень!

Главное -- я писатель! Вот! Пусть нищий, пусть одинокий, пусть сидящий пока в компьютерном клубе, так как домой Интернет провести мама не разрешает, но писатель! Девочки у меня внутри отплясывали с помпонами, как группа поддержки в американских фильмах.

Тудум-тудум-тудум!!!

У меня иногда случается... как-то раз пошла в магазин за сметаной, а купила две бутылки молока. Скажу честно: больше всего меня удивило не то, что молоко со сметаной перепутала, а то, что купила именно две бутылки. Почему две? До сих пор загадка.

Но в тот день я просто вышла из дома, не помню зачем, а встретила Таньку.

Не так давно Танька познакомилась на концерте с парнем из другого города и, похоже, влюбилась. И вот сейчас она шла мне навстречу, какая-то ссутулившаяся и напряженная -- тащила за собой, как бабка тележку, свои мечты и грезы. На улице стояло лето, самое пекло, а она вырядилась в черные джинсы и темно-синюю рубашку... от ее вида меня аж передергивало: как же ей, должно быть, жарко! Высокая трагически черная фигура посреди счастливого лета: мелкие школьники гоняют в футбол, крупные пьют пиво и курят у подъездов, парочки обнимаются -- и отовсюду бьет в нос летняя битва запахов пота и дезодоранта.

– - Здорово, друже! Пошли на пиво!
– - бросила она.

Я подняла.

– - Пошли!

Когда сели на лавочку, она сказала:

– - Что-то я сон странный видела сегодня. Как-то погано мне...
– - Танькины темно-русые волосы были нервно взлохмачены, а карие глаза смотрели страдательно.

– - Да ты не сильно в сны-то верь...
– - Я завела свою шарманку.
– - Мне снилось недавно, что у меня по всему телу мех, как у крота, черный, густой... В соннике посмотрела -- к деньгам. И что? Думала от универа премию дадут, и где она?

Меня очень беспокоил денежный вопрос. На носу -- поездка в Москву, и мне нужны были деньги на билет, и не только.

– - Нет, друже, -- сказала Танька, -- сон был вещий, я знаю. Уж больно поганый.

– - Рассказывай тогда.

– - Снится мне, что я сижу в тюрьме. То есть снится темная камера, вверху крошечное окошечко, я сижу на нарах внизу и рядом кто-то есть, не знаю кто... Тут в двери лязгает ключ, дверь открывается, в камеру заглядывает надзиратель и просит выйти того, кто вместе со мной сидит... И тот выходит... а когда дверь захлопывается, я понимаю, что мне тут еще долго сидеть... очень долго...

– - Знаешь что, -- сказала я.
– - Пошли-ка в компьютерник. Там выйдем в Сеть и посмотрим, к чему снится тюрьма. Часто ведь бывает наоборот: плохой сон означает что-то хорошее.

Мне также хотелось проверить, может, на сайт выложили список участников московского форума. Я знала, что меня точно пригласят, но хотелось увидеть подтверждение.

В компьютернике было пусто и тихо: школьники гуляли на улице, а индусы разъехались на каникулы. Я устроилась за компом.

Танька села рядом.

– - О, письмо!

Лязг ключа в замке... Таньке пришло письмо якобы от друга молодого человека, с которым она не так давно познакомилась. Никакого текста -- только фотки. Фотки Танькиного возлюбленного -- с разными девицами, я насчитала штук пять, но, может, их было и меньше, просто какая-то часто радикально меняла имидж, красила волосы и все такое.

Танькино лицо подернулось болью, как бывает, когда в зубе открыт нерв -- а ты хлебнешь холодненького. Нужна была анестезия.

Мы пили пиво, пили водку, пили бальзам, а потом меня вырвало в кустах за гаражами.