Черное Солнце. За что наказывают учеников

Поначалу рассерженный Элиар был даже рад отсутствию Первого ученика: видеть предателя не хотелось, а уж тем более не хотелось видеть его рядом с Учителем. Черный жрец был уверен: они сладят с болезнью сами, и помощь подлого северянина не потребуется. В конце концов, однажды врачевателям храма Затмившегося Солнца уже удавалось остановить почти столь же страшное кровотечение, открывшееся у Учителя сразу после ритуала призыва души.

Тогда, в первые часы безуспешной борьбы, Элиар еще не в полной мере сознавал, что именно произошло… а может, до последнего не хотел верить, что они в самом деле столкнулись с непобедимым черным мором, который он сам привел в мир. Но теперь, когда мера отчаяния его переполнилась, Элиар изменил свое мнение: помощь лучшего врачевателя Материка определенно была необходима.

При последнем разговоре с соучеником Элиар вспылил, но теперь снова мог рассуждать здраво. Нельзя не признать: Яниэр — лучший в своем деле. Только Яниэр, добившийся поразительных высот в искусстве врачевания, способен спасти Учителя. А это значит, несмотря на все старые и новые разногласия, нужно заполучить его обратно.

Преодолев себя, наступив на горло гордости, Великий Иерофант был готов отказаться от угроз и обратиться за помощью к извечному сопернику. В конце концов, что есть по сути своей хваленая гордость? Спустя долгие годы слепоты и заблуждений Элиар наконец ясно узрел ее неприятную природу. Гордость — это тот же страх. Страх быть неправым, слабым, нуждающимся в помощи. Страх оказаться хоть в чем-то хуже других. Страх признавать совершенные ошибки — в ущерб чему-то на самом деле важному… чьим-то чувствам, чьей-то жизни… чьей-то смерти.

Невзгоды и испытания, подаренные беспощадным черным солнцем, сожгли его гордость дотла. На ее месте оказалось нечто другое — подлинное достоинство, не нуждающееся в громких словах и внешних подтверждениях.

Охваченный смятенными мыслями, Элиар, однако, ни на миг не усомнился, что Яниэр действительно способен помочь. В конце концов, разве белая пелена над Ангу и Бенну — не его рук дело? Кому как не Первому ученику под силу совладать с черным мором: белой магией он научился вполне успешно отражать черную… выходит, сможет нейтрализовать и гибельный сияющий антрацит, проникший в лотосную кровь Учителя.

В редкостном искусстве Яниэра теперь была их единственная надежда.

— Только дышите! — шептал Элиар, утешительно поглаживая волосы наставника. — Я обещаю спасти вас, мессир…

С каждым мигом волнение усиливалось. Куда же запропастилась Шеата и проклятый Первый ученик с его обещанными чудодейственными снадобьями? Наверняка еще в каменном мешке Красных скал Яниэр с одного взгляда определил, что за беда случилась, и догадался, к чему все идет. Он должен принести что-то действительно ценное…

Хвала небожителям, ждать пришлось не так долго: уже вскоре Яниэр явился на зов.

— Много времени потрачено впустую, — ровным голосом резюмировал Первый ученик, едва глянув на бледного как смерть Красного Феникса. Не дожидаясь каких-либо просьб или объяснений, Яниэр сразу приступил к делу, великодушно избавив нахмурившегося Элиара от необходимости вести неприятные беседы, к которым тот был мало способен. — Нужно срочно перенести Учителя в теплую ванну, наполненную горьким отваром коры белой ивы. Я принес все необходимое для процедуры и сам проведу ее.

— Ты не посмеешь касаться Учителя! — едва заслышав эти слова, раздраженно прорычал Элиар. Черный прилив ярости всколыхнулся неудержимо и высокой волной захлестнул рассудок. — Никому нельзя дотрагиваться до священного тела Красного Феникса!

— Вот как? — так же зло отозвался Яниэр, даже не скрывая своего отношения к услышанному. Бледно-голубые глаза его сверкали, будто прозрачный лед на солнце. — И как же Великий Иерофант прикажет мне лечить Учителя и контролировать его состояние, не касаясь? Не сходи с ума, младший брат: это невозможно!

Некоторое время они молча смотрели друга на друга, нервно поджав губы и, кажется, в любую минуту готовые сцепиться, словно два разъяренных пса. Понемногу придя в себя, Элиар мрачно кивнул в знак согласия. Ощущая, как медленно спадают гнев и ревность, про себя он нехотя признал справедливость требований Первого ученика.

— Хорошо, — сухо процедил Элиар, придирчиво наблюдая за тем, как Яниэр берет безвольно лежащую на покрывале руку Учителя и прослушивает слабый голос крови. — Делай все, что необходимо. В моем присутствии.

Закончив с пульсом, Яниэр подробно растолковал Шеате, как правильно приготовить отвар коры белой ивы, а также специально составленный грудной сбор трав, способный облегчить дыхание: Учитель дышал тяжело, коротко и неровно, и очевидно нуждался в содействии.

Когда ванна была наполнена отваром нужной температуры и концентрации, Элиар сам перенес Учителя в комнату для омовений и, прямо в легких одеяниях для сна, осторожно погрузил в воду. Пар с сильным травянистым запахом шелковыми белыми нитями поднимался над поверхностью и постепенно растекался по помещению. А в следующий миг Элиар с ужасом увидел, что густая серебристо-серая вода на глазах меняет цвет: во все стороны от неподвижного тела Красного Феникса змеями расползалась чернота.

Вот, значит, как действовала кора белой ивы — особым образом приготовленный отвар вытягивал черный цвет! Жуткое зрелище, но, несомненно, весьма благотворный и целительный эффект. За одно это Яниэру можно было простить многое.

Элиар вспомнил предыдущее, гораздо более радостное посещение купальни вместе с Учителем, которое было не так уж давно и в то же время — будто в ином мире и в прошлой жизни… столько всего случилось и наслоилось в памяти с тех пор. Стараясь не думать о том, что происходит сейчас, Черный жрец негромко спросил:

— Скажи мне, Первый ученик, какой диагноз ты поставил?

Яниэр чуть удивленно заглянул Элиару в глаза, однако ответил со свойственной ему бесстрастностью:

— Это черный мор. Неизлечимая болезнь переродившегося солнца, с которой мы безуспешно пытаемся справиться вот уже четыре сотни лет.

От этого ответа кровь застыла в жилах. Они с Шеатой, что, сговорились мучить его? Элиар взял себя в руки и все же решился возразить:

— Как такое возможно? — не слишком уверенно пробормотал он. — Ведь Учитель не способен заболеть… Разве ты не знаешь — нетленная лотосная кровь наместника небожителей неуязвима к любым болезням, неподвластна заражению!

— Верно, — нехотя согласился Яниэр, смутившись той безумной надежде, с которой Элиар смотрел на него. — Но на сегодняшний день это все еще не совсем она. Во время заражения до окончания процесса трансмутации оставалось шесть суток: лотосная кровь попросту не успела вызреть полностью. Красное солнце еще не родилось в ней. На совсем небольшую часть это по-прежнему была обычная смертная кровь, и из-за этого крохотного изъяна она оказалась заражена.

— Но почему болезнь развилась так внезапно? — искренне недоумевал Элиар. По-прежнему он настойчиво искал любые другие варианты и не желал смиряться со страшным, безнадежным заключением. — Обычно от заражения до последней стадии, которую мы наблюдаем сейчас, проходят месяцы, а то и годы… но никак не считаные часы.