Черные бароны или мы служили при Чепичке

— Свинки, — глухим голосом произнёс Кефалин, — теперь позвольте мне с вами попрощаться. Мне страшно жаль, но ничего не поделаешь. С этого дня вы будете заботиться о себе сами. Я никогда не видал свиней умней и смышлёней вас, и вы, конечно же, справитесь! Мой вам совет — скройтесь в дремучих дебрях и избегайте цивилизации! Люди вероломны, и глядя на вас, они увидят не интеллект, а грудинку с капустой и кнедликами! Поймите, что человек — ваш главный враг, и, услышав его шаги, бегите что есть сил! Всего вам хорошего, свинки, и прощайте!

Закончив свою речь, Кефалин повернулся и побежал обратно в замок. Но пробежав лишь несколько метров, по–настоящему испугался. Оказалось, что он бежит не один — верные свиньи следовали за ним, словно собаки. Кефалин кричал на них, гнал их прочь, но всё напрасно. Им, должно быть, казалось, что с ними играют, и ночная игра была им очень по душе. Что бы Кефалин ни делал, просил или ругался, ничего не помогало. Свиньи выражали ему свои симпатии и решительно отказывались расставаться.

— Ну, свинки, как хотите, — в конце концов вздохнул Кефалин, — моей вины тут нет! Я собирался вам устроить побег и, если надо, понести за вас ответственность. А раз вы отказываетесь жить на свободе, то ничего не поделаешь!

Обречённо Кефалин отправился обратно к замку, а похрюкивающие свиньи трусили за ним. Они и не подозревали, что упустили величайшую возможность и сами подписали себе смертный приговор.

На следующий день в свинарник пришёл капитан Гонец. Довольно причмокивая, он с удовольствием оглядел свиней.

— Ох, и навар будет! — предвкушал капитан, — Ну, Кефалин, я вам скажу, вы в моих глазах выросли! Вот это свиньи, я понимаю! В субботу приедет мясник, а в воскресенье в замке будет торжественный обед, или, иначе говоря, обжираловка. Я вам, Кефалин, обещаю персональную порцию!

Свинопас, впрочем, никаких привилегий не жаждал. Он и подумать не мог о том, чтобы отведать Лициния, Божетеха или Эсмеральду.

— Товарищ капитан! — сказал он понуро, — Я бы хотел у вас попросить неделю отпуска.

— Кефалин! — всплеснул руками капитан, — Вы хотите уехать домой, когда тут будут свиные пиршества? Вы соображаете, что говорите?

— Я свинину не люблю, — заявил Кефалин, — Не потому, что я какой-нибудь мусульманин, просто мне от неё потом нехорошо. Я лучше посижу на диете.

— Такой молодой, и уже проблемы со здоровьем? — удивился Гонец, — Ну, как хотите! За увольнительной зайдите ко мне в кабинет.

В пятницу после обеда Кефалин уехал, в последний раз почесав своих любимцев за ушами. Отправляясь в дорогу, он видел, как они просовывают пятачки сквозь проволочную ограду и хрюкают, прощаясь с ним.

Когда в понедельник он вернулся, ограда был пуста. В Свином Раю купались в пыли несколько десятков кудахчущих и совсем не симпатичных кур.

— Теперь я один–одинёшенек, — затосковал Кефалин, — Что ж, друзья, если вы попали на свиные небеса, простите мне мои грехи. Я и так без вас высохну от горя!

Но уже после обеда перед оградой остановился грузовик, из него вышел капитан Гонец с двумя грузчиками, которые вытащили из кузова большой ящик. Оттащив его в Свиной Рай, они поставили ящик на бок и откинули крышку. Оттуда выбежало шесть тощих поросят, визжащих и перепуганных. В ужасе они разбежались по участку, тщетно пытаясь куда-нибудь спрятаться.

— Ну, Кефалин, — сказал капитан, — опять нашлась для вас работа! Надеюсь, что, используя приобретённый опыт, вы справитесь со своими обязанностями и в этот раз!

— Есть! — ответил Кефалин и задумался, какие имена он даст шести новичкам, которые глядели на него крайне недоверчиво.

После уход капитана Кефалин попытался незаметно к ним подойти, но безуспешно. Стоило ему приблизиться к поросёнку на два–три метра, как тот испуганно взвизгивал и мчался в противоположный угол участка.

— Милые хрюшки, — сказал им Кефалин, — вижу, с инстинктами у вас всё в порядке. Жаль, что долго вам не протянуть. Сперва вы позволяете себя приручить, потом привязываетесь к человеку и безгранично ему доверяете. Думаете, что раз вам носят вёдра с помоями, то делают это для вашего благополучия. Но потом вы страшно обманетесь, уважаемые мои. Вас ждёт такой же страшный конец, как Лициния, Божетеха и Эсмеральду!

Во время этой речи на участок зашёл актёр Черник.

— У меня такое чувство, — зевнул он, — что ты слишком сентиментален. Горевать над усопшей свиньёй недостойно нашего великого времени. Такова жизнь, мы разводим свиней ради их вкусного мяса, а твои питомцы были в этом смысле бесподобны.

Кефалин помрачнел.

— Ты ведь, небось, не за этим пришёл, — проворчал он, — Сколько тебе яиц надо?

— Ерунда, — махнул рукой Черник, — яйца мне уже в горло не лезут, к тому же от них развивается склероз. Но раз ты уже заговорил о еде, то можем и дальше придерживаться этой интересной темы. Что ты скажешь о курице?

— Со сладким перцем? — спросил Кефалин.

— Готовку, будь так добр, предоставь мне, — засмеялся актёр, — я просто хотел узнать, что ты в принципе не против.

— Нет, не против, — сказал Кефалин, — но пить нечего.

— У меня сегодня репетиция в Непомуках, я что-нибудь принесу, — успокоил его Черник, — Жди меня к десяти.

— Хорошо, — кивнул Кефалин, — А как дела с»Фонарём»?

— Об искусстве в другой раз, — уклончиво ответил актёр, — И чтобы не забыть: в половине десятого поставь воду кипятиться.

— Вонявка! — объявил за обедом дежурный по кухне, — как доедите — ты, Цимль, Вртишка и Влачиха к Тапериче в кабинет!

— Ну, отлично! — присвистнул Вонявка, — Началось!

— А я на вечер свиданку назначил, — пожаловался Цимль, — Такая приятная блондиночка. Бедняжка не дождётся своего солдатика!

— А что, собственно, случилось? — допытывался Кефалин.

— Будем плакать в тёмной комнате, — твердил Вонявка, — Твоё счастье, что ты был в отпуске, тоже мог бы быть с нами. Хотя тебя мужские развлечения не интересуют!

— Драка? — догадался Кефалин.

— Да какая там драка, — сказал Цимль, — я бы сказал, мы отдубасили одного ненадёжного труженика села.

— В воскресенье была такая особенная атмосфера, — рассказал Вонявка, — нажрались мы свинины и пошли пошататься по улицам. В каждой пивной треснули по две–три кружки, а после одиннадцатой огляделись — мы в Дворцах.

— А навстречу нам чешет какой-то парень, — добавил Вртишка.

— Ещё нет! — запротестовал Цимль, — Сперва Влачиха рассказывал, что неплохо бы кому-нибудь дать в рыло. А Вонявка ещё смеялся, что легко ему говорить, когда вокруг ни единой души.