Черный ярл.Трилогия

– Ладно, – Valle подвел итог своим раздумьям. – Сможешь моего капитана исцелить, и чтобы как новенький?

Эльф снова улыбнулся – но на этот раз со странным видом, и в голосе его проскользнула легкая горечь.

– Могу попробовать – но не хочу, – он покачал головой, отчего длинные грязножелтые волосы, что могли бы быть золотыми кудрями, скользнули по лицу. – И не спеши пугать меня своим черным искусством.

– И все же? – оторопевший на миг Valle испытал простотаки шок, но сейчас ему стало любопытно.

Перворожденный всмотрелся кудато вглубь себя, и глаза его слегка затуманились.

– Мне недолго осталось. Почти четверть века на нижнем ярусе тюрьмы – и вот бессмертный эльф уходит за Гремящие Моря. Такое никто из… из моего племени не выдержит. Я просто устал жить во мраке, и не понадобился даже палач. Но дело не только в этом.

Он помолчал, скривив губы в горькой усмешке.

– Мой народ отвернулся от меня, и имя мое проклято в Вечном Лесу. И когда сердце мое станет – я не уйду в страну Валаров, в туманную и прекрасную долину, чтобы когданибудь вновь вернуться в этот мир. Вот такие дела, некромансер – я лишен посмертья, и вряд ли ты чемнибудь сможешь меня запугать. Да и живто до сих пор только потому, что не хватило решимости наложить на себя руки.

Эльф поднял взгляд, и в глазах его плескалась боль.

– Когда до королевы перворожденных дойдет слух, что я вышел из подвалов, на меня станут охотиться, наплевав на законы и границы. Я – живой покойник. Вот тебе и вся правда, хуманс…

Valle раздумывал недолго, но быстро. Ох и много же придури в головах этих чокнутых остроухих! Аа, Падший их побери – там же Брен помирает!

– Теперь послушай, что могу предложить тебе я. Есть одно место, где тебя не смогут не только достать, но даже и обнаружить – проверено. Поживешь маленько, очухаешься – а то ты в каталажке совсем головой поплыл. Чтонибудь придумаем. Посмертия лишили, так это еще орковская бабушка надвое сказала. А нет, так и живи там сколько влезет.

Немного удивленный эльф вздохнул, явственно наслаждаясь чистым воздухом.

– И зачем мне менять тюремную камеру на тяготы Нижних Миров и охрану демонов? Одна тюрьма не краше другой – как ты не понимаешь, молодой и не очень умный хуманс?

Хех, а ведь и впрямь перворожденные считают, что в их остроухих головах да старых книгах хранится вся вселенская мудрость. Ну прямо вот так и есть – эти эльфы даже не допускают мысли, что может быть иначе. Что знания можно искать, что возможно открывать или придумывать нечто новое – ведь племя эльфов уже все придумало до вас, грязные короткоживущие хумансы.

– А вот тут пальцем в небо, остроухий – не все тайны ведомы вашему племени, и вовсе не под землей я тебя спрячу. И уж точно – никаких демонов кроме тех, что грызут твою душу.

Нужно было бы обладать уж очень тонким зрением, чтобы заметить – закованный в кандалы и магический ошейник эльф вздрогнул. Уж очень метко сказал Valle насчет моральных терзаний. А молодой барон продолжал искушать.

– Тебе там понравится – солнышко, лес, озеро. Притащу тебе остроухую стервочку вроде тебя, наплодите с ней эльфов и будешь их королем.

Если кто еще не догадался, что Valle вознамерился отвести это вонючее недоразумение, пародию на эльфа в свой маленький, недавно открытый и почти необустроенный мир, то уж недавний узник императорских темниц точно был из их числа. Поколебавшись, он вздохнул:

– Вообщето, говорят, что нет веры некромантам. Но с другой стороны, в старых книгах пишут, что слово их тверже алмаза… я попробую. Изо всех сил попробую поверить тебе, черный маг – ты совсем не такой, каким я тебя представлял. А ведь слух о тебе залетал даже на самый глубокий, политический ярус темниц. Но если не выйдет – ты подаришь мне легкую и быструю смерть?

– Смерть у меня еще заслужить надо, – зло хохотнул барон, доставая меч.

Он провел по лезвию пальцем, равномерно распределяя по железу особое заклинание. Когдато он на спор рубил таким образом в щебень гранитные валуны – а потом брился этим же клинком. Жаль только, что эта магия долго не держится – даже на самый короткий бой не хватает.

– Руки… ноги… пояс… – перечислял чернокнижник, и в такт словам его меч с лязгом разрубал тяжелые оковы.

Лишь антимагический ошейник он отстегнул, ибо сплав этот в цене как бы не дороже золота выходит – да и мороки с ним, между нами говоря! Легче криво сделанный арбалет пристрелять, чем такую штуковину настроить, да все магические вектора сбалансировать.

Эльф дрожал, словно в лихорадке. Valle с любопытством смотрел, как аура того трепещет, расправляясь медленно и неуверенно. И лишь спустя несколько мигов новорожденный маг осмелился – он прошептал несколько слов, и заклинание чистой волны окатило его с головы до ног, унося многолетние наслоения грязи. Перворожденный застонал, закрыв глаза и вытянувшись в струнку. Да уж, застарелый магический голод это вам не шутки!

– Как величать тебя, остроухий? – чернокнижник ни на миг не забывал, что целитель сыскарей изнемогает, из последних сил пытаясь удержать Брена по эту сторону бытия. – И давай за работу. Сила с тобой?

Тот повернул лицо, и Valle поразился – каким лихорадочнорадостным блеском сверкнули его глаза. Словно два огонька наступающей весны разгорались посреди ночи.

– Гэлронд, – чуть поклонился он и усмехнулся. – Да, я уже иду. Только – вот уж не думал, что чернокнижник из двоих предпочтет оставить в живых эльфа.

С некоторой долей сомнения Valle прислушался к себе и очень легко выяснил причину. А в том дело, остроухий стервец, что ты, конечно, преступник, но в отличие от все еще закованного в кандалы человека – не мерзавец. Уж с тем водить знакомство зазорно даже порядочному чернокнижнику.

Поглазев, как Гэлронд осторожно и чуть неуверенно разминается у раскиданного ошметьями Брена, он оказался не в силах вынести этого зрелища. Отвернувшись, несколько мигов смотрел на двоих магов в бесформенных плащах Тайной Палаты, чтото вымерявших в пентаграмме, а затем подошел к капитану.

Тот встретил его с несколько кислым видом.

– Да вот, ваша светлость, выходит – проспорил я десять цехинов Берковичу. Он утверждал, что вы выберете остроухого. А я отчегото был уверен, что к этому племени у вас ненависть лютая.

– Не то, чтобы ненависть, – пожал плечами Valle, – Но и любви особой не питаю. В общемто, мне все равно. Гном ты или пейсастый ювелир из лавки, эльф или зеленый в розовую крапушку лунный призрак – главное, чтоб человек хороший был.

Капитан зачемто посмотрел на чуть размытую влажным воздухом луну, и неуверенно кивнул. Вздохнул, помялся немного.

– А с этим что делать? – кивнул он в сторону понурившегося арестанта. – Не вести же обратно в подвалы – про то мне начальник намекнул явственно.