Чертоги Казад-Дума

Торин молча кивнул, нехотя поглядывая на еду в своей тарелке. Гномы Железных Холмов сердечно приняли гостей. Северные братья устроили путникам пир: широкие столы в огромной зале замка Даина были сплошь заставлены громадными блюдами с разного рода едой. Широкие глиняные кувшины прозорливые гномы не уставали наполнять летним вином, хозяйственные женщины подгорного народца то и дело подкладывали под руки гостям сдобные плюшки, а отовсюду до ушей доносились веселые голоса флейт и низкий рокот барабанов. Все в царстве Железностопа пело и кричало, радуясь появлению на северных землях собратьев с запада.

— За радушие благодарю тебя, брат мой, — подняв со стола медный кубок, Торин отпил вина. Чисто символично. Без желания налегать на красное. Даин доверительно кивнул, откусывая огромный кус хлеба от прожаренной булки. Запах еды щекотал нос и заставлял желудок урчать, но Торин секунду за секундой напоминал себе, что находится в гостях. Злоупотреблять участливостью не стоило даже в доме близких друзей.

Около трех часов прошло с момента, как Король-под-Горой и его спутники ступили на земли гномьего царства. Время в компании хмурых северян лилось медленным ручьем черной смолы. Встретив собратьев из Эребора хмурыми взглядами, гномы Железных Холмов по наущению Даина Железностопа устроили гостям небольшую прогулку по подгорным угодьям королевства. Торин, убедившись в том, что с соратниками ничего плохого произойти более не может, предпочел скоротать время за беседой с побратимом. Оставшись с владыкой севера наедине, юный наследник Эребора поведал великому воину гномов свою долгую историю путешествия из Шира к Одинокой Горе. Торин не скупился на детали во время разговора, описывал каждый проделанный шаг с толком и чувством. Он не хотел выглядеть в глазах собрата жалким и неудачливым, но желал дать понять Даину, что силен и способен на многое, дабы отвоевать Эребор. Железностоп Торина не перебивал, внимательно вслушивался в его речи, изредка отхлебывая из своего кубка воды. Торин с благодарностью воспринял немногословность друга. Зная точно, что не услышит осуждающих слов или насмешек, эреборец просто пересказывал суть пережитого. Секунды бежали, растягивались в минуты и часы, а на душе постепенно становилось легче. И не потому, что Торину давно хотелось кому-то пожаловаться на собственную судьбу. Нет. Все было гораздо проще. Ему хотелось поговорить с кем-то, равным себе. С кем-то, кто мог понять лежащую на плечах Короля-под-Горой ответственность.

Отдавая должное Даину, Торин не требовал от побратима советов. Он не просил у него помощи и не настаивал на каких-либо соглашениях. Железностоп в свою очередь проявлял к эреборцу лояльность молчанием и терпением. Без лишних слов он отдал распоряжение подготовить путникам опочивальни, приказал приготовить ужин и дружелюбно предоставил своим новоявленным гостям возможность сделать короткий привал под сводами Железных Холмов.

— Не стоит, Торин, — голос Даина прервал стройный поток мыслей в голове молодого Короля-под-Горой. Эреборец, подпрыгнув на месте, обратил свой взгляд к побратиму. Железностоп широко улыбался. Его раскрасневшееся от вина лицо излучало миролюбие и сострадание. Торину захотелось поморщиться. Вновь приказывая себе не терять головы, он натянуто улыбнулся. — Я помог бы тебе в твоем предприятии. Но идти с севера к Ширу, без гарантий на успех, без войска, без денег и оружия для дальнего похода… Это безумие.

— Знаю, — Торин слышал аргументы Даина и прежде. Слышал их много раз из уст старших гномов, более опытных и мудрых воинов, способных повести за собой армию, если возникнет необходимость. Однако зов дома в сердце не утихал, и лишь становился громче всякий раз, когда Королю-под-Горой кто-то перечил. Перед глазами вновь замелькали давно забытые образы Эребора. Видения, тонущие под градом рушащихся колонн города-цитадели. — И все же я тут.

— С хоббитом, человеческой девкой, двумя остроухими и без мага, — уточнил Даин. Торин промолчал, не желая ввязываться в назревающий конфликт. Пустых диспутов в конце сложного дня его усталый разум мог не пережить. Кричать лишний раз не хотелось, да и друзья его вряд ли бы правильно поняли происходящее. Король-под-Горой кинул взгляд к соратникам: старые добрые компаньоны пили, ели и веселились, пока жизнь улыбалась им. Мешать радоваться маленькому празднику не хотелось. Выказывать свою гордость сейчас было неразумно. Поэтому Торин с готовностью проглотил грубость Даина. Вместо этого встал из-за стола, отсалютовав побратиму.

— Пойду, разомнусь, — бросив короткое объяснение, эреборец направился к выходу из просторного помещения, под сводами которого был устроен маленький пир в честь прибытия живых и здоровых “вестников бед”. Криво ухмыльнувшись, Торин с заботой оглядел Кили и Фили. Племянники широко улыбались и заигрывали с пухлыми гномками Железных Холмов. Молодым воинам невдомек было, что сидят они за столом с существами, не желающими их присутствия рядом. Не чуяли родные и близкие горького запаха воздуха и идущих от стен замка горячих волн страха. Торину захотелось поежиться. Вопреки собственным слабостям, он расправил плечи и медленно зашагал вдоль роскошно убранных столов. В нос бил запах вина, вновь и вновь ушей касалась родная веселая музыка гор. И за всем этим шелковым великолепием проглядывались интриги и опаски, непонятные честному сердцу Короля-под-Горой. Неспешно шагая к каменным балконам, молодой владыка Одинокой Горы вспоминал ветер, что гулял по широким лестничным пролетам Эребора. Холодные дуновения очищали ум и приносили с собой легкость. Были времена, когда Торин мог дышать полной грудью и улыбаться. Широко и искренне, как в далеком-далеком, давно прошедшем детстве. Ныне легкие снедал пепел, и он же застилал глаза, ослепляя гневом. Простота мира отошла в сторону, уступая место боли и отчаянию. А в довесок – необходимость быть сильным. Не себя ради. Ради своих любимых друзей и родственников. Во имя наследия, оставленного предками. Во имя былых идеалов, обветшавших, но еще существующих где-то на задворках умирающего мира. Забытое. Но не оскверненное.

Балин и Двалин. Они обсуждали оружие. Дори и Нори. Они пытались поровну разделить кусочки ежевичного пирога. Бифур. Бомбур. Бильбо, в конце концов. Все те смельчаки, что отважились ступить на тропу неизведанного. Ограниченные в своей силе существа, не побоявшиеся бросить вызов самой судьбе. Неужели они не заслуживали почета иного, чем почет, что оказывают безумцам? Гости в доме северных братьев, осуждающих своих бездомных родственников за преданность и верность.

Торин обошел стороной круг танцующих гномов. Веселье отражалась на лицах северян, вроде бы неподдельное. Но Король-под-Горой знал, что Ниар была права в своих суждениях. Маленькая и глупая людская девчушка, рассуждающая как бывалый воин. Лихая наездница прекрасно понимала, в какую авантюра ввязалась. И из-за понимания своего страдала более других соратников. Как и сам эреборец, воспитанница Беорна видела за улыбками приготовленные к бойне кинжалы. Кинжалы не защиты, но страха.

Глубоко вздохнув, Торин вышел на свежий воздух. Железные Холмы тянулись тонкой горной грядой на восток, пряча под собой гномьи копи. Похожий на Эребор, дом Даина Железностопа не пестрил золотым убранством и не щеголял утонченной красотой. Грубая, суровая крепость гномов с севера внушала опаску. Каменные стены, сеченные подгорными жителями, утопали в темноте потолков. Грубо отесанные глыбы серого гранита искрились в свете зажжённых свечей. Тени плясали по полу, и ветер заунывно выл меж стройных колонн. Железная руда то тут, то там блистала глянцем. Торину нравилось в Железных Холмах. Раньше нравилось, во всяком случае.

Тряхнув головой, молодой наследник Эребора коротко кивнул одиноко стоящему гному, что отчего-то не хотел присоединяться к общему пиршеству, и прошел дальше, минуя несколько далеко стоящих друг от друга колонн. Разглядев вдали знакомый абрис, замер на месте, чувствуя вновь, как кровь приливает к лицу. Нервно сглотнув, укорил себя за собственную робость и, натянуто улыбнувшись собственным мыслям, зашагал к тоненькой кареглазой девочке.

Ниар стояла на широком полукруглом балконе одна. Одетая легко, лихая наездница обнимала тоненькими ручками свои плечи, силясь хоть как-то согреться. Непокорный взор карих глаз упирался в алеющую линию горизонта. Четко очерченные брови изгибались в выражении упрямого недоверия к окружающему. Уголки губ тянулись вниз, придавая выражению лица хищность и остроту. Необычно бледная в сумрачном свете северного вечера, красавица оглядывала простирающиеся внизу земли Даина. Ни улыбки, ни привычного задора. Скупая сосредоточенность читалась даже в напряженной позе Ниар. Словно готовая вспорхнуть с каменного балкона прямо в небо, представительница рода людского взирала на мир вокруг себя с легким, едва заметным презрением.

— Могу чем-то услужить Вам, Ваше Величество? — голос звонкий, точно песня металла под молотом. В представлении Торина таким голосом могла обладать эльфийская госпожа: повелительные нотки силы сочились в каждом слове Ниар и раскаленными стрелами падали на голову эреборца. Молодой наследник трона Одинокой Горы хмыкнул, обходя стороной Ниар. Приближаться ближе к красавице гном не собирался.

— Вы не обернулись, — мягко произнес Торин, пытаясь понять, как следует говорить с новоиспеченной спутницей. С одной стороны Королем был он. С другой стороны повадки и манеры кареглазой чаровницы заставляли сомневаться в этом факте. Казалось эреборцу, что его собственные навыки таяли на фоне выправки крохотной и хрупкой охотницы Лихолесья. — Откуда Вы узнали, кто за спиной? Неужели я так громко дышу?

— От Вас веет пеплом, — слова Ниар подхватил ветер и донес их до Торина усиленными дыханием ночи. — Жаром и войной. Так пахнет горящий лес, из которого бегут звери. Вряд ли можно попутать дух смерти с чем-либо еще…

Эреборец замер, чувствуя, как по спине бегут мурашки. По какой-то непонятной причине гном готов был поверить лихой наезднице беспрекословно. Охотница из Чернолесья манила к себе своей чистотой. Смутьянка, красавица впорхнула в жизнь гномов черной птицей и принесла на своих крыльях смех. Сердце Короля-под-Горой вновь забилось чаще. Много чаще привычного. Переступив с ноги на ногу, Торин с волнением признал, что воздуха ему не хватает. Необычное чувство охватило сознание наследника Эребора огненным штормом. Неосознанно, владыка Одинокой Горы ступил навстречу Ниар. Девушка тут же обернулась.

— Не принимайте близко к сердцу, Ваше Величество, — более спокойный тон. Торин сжал губы в ниточку, заглядывая в омут карих девичьих глаз. Полыхающие янтарными сполохами, они яростно блестели в свете свечей.

«Боги, в ее глазах живет пламя, — пытаясь сдержать в себе вздох, Торин позволил себе улыбнуться. Мысли о Даине и прочих проблемах отступили прочь под натиском странной, дикой красоты Ниар. — Но ведь она простушка по сути: короткий волос, топорщащийся во все стороны, как у голодранца-мальчонки; грубые черты лица; острый подбородок и чересчур высокий лоб; она маленькая и худенькая, как щепка. Откуда такая статность? Откуда умение подавать себя? И столь грациозные движения… Движения охотника».