Чертоги Казад-Дума

Осаа догнала Ниар. Старшая дочь Мелькора уверенным шагом направлялась к себе в опочивальню. Надо признать, Даин постарался, устраивая своих гостей на ночлег. Каждому путнику выделил отдельную комнату, каждого накормил и напоил, а еще приготовил чистое белье и новое оружие. Знал бы он, кто ныне пользуется его гостеприимством, не стал бы строить из себя радушного хозяина. Конечно, в открытой схватке Железностоп с Ниар соперничать не мог. Но если бы он обладал хотя бы толикой знаний, что были открыты Осаа…

— Ниар, постой! — гномка окликнула Красную Колдунью, догоняя хранительницу пекла Одинокой Горы. Мелькорово дитя остановилось, обернулось, нетерпеливо сложило руки на груди. На хитром лице сияла победоносная улыбка, а в глазах сверкала злость, неподдельная, яркая, пламенная. Осаа стало не по себе. Сквозь человеческие глаза красивой девчушки на гномку взирала бездна, и дыхание Мордора вилось следом за Ниар. — Милое создание… Неужели не видишь ты, что Торин страдает? Что же сделал он тебе такого, что заставляешь ты его мучиться?

— Разве? — Красная Колдунья ощерилась. — И это ты называешь страданиями, призрак? Если да, то вернись туда, где тебе самое место. Валар с радостью примут назад потерянного духа, потому что духи должны обретать покой. Мирские дела совсем не для исстрадавшихся бестелесных теней.

— Он мой сын, — Осаа произнесла эти слова с гордостью и твердостью. Готовая защищать Торина от всех напастей мира, Королева Эребора отступать прочь от своих планов не собиралась. — И не тебе говорить, где мне место, темная. По ценности крови равные мы с тобой, разница лишь в том, что мной руководит любовь…

— Не тебе о любви рассуждать, смертная, — Ниар ткнула пальцем в сторону гномки. Ее лицо посерело, глаза налились кровью. Все доброе и светлое, что было в Красной Колдунье, за секунду улетучилось прочь. Кипящий гнев обретал голос и словами слетал с губ кареглазой красавицы. — Ты понятия не имеешь, что такое любить. И что такое жертвовать всем, ради тех, кого действительно любишь.

— И если известно тебе это, тогда оставь его в покое, Ниар, — Осаа была готова взмолиться. Она видела взгляд сына, обращенный к Красной Колдунье. Преданный взгляд. Очень мягкий и добрый. — Ты играешь с жизнью того, кого и так судьба невзлюбила. Не нужно манипулировать его чувствами.

— А что так? — Ниар ухмыльнулась. — Неужели Королю-под-Горой может быть больно?

— Ты и сама знаешь, — Осаа сложила руки в замок. Она не знала, как вразумить существо, обезумевшее от потерь и предательств. Зная, что где-то в груди наследницы Дор-Даэделота теплится крохотная искорка света, гномка не теряла надежды на лучший исход компании. Но надежда эта была слабой, а потому, уже предчувствуя беды, мудрая женщина подгорного народца думала над собственными действиями в дальнейшем. И мысли ей эти не нравились. — Он привяжется к тебе. Полюбит. А мы, гномы, существа простые. Мы преданы до последнего вздоха и не ищем замену тем, кого любим. Не делай ему больно. Не нужно. Молю тебя.

— Так и было задумано, Ваше Величество, — Ниар, посерьезнев, расправила плечи. В темном освещении каменного коридора она казалась выше, сильнее, свирепее. — Король-под-Горой, Ваш милый синеглазый сын… Ему достанется Корона Эребора. Это я Вам могу пообещать. Однако не спрашивайте о цене, которую придется заплатить за подобного рода услугу. Ибо даже для Вас эта цена окажется непомерно высокой. Засим, позвольте мне удалиться. Спор лишен смысла, как и любые другие беседы. А если мне придется на пути к собственным целям вырвать из груди Торина Дубощита сердце, я так и поступлю. И пусть руки мои будут в крови, заветное желание отца я исполню. Ведь мною тоже руководит любовь. А сильнее чувства в этом мире нет, сами понимаете. Как и Вы, я не властна над страстями подобного рода. Как никто не властен в существующем порядке Мироздания.

====== Глава 6.3: Король Железных Холмов ======

Как и Вы, я не властна над страстями подобного рода. Как никто не властен в существующем порядке Мироздания. Да, оброненные вещи падают прямиком к каменным полам. Да, порой эти самые вещи бьются, ломаются или гнутся. Да, и порой даже эльфы двигаются неловко, по неосторожности скидывая со стола те или иные предметы.

Именно эти мысли вертелись в голове Арвен. Стоя перед надутой гномкой, высокая и статная дева Ривенделла пристыженно смотрела на свои ноги, пытаясь придумать достойное оправдание собственной неповоротливости. Скрестив ладони за спиной, светлолицая бессмертная мялась на месте, чувствуя на себе укоризненные взгляды подгорных жителей. Снующие по широкой зале, проворные густобородые обитатели севера ехидно ухмылялись и тыкали пальцами в сторону своей гостьи. А Арвен просто смиренно ждала слов гномки, чей хрустальный кубок эльфийка к собственному несчастью умудрилась обронить на пол.

— Гадкие напыщенные остроухие выродки, — злобно забубнила низкорослая женщина, гневно глядя на красавицу эльду. Ундомиэль, услышав в свой адрес столь оскорбительные речи, лишь сжала губы плотнее. — Только и знаете, как бы гордиться собственными родословными. Чужие искусство и история вас мало чем привлекают…

— Прошу простить меня, милейшая, — эльфийка, найдя в себе силы прямо посмотреть в темные глаза гномки, попыталась улыбнуться. — Алчу вашего прощения, ибо я искренне не хотела чем-либо обидеть Вас…

— Обидеть? — гномка ехидно хмыкнула, оправляя широкий кожаный плащ, надетый поверх охотничьего костюма. Рыжеволосая, яркоглазая жительница Железных Холмов прищуренным взглядом силилась испепелить Арвен. — Лучше бы земли наши еще тысячи лет не видели бессмертных. От вас одни только беды.

Арвен терпеливо молчала. Распалять и так не на шутку разыгравшуюся в гномке лють дева Ривенделла мудро не хотела. Желая вернуться к завтраку и спокойно продолжить свою беседу с Нанивиэль, темноволосая красавица Карнигула терпеливо выслушивала отповедь рыжеволосой гномки. Будь ситуация иной, то Арвен попыталась бы как-то защитить собственную честь. Но ведь эту ночь она со своей подопечной провела под крышей дома Даина Железностопа, и за оказанное радушие следовало платить скромностью и благодарностью.

Подгорная жительница в одеждах охотника продолжала громко браниться, обращая взоры мимо проходящих гномов к себе и эльфийке. Косо поглядывая на юную Квенди, что сидела за столом и внимательно наблюдала за своей наставницей, Арвен молилась всем богам о скорейшем завершении конфликта. Аппетит уже пропал и бессмертной вдруг захотелось отправиться куда-нибудь на прогулку, желательно без сопровождения и лишнего надзора. Однако мечтам, судя по всему, сбыться было не суждено. Все пребывающие в зал гномы толпой громоздились вокруг, пытаясь уразуметь суть разворачивающейся на их глазах драмы.

— Мы покинем скоро ваши угодья, госпожа, — попыталась как-то унять гномку Ундомиэль. — И не останемся в долгу перед вашим честным родом. Клянусь Валар и их именами, по возвращению в Ривенделл я отблагодарю гномов Железных Холмов.

— Нам не нужны подачки от остроухих зазнаек, милочка, — гномка выставила вперед руку, тыча пальцем в лицо принцессы Имладриса. — Нам вообще ничего не нужно от эльфов. Много вы понимаете в жизни, гордые и спесивые пустосвяты? Прочь уходите, да лучше подальше…