Чертова пустошь

— В смысле? — причмокивая губами, спрашивает торговец, не понимая мой вопрос. — Что значит сколько?

Дословно разжёвываю ему ситуацию. Объясняю, что обычная плёнка рассчитана на 36 кадров и если продавцу нужна плёнка, то фотографу из Цитадели придётся потратить на нас всю кассету. Он не сможет передать плёнку, если будет делать дополнительные рабочие снимки, которые нужно отправить в газету. А тридцать шесть кадров обойдутся в одну тысячу восемьсот пятьдесят цилиндров! Торговец сам назначил цену, я его за язык не тянул.

Толстяк зависает, услышав озвученную цифру. Моя же логика проста: больше фотографий — больше денег. Раз началась такая пьянка, то почему бы не выжать максимум прибыли! К тому же я был уверен, что торговец, в любом случае, окажется в наваре. Имея негативы он может клепать фотографии сколько хочет, даже толкая их за десять цилиндров. Фотобумага у него точно есть. Если развить мысль, я бы на месте продавца убеждал бы покупателей скупить всю коллекцию из тридцати шести снимков. Точнее, продал бы по обычной цене основную часть фоток, а за оставшиеся заломил бы астрономическую сумму, аргументируя эти тем, что они редкие и существуют чуть ли не в единичном экземпляре.

— Да где же я столько вам гильз найду! — возмущенно воскликнул толстяк, — Нет, так дело не пойдет! Давайте за пленку я дам вам пятьсот цилиндров!

Красиво он продемонстрировал возмущение! Слишком наигранно, слишком недостоверно! Или это моя эмпатия позволила читать эмоции по его лицу? Раскошеливаться на озвученную сумму торговец явно не собирался. Я же решил идти до конца. Позорится из-за пятьсот цилиндров — не хочу. Да и не факт, что вся эта сумма достанется нам, часть прибыли придется отдать фотографу из Цитадели.

— Тогда мы продадим снимки другому торговцу, — с невозмутимым видом говорю я.

Делаю жест Кейт не вмешиваться в наш разговор, хотя блондинка открыла уже рот, чтобы высказать свое мнение.

Толстяк от удивления открыл рот. Торговец начинает нервно перебирать пальцами, его взгляд становится бегающим и неуверенным. Я вижу, как на лбу выступает испарина, а в голове вращаются шестерёнки. Толстяк боролся с сиюминутной жадностью, понимая, что может потерять перспективный заработок, лишится монополии на наши фотографии. Терять прибыль всегда обидно, еще обиднее, когда она уходила к конкуренту. Про соседний магазин я практически ничего не знал, был в курсе, что хозяйка — пожилая азиатка, торгует одеждой, импровизированной броней и прочей мелочевкой.

— У нее нет красной лампы! — неуверенно заявил толстяк.

— Зато у фотографа из Цитадели есть! Он же как-то проявляет свои снимки!

Сейчас на владельца магазина было жалко смотреть. Он обернулся назад, посмотрел на свою стену, обклеенную постерами, затем снова взглянул на нас. В его глазах отчаянье боролась с жаждой наживы.

— Ну так что? Сделка отменяется? — толкаю торговца к правильному выводу. — Нехорошо менять условия соглашения, когда сумма уже была обговорена.

Толстяк задумался. Отобрав у Рекса мачете, владелец лавки положил его на стеллаж, а потом добавил:

— Ладно, я согласен! Готов взять целую пленку, только фотографии все должны быть разными, с хорошими ракурсами. Заплачу тысячу восемьсот пятьдесят цилиндров или продам товар на эту сумму.

Победа! Даже если мы отдадим фотографу сотню гильз, всё равно останемся в выигрыше.

— Хорошо, но можно в качестве аванса взять то мачете? — разворачиваясь к Рексу, говорю. — Как за первое фото! Скажем, чтобы уровнять сумму до одной тысячи восьмисот?

— Ладно! Я согласен, но снимки нужны в течение двух дней, если их не будет, то забудьте про деньги навсегда! — толстяк окончательно сдался. — И отыщите писаку! Если будет упираться, то скажите, что вы от меня, он передо мной в долгу!

Выходим наружу. Рекс прикрывшись щитом и размахивая мачете, играючи выбегает на середину улицы, изображая из себя то ли первопроходца в джунглях, то ли рыцаря.

— Рекс, не пугай прохожих! — кричу ему вслед.

— Рекс — воин! — отвечает мой подопечный. Все-таки он фантазирует себя рыцарем, а не первопроходцем.

— Да, да, Рекс! Только смотри никого не задень! — подходя сзади к громиле, я кладу ему руку на плече, точнее, поднимаю ее вверх, пытаясь достать бицепсы двухметрового гладиатора.

— Куда идем дальше? — спрашивает Кейт, доставая записную книжку, словно там написаны дальнейшие указания. — Ого, задание с фотографом появилось и у меня!

Глава 22. Волки

Пожилой байкер выступает перед волками.

Услышав слова спутницы о получении нового задания об участии в фотосессии — я обрадовался. Попытка обмануть систему прошла удачно, осталось только дождаться результата и воплотить план в жизнь. Если все пойдет по плану, то мне не придется позировать в неглиже и всю работу выполнит Кейт. «Нехороший» квест в моей голове перенеcся в категорию «хороших», даже появилось желание побыстрее найти фотографа. Отправляясь на старую ферму, мы рисковали жизнями, а тут безопасное задание с наградой больше в несколько раз. Надеюсь, с посланником из Цитадели у нас не будет проблем.

Со стороны перекрестка доносился шум. Предлагаю спутникам вернуться к трибуне. Логично начать поиски фотографа, там где собрался народ. Только в этой толпе волков его хрен найдешь. Непривычно видеть столько людей на улице, еще больше непривычно ловить взгляды мужиков, брошенные в нашу сторону. Пока мы шли к перекрестку, ко мне и к Кейт успели подкатить два раза. Пришлось делать рожу кирпичом и идти напролом, игнорируя свист и улюлюканье в спину, хотя Кейт явно была довольна такому вниманию со стороны сильного пола. Подкатили бы и в третий раз, но тут на помощь пришел Рекс, который, наигравшись с мачете, встал позади меня, как верный телохранитель. Двухметровый лысый детина, с щитом за спиной и острой железякой отбил у прохожих желание познакомиться со мной и Кейт.

— Слушай, ты даже ничего не ответила тому чуваку… — шепчет мне на ухо блондинка.

— А что я должна говорить? — огрызаюсь я, пытаясь сгорбатиться. Чувствую себя неловко из-за своей внешности. Слышать грязные шуточки на каждом шагу не очень приятно, хотя Кейт практически купалась в лучах славы. Она даже послала воздушный поцелуй группе панков, чьи лица были разукрашены пирсингом, а потом облизала средний палец и показала фак, что вызвало смех и гоготание.

— Так, а что мы стоим? — спрашивает Кейт, когда остановились на перекрестке, где собрался народ.

— Высматриваем посланника Цитадели, — отвечаю я, — не видишь никого с фотоаппаратом?

От количества бандан, кожаных курток, ирокезов, цепей, самодельных доспехов болят глаза. Народу с последнего нашего визита только прибавилось, такое чувство, что тут собрался весь город, негде яблоку упасть. Из старых динамиков, установленных на шестиколесном тягаче, доносилась музыка, что-то вроде метала, хотя точный жанр не определить: безумная смесь разных направлений. Но народу нравилось, кое-кто даже пританцовывал.