Четвертая экспедиция (сборник)
Шрифт:
Когда Вадим перемещал подводный аппарат по просьбе Андрея для лучшей подсветки, он, видимо, оказался над тросом, лежащим на дне. Трос неожиданно натянулся (наверное, появилось питание на платформе), зацепил за брюхо батискафа и вздернул его вверх. Сейчас он и висит «вниз головой» на тросе, зацепившись за него какой-то своей частью. Возможно, зацеплен гребной винт. Тогда дело плохо.
Однако, спустя минуту, на поверхности, видимо, заметили неладное после неожиданного включения питания. Трос на мгновение отпустили и снова натянули и повторили так несколько раз. После двух-трех таких «подергиваний» лебедкой, батискаф освободился и в вертикальном положении пошел наверх как поплавок. Андрею было понятно, что всплытие батискафа
Теперь, когда подводный аппарат всплыл, Андрей остался на дне совершенно один, а вокруг была только абсолютная темнота. Несмотря на внутренний подогрев скафандра, он мысленно ощущал холод окружающих водных масс. Чувствовалось и подводное течение. Чтобы в темноте не отнесло с плиты, Андрей попытался закрепиться между деталями запорного устройства. Надо было думать о дальнейших действиях. Выбора особого не было. Максимальный запас воздуха в баллонах скафандра рассчитан на полтора часа. Прошло уже минут сорок, и у Андрея осталось, в лучшем случае, около часа.
Остается лишь ждать помощи, если таковая может быть организована в тех условиях, какие сейчас на поверхности. Малинин, конечно, предпримет все возможное. Но батискафов больше на платформе нет, а тот, в котором они спустились с Вадимом, наверняка был серьезно поврежден тросом. Был еще батискаф на первой платформе, но он находился на профилактическом обслуживании и вряд ли мог быть подготовлен к спуску в считанные минуты. Разве что чудо, да напор Малинина могли спасти Андрея. Но никакие действия самого Андрея не могли привести к избавлению от подводного плена. Остается только ждать, а чего не известно. Неужели это все, и жизнь кончена? Какого-то страха или паники не было. Говорят, что человек перед смертью за несколько мгновений вспоминает всю свою жизнь. У Андрея этих мгновений впереди еще было достаточно, но сосредоточиться на воспоминаниях не получалось, а, скорее, не хотелось.
...Неизвестно сколько времени прошло. Возможно, стало не хватать кислорода, и Андрей попросту уснул. А, может быть, он забылся или даже потерял сознание от кислородного голодания? Этого было не определить. То ли во сне, то ли наяву он увидел какие-то огни среди этого черного подводного царства. Что это, батискаф Вадима или что-то еще? Нет, ничего нет, снова сплошная темнота, то ли на самом деле, то ли темнота в сознании.
Валентин Малинин, тем временем продолжал координировать все действия на платформе. После того, как группе Лаврова удалось, наконец, запустить хотя бы резервный дизельный генератор, военные пожарные вместе с помощниками из числа штатного состава промысла подключили насосы и приступили к тушению остатков пожара забортной водой. Дела у них шли на лад и скоро они должны были завершить свое дело. Разумеется, полностью восстановить работу промысла после случившегося было невозможно. Потребуется многомесячный ремонт с участием специальных бригад. Но даже сейчас маломощного дизель-генератора едва хватает на работу насосов и центрального пульта управления со связью. Для того чтобы обеспечить даже минимальный уровень функционирования основных систем жизнеобеспечения платформы этого недостаточно. Поэтому Лавров со своей группой уже в спокойном режиме продолжал попытки запустить главный дизель-генератор, а затем, минуя сгоревший распределительный блок, подключить самое необходимое бортовое оборудование.
Основным источником беспокойства Малинина оставался батискаф, в котором Вадим и Андрей работали на дне. Но с ними была крайне ограниченная связь по гидроакустике, осуществляемая через инженера Васильева, подготовившего аппарат к спуску.
Бортовая связь была восстановлена, и Малинин, набрав номер отсека Васильева, тут же услышал
его голос:– Инженер Васильев на связи.
– Как там у нас дела внизу? – поинтересовался Малинин.
– Все идет по плану. Андрей Михайлович сам крепит трос. Скоро должны завершить.
– Хорошо. Докладывайте обстановку каждые 15 минут, – распорядился Малинин.
– Вас понял, будет сделано, – ответил Васильев. Малинин присел на диван в диспетчерской, и впервые за прошедшие несколько часов прикрыл глаза и позволил себе расслабиться. Продолжающаяся нехарактерная качка немного убаюкивала, и в какой-то момент Малинин даже немного задремал. Но буквально тут же это забытье было прервано. Внезапно он почувствовал какой-то резкий рывок, от которого содрогнулась вся платформа. «Что это может быть? – подумал он, – не Лавров ли там чудит со своими пробными подключениями?».
Он тут же набрал Лаврова:
– Что там у вас происходит?
– Запустили основной генератор, и какие-то нагрузки оказались подключенными, несмотря на сгоревший распределительный блок, – ответил Лавров, – пока непонятно, какие именно.
– А мне, кажется, понятно какие, – произнес Малинин, – так дернуть мог только натянувшийся трос платформы. Неработающая лебедка подключилась и натянула трос. А там люди на дне работают. Отключай немедленно!
Малинин тут же набрал пост гидроакустической связи Васильева.
– Что там с нашими на дне? – крикнул почти срывающимся голосом Малинин.
– Информации нет, связь нарушена, – ответил Васильев.
Малинин почувствовал, что оправдались самые худшие его предположения.
Надо срочно что-то предпринимать, чтобы вызволить людей из подводного плена. Причем самых лучших людей. Малинин на миг увидел перед собой озабоченное и решительное лицо Андрея, к которому, сам не зная почему, час назад перед их погружением испытал теплые отеческие чувства. Но чем и как можно им помочь? Второго подводного аппарата на борту нет. Но он есть на первой платформе. Малинин тут же вышел в эфир:
– «Штокман-1», я «Штокман-2, прошу связи.
– Я «Штокман-1», вахтенный диспетчер Круглов на связи, – услышал Малинин в ответ.
Слава богу, на вахте оказался бывший однокашник Малинина Иван Круглов, с которым были дружны уже много лет.
– Иван, выручай, – уже без всякой субординации в эфире произнес Малинин, – у нас люди на дне работают на северо-западной донной плите. Связи с батискафом нет. Снарядите своих на помощь. Каждая минута на счету.
– Но у нас аппарат на профилактике, и не уверен, что сможем быстро его запустить.
– Сделай все возможное, прошу как друга. Я ведь никогда тебя ни о чем личном не просил, ты же знаешь. Люди погибнут.
– Хорошо, Валентин, мы сделаем все, что в наших силах, – услышал он ответ Круглова.
Он был уверен в Иване. Тот никогда не давал пустых обещаний.
Но что же все-таки там случилось у ребят?
Вадим наблюдал за работой Андрея на донной плите, и когда тот попросил знаками подсветить место работы с другой стороны, он переместил батискаф на несколько метров правее. При этом ни он, ни Андрей не обратили внимания на то, что ослабленный крепежный трос, лежащий на дне, оказался как раз под днищем батискафа. А если бы даже и заметили, то не придали бы этому значения.
Пока Вадим сидел в аппарате один, он вновь вспомнил об Оксане. Их многолетние взаимоотношения с Андреем не давали ему покоя. И хотя вчера при встрече с Андреем на платформе они вроде бы обо всем договорились, он никак не мог погасить в себе острое чувство ревности. Ну что же будет дальше? Оксана ни за что не сможет забыть Андрея, такого успешного и самостоятельного, особенно в сравнении с неуверенным и слегка закомплексованным Вадимом. Ну почему же так везет во всем этому Андрею? И притупившаяся, было, обида разыгралась в нем с новой силой. Нет, он не позволит играть собой!