Четвертый брак черной вдовы
Шрифт:
— А не пойти бы вам — Хоэль не успел договорить, потому что появилась его жена.
— Всем доброго утра, — приветствовала их Катарина, проходя к своему месту, улыбнувшись Лусии и легко коснувшись рукой плеча Хоэля.
И компаньонка, и муж проследили за донной взглядом, потеряв дар речи. Ссора немедленно была забыта, потому что этим утром произошло нечто более знаменательное.
Катарина появилась к завтраку, наряженная в кокетливое голубое платье с низким квадратным вырезом и легкомысленными рюшами на подоле. В довершение всего, на шее у нее красовалось великолепное сапфировое
Хоэль, до этого вальяжно сидевший за столом, медленно поднялся, не отрывая от жены взгляда.
— Что вы так смотрите на меня? — усмехнулась Катарина. — Можно подумать, вам больше нравилось мое прежнее платье.
— Нет-нет! — воскликнул он. — Это платье идет вам бесподобно, донья! А, черт, меня сейчас припадок хватит
Лусия уронила салфетку, которую до этого постелила себе на колени, и выбежала из комнаты.
— Куда ты? — Катарина поспешила к двери, чтобы остановить девушку, но на пороге передумала.
— Наверное, вспомнила о каком-то срочном и важном деле, — сказал Хоэль, обрадованный, что жена предпочла остаться, а не бежать расспрашивать компаньонку.
— Или у нее расстегнулась булавка и колет, — сказала Катарина ему в тон. — Значит, платье вам понравилось?
— Оно великолепно! — восхитился Хоэль, уже оправившись от изумления. — Но, признаться, — он понизил голос, — мне больше хочется узнать, что надето под ним.
Играя ямочками на щеках, Катарина с дразнящей неторопливостью приподняла подол платья, показывая новые шелковые чулки с подвязками, украшенными цветами из бирюзы и голубыми бантиками.
Серые глаза Хоэля потемнели, дыхание участилось, и Катарине показалось, что еще немного — и он бросится на нее прямо сейчас, прямо здесь, при свете дня
— Еще чуть повыше, — сказал он одними губами, и одна приподняла подол, продемонстрировав кружево на нижних штанишках.
Восхитительное чувство — когда ты молода и красива, и мужчина смотрит на тебя, едва сдерживая страсть. Но в следующее мгновение в комнату вошел Фабиан.
Катарина, стоявшая к нему спиной, едва успела опустить платье.
— Что здесь происходит? — требовательно спросил Фабиан, который уловил нечто странное, но не понял причины этой странности.
Хоэль со стуком отбросил вилку.
— Это я должен спросить, петушок, что тут происходит, — произнес он сквозь зубы.
Катарина встала между мужчинами, все еще не в силах говорить от пережитого испуга. Она побледнела и умоляюще сложила руки, призывая Хоэля не буйствовать, а он уже был к этому готов.
— Какого черта ты врываешься в мой дом? — почти прорычал он, обращаясь к Фабиану.
— Давно ли он стал вашим домом? — смело ответил тот, но благоразумно не стал подходить ближе. Под глазами у него еще красовались следы синяков и, судя по всему, он не горел желанием обзавестись новыми. — Я пришел, чтобы поговорить с сестрой.
— С моей женой, — поправил его Хоэль. — И я терпеть не могу, когда мою жену беспокоят с утра и без предупреждения.
— Что, надо подать письменное
прошение? — съязвил Фабиан. — Она пленница?Хоэль сделал шаг вперед, но Катарина встала у него на пути.
— Успокойтесь оба, — попросила она. — О чем ты хотел поговорить?
— Наедине! — сказал Фабиан.
— Вот уж нет! — отрезал Хоэль.
Мужчины буравили друг друга взглядами, и ни один не собирался уступать.
— Пожалуйста, — мягко сказала Катарина. — Уверена, что это ненадолго.
— Еще бы и надолго, — проворчал Хоэль, уже уступая.
Он пошел к выходу, и Фабиан отступил, давая ему дорогу, но стараясь сохранить гордый вид. Катрина подумала, что он и правда похож на петуха — задиристый, пышно разодетый. А Хоэль похож на кого же похож ее муж?..
— Катарина! — Фабиан вернул ее на землю, захлопнув за Хоэлем двери.
— Да? — донна села на стул и приготовилась слушать. — С матушкой и сестрой все хорошо?
— С ними все в порядке! Спасибо, что хоть вспомнила, что они существуют!
— Я никогда о них не забывала. Почему ты так горячишься. С ними точно ничего не случилось?
— Нет! А вот с тобой
— Со мной? — она удивилась так искренне, что Фабиан смешался, но тут же снова принял грозный вид.
— Что это за вид?! — он указал на ее платье. — Мне показалось, что глаза меня обманули!
— А что за вид? — Катарина оглядела себя, поправила камею и кружева на манжетах.
— Это платье
— Не понимаю, чем тебе могло не понравиться мое платье, — сказала она спокойно. — Но даже если и так, моему мужу оно очень нравится. Поэтому я буду носить его с особенным удовольствием.
Фабиан заскрипел зубами:
— Я как-то наивно полагал, что ты соблюдаешь траур по Анджело. А уж вчерашнее твое поведение! Появиться на площади!.. На пьесе этого голодранца!..
— По-моему, ты забыл, что я уже не вдова, поэтому не обязана ходить в черном. А на площади я была вместе со своим мужем. Если он не видит в этом ничего предосудительного, то тебе незачем волноваться.
Ее спокойствие взбесило Фабиана еще больше, чем откровенная неприязнь Хоэля:
— Мужем?! — вскричал он бешеным шепотом. — Какой он тебе муж? С чего это ты решила взять его в мужья?
— Прости, но тебя это не касается. И если ты пришел только для того, чтобы учить меня, как жить, то зря тратишь время. Лучше бы тебе уйти.
Несколько секунд Фабиан смотрел на нее, вытаращив глаза и открыв рот.
— Вот как ты заговорила, — выговорил он, наконец, голосом, дрожащим от негодования. — Это он тебя так обработал? Он? Отвечай! — в порыве Фабиан подскочил к Катарине, схватил ее за плечи и довольно сильно встряхнул.
Катарина охнула, и в следующее мгновение в комнату ворвался Хоэль.
Фабиан каким-то непостижимым образом оказался оторванным от Катарины и вылетел в коридор, ударившись в стену напротив двери.
— Остановитесь! — Катарина повисла на шее у Хоэля, который явно собирался доказнить шурина.
— Бешеный зверь! — прошипел Фабиан. — Деревенщина! Конюх! — он, повел плечами, морщась от боли. — Вот такого мужа ты себе выбрала?! Который набрасывается на людей с кулаками, когда сказать нечего?!