Четвёртый долг

Больше света. Опять шипение.

– Он облажался. Он закрыл дверь, чтобы защитить их, не понимая, что был только один ключ.

– И тебе не пришло в голову им воспользоваться? Слишком легко? Хотела пойти по пути Джеймса Бонда?

Проклятие, за которым последовал дождь искр, ярче любого фейерверка.

– Помолчи. К твоему сведению, я не смогла его достать.

– И почему же? Дорогой папочка забрал его?

Скрип, за которым последовал еще один взрыв тепла. Девушка прорычала:

– Да.

– Я никогда не знал никого, кто был бы настолько под каблуком у своего старика.

Пауза, за которой последовало громкое проклятие.

– Это тебе за то, что говоришь о вещах, которых не понимаешь. А теперь заткнись. Приготовь правильную смесь. И вытащи оттуда моих братьев, пока я снова тебя не ударила.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты дьяволица?

– Все время. А теперь делай, что я говорю.

Их разговоры прекратились, сменившись колыбельной песней огня.

Я потерял представление о реальности и жизни. Я больше не был человеком. Я не был ни болью, ни смертью.

Я просто ... время.

Никаких ощущений или воспоминаний. Никаких лишений и душевных мук. Только время тикает мимо нежеланного и невидимого.

Я был ничем, никем...ушел.

– О, господи. Дай я, черт возьми, сделаю это, иначе я сейчас сойду с ума.

– Я сам сделаю это, женщина! Сколько, бл*дь, раз я должен тебе это повторять?

– Ты делаешь всё недостаточно быстро.

Желтый свет стал белым от силы, маня меня к себе, обещая лучшее существование, чем то, в котором я пребывал.

Я хотел дотянуться до него, мысленно щурясь, когда свет становился больше, ярче, притягивая меня к себе.

Я никогда не видел ничего более чистого — как будто я смотрел на ядро солнца или вход в рай.

Достоин ли я рая, в конце концов?

– Поторопись. Нам нужно уходить.

– Женщина, дай мне чертову минуту, ладно?

Вспыхнула световая сверхновая. Шипение нарастало в децибелах, пока не отдалось эхом в моих зубах. Электричество вспыхнуло в моих мышцах, медленно возвращая меня к жизни. Я попытался пошевелиться, чтобы посмотреть, что за зверь так громко шипит, но мое тело больше не подчинялось мне. Оно было слабым, сломленным и уже не подчинялось никаким просьбам.

Мой затуманенный разум не мог сосредоточиться: обрывки мыслей и мелькание образов исчезали с каждым ударом сердца.

Я не знал почему я продолжал цепляться за то подобие жизни, которое у меня было.

Это была не жизнь.

Это было просто проклятие.

– Черт, оно ни черта не режет!

– Ты просто неправильно рассчитал соотношение!

– Если ты такая гребаная всезнайка - исправь это.

В ушах у меня звенело от препирательств.

Я не знал этого мужчину, но девушка напомнила мне мою сестру. Маленькая девочка, которую я любил с детства, но которая сводила меня с ума. Она постоянно воровала мои любимые игрушки и прятала их там, где я никогда не мог их найти.

Она бегала кругами вокруг нас с Кесом. Сводя нас с ума, доказывая, что любви недостаточно, чтобы защитить взбешенную сестру от возмездия — обычно в виде лягушек в ее постели или жуков на ее одежде.

Я попытался улыбнуться, думая о более счастливых временах.

Свет погас, за ним последовал скрежет.

– Теперь поверни этот датчик влево, а тот вправо. Посмотри на эти две линии ... это идеальное соотношение.

– Хорошо. Готово. И что теперь?

– А теперь я хочу поработать с палочкой.

– Что? Ни за что.

Что-то лязгнуло о земляные стены. Мои уши дёрнулись, напоминая мне, что они все еще работают, даже когда другие части меня этого не делали. Я уже давно перестал чувствовать, горя в лихорадке.

– Подними меня, а потом отдай палочку. Понял?

– Боже, какая же ты задница.

– Очень мило, что ты это подметил. А теперь ... подними меня.

– Но это должен быть я, кто…

– Почему? Потому что ты мужчина, а играть с электроинструментами - это мужская работа?

Тяжелый вздох.

– Нет...потому что это ...

– Послушай, если бы ты не набросился на меня со всеми этими "настоящий мужчина", они были бы уже давно были на свободе и на полпути в Лондон.

Снова тишина.

На какое-то время минуты унесли меня прочь, оставив странное ощущение, что время не идёт, а часы все равно ускользают.

– Скорее всего, они уже мертвы. Они не сделали ли единого движения с тех пор, как мы начали всё это.

Жестокое проклятие сотрясло воздух.

– Если они не выживут, наша сделка окончена. Я обещала, что Нила будет в безопасности, если ты поможешь мне спасти моих братьев. Если они умрут...почему я должна держать своё слово?

Нила…

Имя…

Как у ангела.

Нила…

Мое сердце внезапно ожило, качая кровь по моим венам.

Нила.

Моя.

Женщина, которую я хочу, но я облажался.

– Ниточка уйдёт отсюда, даже если они не выживут.

– Думаю, единственный способ узнать наверняка - это вытащить отсюда моих братьев, пока не стало слишком поздно.

Я сделал бесполезный вдох — это было похоже на вдыхание пепла.

Раньше пустота, в которой я существовал, не имела никаких эмоций, никаких чувств, чтобы высосать из меня все силы. Но эти два человека? Твою мать. У них было так много. Женщина была беспомощна и пребывала в отчаянии, скрывая свои эмоции яростью. Мужчина ... он был так же беспомощен и потерян: только он спрятал свои чувства за смятением и недоверием.

– Ладно, ладно, я тебя понял.
– Сапоги глухо стучали по грязному полу.
– Как мне сделать это?

Раздался смех, отгоняя упырей и монстров.

– Я же говорила тебе, как. Руки под коленями и вокруг плеч. Ты не можешь навредить мне.

– Нет, но я слышал о таких людях, как ты…

– Людях как я?

– Черт, я просто имел в виду людей с твоим…

– Моей инвалидностью - ты это хотел сказать? Люди вроде меня, которые ничего не чувствуют ниже пояса?

Раздался неловкий кашель.

– Я просто имел в виду, что ты легко можешь ушибиться, и это не так просто залечить, как у нормальных…