Четвёртый долг

Если бы дверь не разделяла нас, я бы свернула ей шею и задушила любые коварные слова, которые она хотела извергнуть.

– Я ничего не должна делать.

Она просунула руку в дверь.

Я отступила назад, поднимая нож.

– Не делай этого, если только ты не хочешь остаться с четырьмя пальцами вместо пяти.

– Господи, почему ты не слушаешь?!

– Потому что я не верю ни единому твоему слову!

– Верь не только своим ушам, ты, глупая корова!

Я рассмеялась.

– Отличный способ заставить меня слушать. Назови меня коровой еще раз и мы увидим…

– Разве Джетро тебя ничему не научил?

Я замерла.

Бешеная ярость опалила моё тело и ворвалась в мой разум.

– Никогда не смей…

– Говорить о нем? Он мой брат. Он мой гораздо дольше, чем твой.

Мои уши кровоточили.

– Был, ты хочешь сказать. Он был твоим. Но он ушел. Он не принадлежит ни одной из нас, и это все твоя вина!

Она вздохнула, потирая лицо руками.

– Почему ты так чертовски упряма?

– Почему ты так чертовски запуталась?

Мой взгляд упал на ее наряд.

Я помолчал, наморщив лоб.

Черное одеяло покрывало ее ноги, на ней была черная толстовка и черные перчатки. Она либо довела свой траур до новой крайности, либо…

– Что ты задумала, Жасмин?

Ее глаза расширились.

– Наконец-то! Наконец-то ты задала достойный вопрос.
– Она оглянулась через плечо.
– Впусти меня, и я тебе все расскажу.

Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Этого не случится.

– Нила, у меня же не вся чертова ночь впереди. Позволь мне войти внутрь, прежде чем не станет слишком поздно.

У меня екнуло сердце.

– Что…что ты имеешь в виду? Слишком поздно?

– Я скажу тебе, если ты откроешь дверь.

– Скажи мне, прежде чем я открою дверь.

Я больше не была наивной. Я больше не попадусь в ловушки Хоуков.

У нее были свои мотивы и секреты - такие же, как и у всех остальных. Только вот то, что она сказала...что она имела в виду? Что подсказывали мои инстинкты? Что подсказывало моё сердце? Что она могла сказать мне такого, чего я еще не знала?

Она была бессердечной сукой, которая должна была умереть, а не ее брат.

Она нахмурилась, ее гладкие черные волосы были убраны с лица. Чем больше я смотрела на нее, тем сильнее билось мое сердце. Что-то было не так.

Она была похожа на ниндзя, готовящегося к ограблению.

Она выглядела так, словно знала что-то, чего не знала я.

Она выглядела так, словно все, что она пережила за последние несколько часов, было ложью. И это было правдой.

Это было реально.

Я опустил нож.

– Что…что происходит?

Она натянуто улыбнулась, и по ее щекам потекли слезы.

– Ты веришь мне? Ты наконец-то слушаешь?

Мурашки поползли по моей коже.

Я судорожно сглотнула. Я молча кивнула.

Она обмякла, как будто наконец-то могла разделить бремя, которое несла.

– В таком случае...
– она глубоко вздохнула.
– Мне нужна твоя помощь.

Мне потребовалась целая вечность, чтобы набраться храбрости.

Я знала, что в тот момент, когда я заговорю, мой мир снова изменится.

Наконец я пробормотала:

– Почему?

Просунув руку в дверь, она схватила меня за руку.

Ее глаза заблестели.

Ее губы дрожали.

Ее голос расколол меня надвое.

– Мне нужна твоя помощь ... потому что ...
– она сжала мои пальцы, и радость отразилась на ее лице.
– Нила, он жив.

***

Смерть была хуже, чем я мог себе представить.

Я надеялся, что, когда придёт мой час, я буду седым стариком и мой переход из одного мира в другой будет простым и лёгким. Не важно, что я никогда не верил во всё это.

Мне бы дожить до старости...это было то, о чём я грезил.

Однако, если бы я знал, как тяжело это будет, если бы я знал, как долго и мучительно на самом деле умирать — я бы избавил себя от страданий много лет назад.

Потому что это… в этом не было ничего прекрасного.

Это не был рай. Черт, это даже не было адом.

Это было проклятие на Земле, и все же я цеплялся — не важно, как чертовски было больно.

– Ты все еще ...
– я закашлялся, не в силах продолжать.

Мои легкие были тяжелыми, мое тело горело. Я существовал на грани. На грани того, чтобы ускользнуть далеко-далеко и никогда не вернуться.

Я не был обезвожен или голоден.

Мне не было холодно, и я не чувствовал себя беззащитным.

Но ничто больше не могло спасти меня. У меня закончилось время, и теперь оставалось только играть в игры со смертью.

Кровотечение?

Лихорадка?

Пулевое ранение?

У меня не было больше вариантов. Я думал, что умер несколько часов назад, наконец уступив боли.

Но нет.

Я все еще цеплялся за жизнь, будто свисая с пресловутого утеса, слишком слабый, чтобы отпустить, и слишком слабый, чтобы не сделать этого.

Боже, пожалуйста, пусть это закончится!

Я вздрогнул, когда глубоко вздохнул.

Дыхание ... забавно, как я ненавидел и любил это.

Ненавидел, потому что еще один вдох означал, что я проживу еще несколько минут. Любил, потому что еще один вдох означал, что я все еще существую, ради Нилы.

Нила…

Мое сердце ускорило свой ритм. В моём воображении возник образ темноволосой швеи, которая покорила мое сердце.

Застонав под тяжестью тысячи кинжалов, я посмотрел на койку, стоявшую напротив моей.

Как мы сюда попали, я понятия не имел.

Почему у нас в руках были капельницы, одеяла обернуты вокруг нас. Это было полной загадкой.

Кто это сделал?

Как долго мы здесь пробыли?

Сколько времени прошло?

Может быть, это чистилище? Место между мирами, где души влачили своё жалкое существование. Куда попадали только худшие, чтобы заплатить епитимью?

Мы не могли быть живы. А может быть могли?