Четвёртый долг

Мне хотелось плакать. Кричать. Смеяться.

Он жив!

Я побежала быстрее, когда Жасмин рванулась вперед.

Я никогда не дружила с инвалидами. Мне нравилось думать, что я непредубежден и отношусь ко всем одинаково, но в обществе все еще было клеймо равенства.

Жасмин разрушила все мои заблуждения.

Я думала, что это ей придётся поспевать за мной. На деле это мне пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать.

Я думала, что мне придется открывать двери и предлагать помощь в трудных ситуациях. Но нет – Жасмин управлялась со своим инвалидным креслом, дверью и замком быстрее, чем я когда-либо.

Она была свирепой и сильной, и хотя она сидела ниже уровня моих глаз, она была выше меня.

Я была в ее тени.

Он жив.

Но как?

Она не дала мне ответов. В тот момент, когда она сказала мне, что Джетро жив, я опустошила комод, отодвинула его в сторону и последовала за ней без всякой опаски.

Может, это ловушка? Жестокая шутка?

Вполне возможно, но я не могла упустить шанс спасти Джетро. Я должна была унять эту сердечную боль, прежде чем она сломает меня.

Наконец, вслушавшись в то, что говорила мне Жасмин, я пришла к пониманию всего. Я перестала слушать ушами и доверилась своему сердцу. Я не замечала вещи, которые были так очевидны. Я была так слепа. Она обожала своих братьев. Она была разбита от их боли. Но вместо того, чтобы ненавидеть меня...она...она попыталась спасти меня.

Неужели это возможно?

Неужели все, что произошло — борьба за право владеть мною и внесение изменений в контракт, - все это было ради него?

Неужели он сам попросил ее об этом?

Чтобы защитить меня.

– Ты ведь не собиралась причинить мне боль...правда?
– Прошептала я, бросаясь вниз по очередному лабиринту коридоров. Здесь не было ни крупицы света, а камеры наблюдения под потолком не мигали. Ни один красный маячок не намекал на то, что наш полуночный забег записан и о нём будет известно всем.

Я не знала, как она их выключила. Я не знала, как она узнала, что Джетро жив. Я ничего не знала.

Я пребывала в неведении.

Страница 9

– Чертовски вовремя, - пробормотала она, катясь вперед, будто танк.
– Я думала, что ты должна была поумнеть.

Гобелены висели молчаливые и угнетающие. Картины с изображениями мертвых монархов презрительно взирали на нас, а мы бесшумно сновали, как маленькие мышки. Я хотела задать так много вопросов, но что-то удерживало меня.

Он жив.

И я хотела, чтобы он таким и оставался.

– Откуда мне знать? Ты была такой…

– Правдоподобной?
– Она оглянулась через плечо, ее руки подталкивали ее вперед.
– Я училась у лучших.

Наступило неловкое молчание. Мы углубились ещё глубже в тень.

Жасмин нарушила хрупкое напряжение.

– Что заставило тебя усомниться сейчас?

Я не знала. Я задавала себе этот же вопрос. Единственный ответ, который приходил мне на ум, был: потому что я, наконец, чувствую правду, а не доверяю тому, что слышу.

Я ничего не ответила. Вместо этого я ответила вопросом на вопрос.

– Все, что произошло на собрании ... это было ненастоящим?

Ее губы изогнулись в загадочной ухмылке.

– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

– Я больше ни в чём не уверена.

Она тихонько рассмеялась.

– Значит я всё хорошо спланировала.

Мы пригнулись под другой камерой.

– А ты не боишься, что они нас поймают?

Она одарила меня жесткой улыбкой.

– Нет.

– Но разве Кат не увидит записи?

Она улыбнулась еще шире.

– Нет.

Я не стала спрашивать снова. Она что-то сделала. И я решила, что никогда этого не узнаю.

Мой уровень физической подготовки не был полезен, когда мы пригибались и пробирались через древний зал. Жасмин не сбавляла бешеного темпа, и каждый удар сердца сокрушал меня одним и тем же невероятным сообщением.

Он жив.

Он жив.

Иди скорее к нему.

Поспевая за Жасмин в ее черном наряде, мой разум был заполнен другими вопросами. Где она проводила свои дни? Как же она передвигалась? Как ей удалось сохранить это в тайне?

– А как ты перемещаешься с верхнего этажа на первый?

Ее глаза расширились от моего, казалось бы, случайного вопроса.

– У меня есть личный лифт в центре дома. Она ведет на несколько этажей.

– Есть еще другие?

Она фыркнула.

– Серьезно? Разве ты не заметила, насколько большой этот дом? Здесь, наверное, сотни комнат, которые ты до сих пор не видела.

Тюрьмы, спальни и тайные хранилища, полные сокровищ.

Может ли мама Джетро прятаться в одной из них? Может быть, существуют бесчисленные скрытые тайны, которые только и ждут, чтобы спустить Хоуков с их пьедестала?

По моей спине пробежал холодок.

– Расскажи мне, что происходит. Где Джетро?

Она покачала головой.

– Тебе просто придется довериться мне.

– Я уже доказала, что доверяю тебе.

Убрав комод и последовав за Жасмин, я поняла две вещи: во-первых, я была готова отдать свою жизнь в ее руки, а во-вторых, я была готова сделать все, чтобы спасти ее брата.

Он жив.

Он жив.

Это еще не конец.

– Все, что тебе нужно знать, это то, что он держится, и мне нужна твоя помощь.

– Что угодно. Я сделаю все, что тебе нужно.

Ее взгляд смягчился.

– Я надеялась, что ты это скажешь.
– Маска собранной женщины соскользнула, показывая ее страх за жизнь брата.

Мое сердце сжалось в комок.

– Кес. Он тоже жив?

Мой позвоночник сжался, готовясь к плохим новостям. Это было слишком, чтобы Джетро вернулся из мертвых, оставив там брата.

Жасмин глубоко вздохнула.

– Да. На данный момент.

Мои руки сжались в кулаки. Мне хотелось бежать быстрее.

– Что это значит?

Она смотрела прямо перед собой, напряженно сжав губы.

– Их спрятали прежде, чем Кат успел избавиться от них. Мы сделали все, что могли, но этого недостаточно.
– Она с трудом сглотнула.
– У нас мало времени.

Мы...

Она и Флоу?

– Где они сейчас?

– В единственном месте, которое не контролируется.

– И где же это?