Четвёртый долг

– Ух ты, это становится все лучше и лучше. Ты хочешь сказать, что я ненормальная?!

– Эй, бл*дь, успокойся…

– Знаешь что? У меня нет на это времени. Подними меня, дай мне этот чертов фонарь и заткнись к чертовой матери. Когда они будут в безопасности в больнице, тогда мы сможем обсудить политически приемлемые способы обсуждения моего состояния. Понял?

Глубокий вздох.

– Прекрасно.

Я ничего не мог понять.

Что, черт возьми, это значит?

Может, мой мозг играет со мной злые шутки? Приводя меня в полный ужас, и все ради чего? Чтобы держать меня достаточно напряженным, чтобы я оставался в сознании? Или меня действительно пытались спасти двое?

– Эй, ты в порядке?

– Я буду в порядке, как только мы вытащим их отсюда. Ладно, дай мне палочку.

Пауза.

– Хорошо. Возьми меня поближе.

Через несколько секунд раздалось шипение. Мне захотелось поднять голову и посмотреть. Но все, что я мог сделать, это погреться в скудном счастье, которое дарил этот звук, и снова ускользнуть.

Яркий свет внезапно вспыхнул, прорезая мои веки, отпечатываясь на сетчатке. Никаких разговоров, никаких препирательств, только языки пламени против того врага, которого оно уничтожило.

Время снова скакнуло - как неисправная пластинка, прыгая вперед-назад, никогда не воспроизводя трек по порядку.

– Ты почти на месте, - сказал мужчина.

Почти по сигналу раздался щелчок, за которым последовал стон.

– А, вот видишь. Как мало ты мне доверяешь.

Опять шарканье.

– Беру свои слова обратно. Ты девушка, и ты знаешь, как пользоваться электроинструментами.

– Да, черт возьми, знаю.

Наступила тишина, нарушаемая лишь редкими шагами и лязгом металла о металл.

Я вздохнул, когда бурлящие вокруг меня страсти поутихли, а дружба и победа стали победителями. Внутренний мир успокоился, и я оставил попытки держаться.

Возбуждение исчезло, дав мне тело, которое было холодным, голодным и пронизанным болью.

Теперь я готов идти. Я готов уйти.

Но потом к жизни вернулось другое чувство.

Чувство осязания.

– Кайт...ты меня слышишь?

Нежнейшее тепло пробежало по моей щеке и лбу.

Мне хотелось стонать от удовольствия. Чтобы ответить на их вопрос и доказать, что я не сдался, как бы сильно ни жаждал уйти.

– Ты в порядке. С тобой все будет хорошо.
– Тепло пронзило мою грудь, пробежало по руке.

А потом нежнейший голос прошептал мне на ухо:

– Я с тобой, Джет. Теперь ты в безопасности. Просто держись.

***

– Она в ванной.

– Она плохо себя чувствует и не может подойти к двери.

– Здесь её кресло, видишь? Конечно, она здесь, со мной.

– Она в постели. У нас была спальная вечеринка, и мы не можем встать.

Я застонала, потирая лицо обеими руками.

– Ничего не сработает.

Пустая комната проглотила мои слова, не давая моим выдумкам быть услышанными Хоуками.

С тех пор как я оставила Жасмин и Вона в коридоре, ведущем к кухне, я практиковалась в правдоподобном вранье. Всё, что я придумывала, не было правдоподобным. После откровенной ненависти между мной и Жасмин на встрече с адвокатами, никто не купился бы на враньё, вроде спальной вечеринки, и не поверил бы, что мы охотно проводим время вместе.

Это безнадежно.

Самое лучшее, на что я могла надеяться, - это что никто не придёт навестить меня, и чтобы Ви и Жасмин вернулись как можно скорее.

Мои мысли вернулись обратно к прошлой ночи.

Мой позвоночник покалывало от дурного предчувствия, когда Ви наклонился в темноте и нерешительно поднял Жасмин с кресла. Я никогда не видела ее ноги без мешковатой пижамы или одеяла, скрывающего изможденные мышцы, но вид как они свисают на руках Ви сильно поразил меня.

Когда-то она могла бегать, скакать на лошадях и гоняться за своими братьями.

Теперь она должна была полагаться на брата своего врага, чтобы быть ее транспортом.

Жестокая цена за плату, которую я не знала.

Взгляд Ви, до того, как он повернулся ко мне спиной и оставил меня в пустом коридоре с пустой инвалидной коляской, сжал мое сердце так, что я не могла дышать. Помощь одному из Хоук шла вразрез всему, во что он верил. По его мнению, он предал свою позицию в отношении шантажа с помощью социальных сетей, клеветы на имя Хоук и защиты нашей матери и меня.

И все же он оставил свою сестру, чтобы помочь другой спасти ее братьев.

Это было нелегко, но он показал мне больше преданности и силы, чем я когда-либо видела. Исчез самоуверенный шутник, который завоёвывал женщин одной ухмылкой. Исчез худощавый игрок, который много работал, но каким-то образом умудрялся наслаждаться жизнью «с серебряной ложкой».

Когда он исчез с одетой во всё чёрное Жасмин на руках, он вырос из мальчика в мужчину, и мне захотелось побежать за ним и поблагодарить его за спасение Джетро — за то, что он снова поставил мое счастье выше своего собственного и сделал то, о чём я просила.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не последовать за ним. Ухватиться за ручки кресла Жасмин и покатить его в противоположном направлении.

Они идут за тобой, Джетро.

Они спасут тебя.

Меня убивало то, что меня там не будет. Что не я буду уговаривать его вернуться к жизни, спасу от боли. Но в то же время это право принадлежало Жасмин. Джетро пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти ее, и было бы справедливо, если бы она сделала то же самое.

С другой стороны, она втянула моего брата в свои интриги. Никто не мог сказать, что ее планы — какими бы они ни были - будут выполнены без сучка и задоринки. Никто не говорил, что они будут в безопасности.

Если Кат узнает, Жасмин будет наказана, Джетро и Кес убиты по-настоящему, а Вон опять избит. Я не сомневалась, что они уничтожат его, пока он не начнет молить о смерти.

И все ради чего? За несчастное проклятие быть моей кровью.

Перестань думать об этом.

Я уставилась на инвалидное кресло, притаившееся в тени у двери. Оно выглядело таким печальным, таким пустым без своего владельца. Металлическая коляска горевало по своей обитательнице, не желая больше служить своей цели без нее.

На горизонте забрезжил рассвет.

Розовые вихри и пурпурные брызги медленно отодвигали полночную черноту.

В пятидесятый раз я взглянула на часы.

6:37 утра.

Я вернулась в свою комнату в десять минут первого. Больше шести часов назад.

Где же они были?

Что они там делали?

Ты еще жив, Джетро?

Ты в безопасности?

Я не спала всю ночь. Я не могла расслабиться. Как я могла спокойно лечь отдыхать, когда они были там, пробираясь под спящими камерами и спасая людей, которые, как думал Кат, были мертвы?